Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландесфюрст

Барон Торрекс примчался запыхавшись, поклонился и торопливо сел рядом с отцом Тибериусом, настоятелем цистерианского монастыря, а когда я поднялся и собирался открыть собрание, распахнулась дверь и появился отец Дитрих, усталый, но с сияющими глазами.

Я поспешил к нему навстречу и, выказывая уважение, подхватил под руку.

— Отец Дитрих, счастлив вас видеть!

— Я тебя тоже, сын мой, — произнес великий инквизитор, — к нам уже докатились слухи…

Я кивнул на собравшихся за столом:

— А до них?

Он ответил с улыбкой:

— До них еще нет. У церкви свои источники…

Я усадил его за стол, вернулся на свое место, все смотрят ожидающими глазами, почти голодными на новости.

— Дорогие друзья и соратники, — сказал я. — Новости хорошие, но… тревожные. Если мы все не засучим рукава, то рухнет не только там, но и здесь. Все рухнет! Дело в том, что Гиллеберда мы остановили. Жестко! Он убит, его королевство разделено между победителями. Мне, увы, досталось две трети земель Турнедо, в том числе и сама столица Савуази.

По мере того как говорил, на их лицах сперва вспыхнула радость, а потом точно так же на всех, будто смотрю на близнецов, отразилось недоумение.

Барон Альбрехт кашлянул и сказал ровным голосом:

— Ваша светлость, неплохо бы услышать вашу версию, почему это «увы», если такая блистательная и, скажу честно, неожиданная победа.

У всех на лицах этот же вопрос, я кивнул и продолжил:

— Вопрос уместный. Дело в том, что Турнедо еще дальше Армландии, как вы догадываетесь… возможно. Точнее, оно расположено сразу за Армландией к северу. Но мы даже с Армландией связаны одной-единственной дорогой! Если не хотим потерять те земли, нам надо срочно выработать ряд мер, чтобы привязать их…

— К Сен-Мари? — спросил лорд Джералд Бренан.

Я покачал головой:

— Нет.

— К Армландии?

— К единому экономическому пространству, — ответил я. — Где будут одни законы, одна власть, одни меры весов… и так далее. Это выгодно всем, потому что нет границ, нет заградительных торговых пошлин. Если сумеем это организовать, то нас ждет великое будущее. Если нет…

В напряженном молчании прозвучал холодный голос барона Альбрехта:

— То рухнет и здесь, наш лорд прав. Положение очень неустойчивое, и падение в одной области тут же вызовет обвалы и в других. Конечно, лучше бы не брать те земли, но у нашего лорда руки загребущие…

Я сказал, оправдываясь:

— Нельзя было не брать!.. И поделили так, и, если бы не взял… со мной бы не считались даже мелкие лордики в тех краях!.. Брать пришлось, а теперь и нести тяжело, и бросить нельзя… Думайте! Вырабатывайте стратегию. Я могу подсказать только, что в Турнедо произрастает прекраснейшая пшеница, еще там лучшие в мире финики, а вся Армландия славится лучшими винами. Виноградники у нас растут сами по себе, без всякого ухода, а виноград все равно самый сладкий и нежный. Могу показать на карте, где богатые залежи меди, железа, олова, где серебряные рудники… Судоходные реки тоже знаю…

Куно Крумпфельд сказал одобрительно:

— Вот это самое важное! А то, что с Сен-Мари связывает всего одна дорога… во-первых, она достаточно емкая, во-вторых, руду никто не перевозит на большие расстояния, все перерабатывают на месте, перевозить проще слитки. А то и вовсе изготавливать по заказам из других стран, а везти уже готовые изделия…

— Вы все, — сказал я с нажимом, — в первую очередь — мозги!.. Ищите пути и придумывайте, чтобы не потерять завоеванные земли, а включить их… нет, не в Сен-Мари или Армландию, а в нечто большее, общее… А сейчас, если у вас нет важных вопросов, я отправляюсь в кабинет, сэр Жерар наверняка уже приготовил кипу законов и указов к рассмотрению.

Сэр Жерар поклонился.

— Можно сразу к подписи.

— Ну да, — сказал я саркастически, — вот так когда-то подсунете мне на подпись приказ о моей же казни!

Вопросы у них, конечно, были, много вопросов, однако я подчеркивал каждым словом и жестом, что весь в работе, нельзя терять ни минуты, и они степенно начали расходиться, как только я поднялся и быстрыми шагами направился к лестнице.

Работу я начал сразу, как и обещал, сэр Жерар то и дело приносил на рассмотрение проекты, жалобы, предложения, а я старался все рассматривать под таким углом, что у нас единое экономическое пространство от берегов южного океана до границ с Варт Генцем. Даже Фоссано можно включить, хотя там и есть свой король, весьма крутой и своевольный, но в отношении меня обычно покладистый, позволяет многое, как любимому, хоть и не очень путевому внуку.

Барон Альбрехт зашел настороженный и собранный, я кивнул на кресло и продолжал дописывать указ, а когда поставил печать, поднял голову и уставился на него с вопросом в глазах.

Он произнес осторожно:

— Насколько я понял, дорогой друг, вы тверды в решимости как-то соединить такие несовместимые части, как цветущее и вольное Сен-Мари, мятежную Армландию и суровое Турнедо?

Я признался:

— И Гандерсгейм.

Он ужаснулся:

— Тогда и Ундерленды?

— Их тоже, — сказал я упавшим голосом. — Барон, хотя бы вы не напоминали про эти больные места!.. Да, конечно, Ундерленды обязательно, ибо как-то бы странно, не находите?

Он кивнул:

— Нахожу.

— И что?

Он ответил вопросом на вопрос:

— А дорога?

Я сказал зло:

— Да знаю-знаю, к ним дорога еще хуже, чем в северные королевства! Но пока еще не представляю даже, как к этому приступить. И вообще подступиться так, чтоб не завалило. А вы?

Он произнес скромно:

— Пока только самые общие наброски. Включая набор общей армии, где новобранцы не будут армландцами, турнедцами или сен-маринцами… назначение ваших доверенных в отдаленные земли, чтобы следили за порядком и законностью, причем дать им некоторые важные судебные полномочия…

Я слушал внимательно, сердце начало стучать свободнее, барон излагает многое из того, что задумал я сам, а это значит, я не так уж и замахнулся. Что-то из того, что он предлагает, делал Гиллеберд, что-то Барбаросса, а кое-что и ужас Севера — всем ненавистный и проклинаемый душитель свобод и независимости карликовых королевств — император Карл…

Когда он закончил, я сказал с благодарностью:

— Спасибо, барон!

Он буркнул удивленно:

— Да пока не за что.

— Я благодарен Господу, — сказал я, — что судьба тогда послала мне вас, когда вы решили поддержать Митчелла.

Он улыбнулся, такие экскурсы в прошлое всегда добавочно укрепляют теплые чувства, крепят связи и позволяют выжимать из подчиненных больше сока.