Терри Брукс - Эльфийские камни Шаннары

Вил подался вперед.

— Меня это не удивляет.

— Тогда почему мы все еще здесь? Конечно, если не считать того, что прошлой ночью ты слегка перепил. Итак, почему мы вообще здесь?

Вил забрал у Амбель эльфиниты, положил кошель обратно в правый сапог. Затем он знаком попросил Амбель придвинуться ближе.

— Потому что нам надо вернуть Артака, и мы можем сделать это, только оставаясь с ними, — сказал он шепотом. — Есть еще одна причина. Демоны ищут двух человек, а не целый караван. Может быть, мы собьем их со следа, если поедем со скитальцами. И потом, мы же все равно едем на запад, как раз туда, куда нам надо, а ехать в повозке — это удобнее, чем идти пешком.

— Хорошо, долинец, но это тоже опасно, — сказала она. — А что ты будешь делать, когда мы доберемся до лесов Западных земель, а Кефело опять откажется отдать Артака?

Он пожал плечами:

— Я еще не думал об этом. Давай сначала доберемся до Западных земель, а там я обязательно что-нибудь придумаю.

— Вчера ты говорил точно так же. — Ей явно не нравилась его беспечность. — И что получилось? В конце концов, ты мог бы рассказать мне побольше о своих планах. Все-таки мало приятного полагаться на них, не зная, в чем они состоят.

— Да, ты права, — согласился Вил. — Прости меня за вчерашнее. Мне следовало бы заранее предупредить тебя, прежде чем мы вошли в лагерь. Но, если честно, до самого последнего момента я и сам толком не знал, что мы будем делать.

— Я так и думала, — нахмурилась Амбель.

— Ну ладно, попытаюсь объяснить хотя бы теперь, — заискивающе проговорил он. — Ты уже знаешь, что скитальцы живут и путешествуют семьями, или родами. Слово «семья» не совсем точное, так как ее члены не родственники по крови. Скитальцы часто меняют или просто покупают жен и детей у других семей. Они что-то вроде общинной собственности. Каждый род имеет старейшину — это как бы отец, глава семьи, который принимает все решения. Женщины полностью подчинены мужчинам; они называют это Путь. Для них это естественно. Они считают, что женщина должна служить и повиноваться мужчине, который ее защищает и обеспечивает всем необходимым. У них также принято, что каждый чужак, который приходит в их лагерь, должен соблюдать этот обычай, если он хочет, чтобы его хорошо приняли. Вот почему я первым выпил воду. Вот почему я оставил тебя убирать за больными. Я хотел убедить их, что знаю и чту их законы. Если они этому поверили, то у нас есть вероятность получить Артака обратно.

— Не похоже, что это получится, — заметила Амбель.

— Да, пока еще нет, — согласился Вил. — Но они позволили нам ехать с ними. Обычно они не позволяют даже этого. Скитальцы не привечают чужаков.

— Они позволили нам ехать с ними, потому что Кефело заинтересовался и хочет побольше разузнать о тебе. — Она помедлила. — Эретрия тоже явно заинтересовалась тобой, правда с иной целью. Это сразу видно.

Вил усмехнулся, злясь на себя.

— И ты думаешь, что мне безумно понравилось пить и плясать?

— Если хочешь знать правду — да, именно так я и думаю.

Она явно не шутила. Вил опять откинулся назад; голова еще болела.

— Хорошо, я согласен, вчера я немного перестарался. Но что бы ты там ни думала, у меня есть оправдание. Необходимо, чтобы они поверили: я не такой хитрый, как они. Если бы они мне не поверили, мы оба были бы уже мертвы. Поэтому я и позволил себе пить, танцевать и вообще вести себя так, как повел бы себя любой чужак на моем месте, чтобы не вызвать у них подозрений. — Он пожал плечами. — А что касается Эретрии, то я-то здесь при чем? Что я могу сделать?

— Я не прошу тебя ничего делать, — рассердилась Амбель — Мне все равно, какие у нее виды на тебя. Меня заботит одно: чтобы ты не подвел нас обоих.

Она увидела изумление у него в глазах и внезапно густо покраснела.

— Просто будь осторожен, ладно? — быстро добавила она, забрала у него пустую чашку, повернулась и направилась к дальнему концу повозки. Вил с любопытством смотрел ей вслед.

Через минуту она вернулась, уже спокойная.

— И еще одно. Сегодня рано утром каравану повстречался старый охотник, который шел на восток, навстречу нам. Он как раз миновал Тирфинг — озерный край на границе с Западными землями, в низовьях Мермидона. Он посоветовал Кефело не ходить туда. Сказал, что там появился бес.

Вил нахмурился.

— Бес?

— Скитальцы называют его бесом — что-то злое, нечеловеческое, страшное. — Она многозначительно замолчала. — Может быть, этот бес — один из демонов, вырвавшихся из-за стены Запрета?

— А что говорит об этом Кефело?

Амбель улыбнулась.

— Он не боится каких-то там бесов. Во всяком случае, он все равно намеревается идти в Тирфинг. Думаю, у него там какие-то дела. Остальные, однако, не слишком довольны.

Вил кивнул.

— Я бы пошел с ним.

— А я бы на твоем месте не пошла ни с кем из этого табора. И в следующий раз, когда тебе снова предложат вина, будь осторожнее.

Амбель опять отвернулась и ушла в дальний конец повозки. Вил с раздражением смотрел ей вслед, но боль в голове быстро заставила его убедиться в правильности ее слов. Он медленно сел, стараясь как-то облегчить боль. Одно несомненно, хмуро подумал Вил, больше он не выпьет ни капли. Так что она может не волноваться.

До полудня караван шел на запад, потом скитальцы остановились на привал. К этому времени Вил немного оправился и смог поесть. Кефело заглянул к нему, вежливо осведомился о здоровье, затем ушел. У него было много других дел. Скитальцы перекидывались хмурыми замечаниями по поводу слухов о бесе, они были явно встревожены рассказом старого охотника. Скитальцы всегда были очень суеверны, и решение Кефело во что бы то ни стало идти в Тирфинг пришлось им не по душе.

День прошел быстро. Вил сменил старуху на козлах и теперь правил повозкой. Амбель сидела рядом с ним, напевая что-то себе под нос и изредка удостаивая Вила разговором. Долинец оставил ее в покое и занялся лошадьми, время от времени задумчиво оглядывая безбрежные луга. Они ехали впереди каравана, несколько раз Кефело подъезжал к ним на огромной гнедой лошади, его лицо блестело от пота. Когда скитальцы повели коней на водопой, Вил увидел Артака. Конь был без всадника, значит, Кефело еще не решил, как он распорядится черным гигантом. Вилу это показалось обнадеживающим.

Примерно за час до заката они въехали в Тирфинг — озерный край в низине у кромки лесов. Далеко на западе, под красным кругом заходящего солнца, виднелась темная стена лесов Западных земель. Повозки скитальцев свернули с равнины вниз, в леса Тирфинга, направляясь по следу бесчисленных странников, прошедших здесь раньше. Караван вошел под сень деревьев; их тени сплетались со сгущающимся сумраком, в лесу было темно и мрачно. В просветах меж деревьев показалась вода.