Юлия Фирсанова - Освободительная кО/Ампания

— Это точно! — поглаживая меч, довольно поддакнул Нал, пока его колдунья с сияющими восхищением глазами (так фанатка смотрела бы на звезду, исполнившую свой лучший шлягер в ее честь) заботливо прятала мел-ключ в кармашек платья.

— Лукас, это было круто! — похвалила мага Элька, обожавшая чары со световыми спецэффектами, мосье ничего не сказал, но довольная, или все-таки самодовольная улыбка, промелькнула на его губах.

— О-о-о! — только и выдохнул Лумал, свернув уши трубочками, даже Гал одобрительно кивнул. Пусть он не одобрял позерства, но за качество работы мага уважал.

Завершив обряд запирания амбара на этой торжественной ноте, компания вернулась на дорогу и снова тронулась в путь. Больше их никто не догонял, ничего не требовал и даже не просил. А с попадавшимися на встречу пешими путешественниками, всадниками и гружеными подводами никто из отряда сам заводить разговора не стремился. Только раз им встретился вооруженный разъезд, но одного слова Минтаны, очевидно, невзирая на свой статус покинувшей Твердыню, оказалось достаточно, чтобы их оставили в покое.

Пыльные обочины дороги сразу заставили Эльку переменить свое резко отрицательно мнение насчет желательности дождя. Но делать нечего, поливальной машины в этом мире найти не было никакой возможности, вернее, возможность-то была, но почему-то девушке не хотелось в очередной раз слушать истерику Лукаса, обыкновенно начинающуюся со страдальческого вопля: "Мадемуазель!". Оставалось глотать пыль и довольствоваться обществом Лумала. Трогг, по всей видимости, счел Елену своей заступницей, покровительницей и нанимательницей в одном худеньком лице и всячески изъявлял симпатию. Вот и сейчас, медленно поводя ушами, молодой проводник завел с Элькой разговор, наивно вопросив:

— Скажи, если вы, люди, не выращиваете фариссоны, как юноша признается в своей симпатии девушке?

— Словами, поступками, даже молчанием, — Элька пожала плечами, вспоминая подробности из своей личной жизни в урбанизированном мире, богатой сменой кавалеров. — Мы странный народ, Лумал. Люди не всегда говорят, что думают, часто не верят тому, что слышат и очень часто молчат о том, о чем очень хотят сказать. Мы ловим намеки, догадываемся по случайным словам, поступкам, жестам.

— У вас все так сложно, — уважительно протянул трогг, поерзав в седле. Лошадь обернулась и смерила массивного седока укоризненным взглядом. — Как же вы не путаетесь?

— И путаемся и ошибаемся. Всякое случается, — не стала отпираться Элька, ухитрившаяся за двадцать пять лет жизни так и не свить семейного гнезда и не испытывавшая никакой тяги к оному "птичьему" поведению. — Если мужчина признается в любви, ему еще нужно доказать свои чувства, сделать так, чтобы женщина по-настоящему поверила в его слова. Он дарит ей цветы, подарки, заботится о ней, приглашает на прогулки, развлекает, знакомит со своими родственниками, узнает ее родню. Но и после всех этих действий может услышать в ответ: "Прости, дорогой, мы не пара! Прощай!".

Гал, благодаря чуткому слуху оборотня, уловивший каждое слово из речи, только едва слышно вздохнул, оценивая степень правдивости коротенького рассказа девушки.

— Какой сложный ритуал, — благоговейно признал Лумал. — Хорошо, что я трогг… — и юноша погрузился в пучину сосредоточенных мыслей о загадочном поведении людей.

Эльке быстро прискучило ехать в тишине и, прочихавшись от пыли, поднятой могучим жеребцом Нала, девушка решительно сжала коленями бока Каурки и, оставив далеко позади Лумала и беседующих о преимуществах одного вида оружия над другим воинов, вывела лошадь вперед к Минтане и Лукасу. Достаточно широкий тракт давал возможность ехать в один ряд не троим, а хоть всем семи всадникам разом, да еще бы и место осталось. Между магами шел весьма занимательный разговор, заставивший Эльку навострить ушки.

— А если вы узнаете в Твердыне, что Высокий Табурет не отправляла письма с просьбой о помощи? — спрашивала Минтана.

— Вы не верите, что она сделала это? — ответил вопросом на вопрос маг.

— Не знаю, — раздумчиво покачала головой женщина. С каждым шагом, приближавшим отряд к цели, ее сомнения все более множились. Она доверяла словам посланцев богов, как доверял каждый, попавший под воздействие магии их перстней, но не могла совместить образ несгибаемой старухи и письмо с мольбой о помощи, пусть даже запечатанное официальной печатью из синей глины. — Дравелия очень сильная, властная и умная женщина. Или, правильнее сказать, она очень долго была такой. Однако, время дарует не только мудрость, но и морщины, а с ними старческую немощь и болезни. Высокий Табурет по-прежнему очень упряма и не любит признаваться в собственных слабостях, никогда не любила…

— А просить помощи у кого бы то ни было — слабость, — завершил мысль собеседницы Лукас, явственно показывая интонацией, что думает совсем иначе. — Не тревожитесь, дан Минтана, даже если письмо написано не Высоким Табуретом, а кем-то из иных данов, пусть и скреплено печатью Твердыни, для нас это не будет иметь решающего значения.

— Разве? — удивилась Минтана, даже не пытаясь применять к посланцам свой фирменный взгляд "а ля дрель".

— Наше дело разбирать жалобы, попавшие в почту Совета Богов, а кто их послал и каким образом они там очутились — не нашего ума дело, а божественный промысел. Если нужда велика, послание найдет адресата и совсем не важно, кто его послал: королева, судомойка или вор-рецидивист, — рассмеялась Элька, вступая в разговор.

— Вас волновало именно это, дан? — мягко уточнил обаятельный Лукас, но особенного впечатления его манеры и голос на даму не произвели, впрочем, маг действовал скорее по привычке, нежели из желания завоевать благосклонность женщины, которая и на его взгляд, как и на взгляд Рэнда, была более чем худощава.

Минтана кивнула и, помявшись, удивительно честно, для особы привыкшей скрывать не только свои мысли и чувства, но и таить сам факт того, что она что-то скрывает, добавила:

— Я понимаю, что вы желаете блага нашему миру. Аудиенция у Высокого Табурета может помочь вашему делу. Я думаю над тем, как нам быстрее добиться встречи с Дравелией, не выдерживая положенных трех дней обрядов очищения и ожидания.

— Послать вперед Гала с обнаженным мечом в руке, — предложила Элька и тут же, поймав укоризненный взгляд Лукаса, исправилась: — Ну не хотите Гала, тогда расскажите про синюю глину. Если это такой дефицит, то даже ваша Высокий Табурет куда попало ее лепить не станет. А если налепили без нее, пожелает разобраться что к чему. Да и трогг наш — козырь не из маленьких, что по значению, что по габаритам. Не совсем же она из ума выжила?