Как велит сердце (СИ) - Раиса Свижакова
Наступили холода, морозы. Лег снег. Предстоял Зимний Бал. Заказы посыпались как из рога изобилия. Девочки едва успевали справляться. Сейчас за работу сели даже мои помощники и продавцы в магазине. Я пообещала заплатить сверхурочные за работы. Работали с раннего утра по позднего вечера. Бал приближался, а приглашения все не было. В один из вечеров, когда пришел Рондэль, я прижала его и узнала, что Дар вернулся пару дней назад. Замявшись, он сообщил, что Дар будет присутствовать на Зимнем Балу. Меня оглушила новость, что Дарэль приехал, но не пришел ко мне. Во дворец без приглашения я поехать не могу, так как же мне встретиться с ним. Я пристала к Рондэлю и стала просить его устроить нам встречу. Эльф отговаривался, но в итоге пообещал, что сообщит Дарэлю мое желание, и если Дар захочет, то приведет его ко мне. Я расцеловала эльфа, но он почему-то смутился.
Беременность шла мне: я постоянно была полна новых идей, эскизов, пять с половиной месяцев пока еще скрывали мои «особенные» платья и шали, но вскоре и они будут бессильны. Элисия родила здорового мальчика. Она попросила дать ему имя. Я назвала его Эррард, а дома называют проще Эрик. Ему уже месяц, с удовольствием вожусь с голубоглазым блондинистым чудом. Элисия после родов впервые должна поехать на бал, поэтому едва получив приглашение, приехала ко мне с просьбой создать что-нибудь свеженькое. Я ломала голову дня два, а потом накидала несколько эскизов, и по выбранному создали ей наряд богини. Это не мои слова, Аррона.
37
Мне приглашение пришло накануне Бала. Не знаю, чего хотела королевская чета: унизить, просто поставить на место или забыли да внезапно вспомнили, по факту мне было не важно. Платье было заготовлено давно. Это было чудо из белоснежного эльфийского атласа и тончайшей серебристо-белой тафты, с рукавом удлиненный фонарик, с кружевной лентой под грудью. В тон были сплетены длинные до рукава перчатки, сшиты туфли. Из украшений я приобрела крупную заколку с мелкими бриллиантами и бриллиантовые серьги. В принципе была готова. Моя служанка, молодая проворная Гота с горничной Зелой быстро привели меня в порядок. Они знали о моей беременности, но молчали по моему приказу и оберегали, как могли. Сегодня они впервые увидели мое платье и были удивлены его красотой. Потом занялись моей головой. Прическа была тоже моим капризом: локоны, завитые, частично сплетенные в косы, были подняты и закреплены, лишь короткие отдельные пряди были выпущены у висков и на шее. Собственная закрытая карета на рессорах ждала меня у подъезда. Последний штрих — меховое манто и кожаные на меху сапожки. Гота сегодня сопровождала меня и села с туфлями в карету. В ее обязанности входило забрать манто и сапожки в карету, помочь переодеть обувь, после бала помочь одеться.
Вот вновь я стояла с замиранием сердца перед дверями в бальный зал. Мажор берет мое приглашение и произносит — госпожа Иссаланна Тинувиэл. Я вхожу в зал, опять мило улыбаюсь, кланяюсь и отхожу в сторону. Большая часть гостей приветливо улыбаются мне, они одеты в моем Доме Моды. Я улыбаюсь и также приветствую их. Мой взор ищет в толпе только одного — Дара, но его нет. Вокруг меня кружат «женихи», которым нужно только деньги и моя мастерская. Рондэль стал моим спасением. Как всегда спокойно-флегматичный он разогнал эту толпу одним только взглядом. Начался бал. Одни танцы сменяли другие, но Дар не появился. Через полчаса после начала мажор привлек внимание всех присутствующих. С этого момента начался мой кошмар наяву.
Из толпы окружавшей королевскую чету вышел Дарэль, держа молодую девушку за руку, и остановился перед троном. Возле них встал Владыка Амаэссавэль и объявил о помолвке своего внука Дарэля Иссилимира Таурена, лорда Кениллорна с Анкалимэ Тинувиэль Симарин, леди Аундаэ. Дарэль надел на палец девушке кольцо. Все захлопали, стали поздравлять. Я качнулась, Рондэль подхватил меня, его рука скользнула по моему округлившемуся животу. Он, пораженный, замер. Я оттолкнула его руку и двинулась вперед. Толпа, только что шумевшая и смеющаяся, замерла. Стало очень тихо. Люди расступались передо мной.
Я подошла к Дарэлю и его невесте, отвесила королевский поклон и сказала:
— Я поздравляю вас с помолвкой, лорд Кениллорн и леди Аундаэ. Этот сознательный шаг в любовь, влекущий ответственность, частью которой должны будут стать доверие и искренность, должен быть отмечен еще одним немаловажным событием. Я благодарна Вам, лорд Кениллорн, за бесконечное доверие и надежду, но пришло время вернуть кольцо, вашу семейную реликвию, — глаза Владыки удовлетворенно заблестели, ушел испуг из глаз матери Дарэля, боявшейся скандала. Я разорвала тонкую цепочку, на которой носила кольцо и протянула его Дарэлю с поклоном. Капля за каплей кровь отлила от его лица. Он стоял бледный с потемневшими глазами. Его чуть шевельнувшиеся губы сказали одно:
— Почему?
— Потому что семья не может начинаться со лжи. И потому что так велит мне сердце, требует душа и приказывает разум. Будьте счастливы. — Я отошла. Но кто-то из королевской семьи спросил:
— Неужели Вы так просто откажетесь от того, что принадлежит Вам по праву? — Развернувшись на полкорпуса, я ответила любопытствующему:
— Я не знатного происхождения, но благородна, ведь благородство заключено не в знатности, древности рода или богатстве, а в честной душе. А леди Аундаэ не заслуживает лишних тревог.
Я быстрым шагом отошла от помолвленных, чувствуя взгляды спиной, отправилась к выходу. Меня пытался остановить Рондэль, но я сказала:
— Страшнее предательства друга, может быть только предательство возлюбленного. Сейчас пытаюсь понять, почему же это произошло? Когда оба и возлюбленный, и друг вдруг стали предателями? За что?
Может, это было жестоко по отношению к Рондэлю, но именно так я чувствовала. Эльф остался, а я почти бегом добралась до комнаты горничных. Гота мигом одела меня и собралась сама. Через несколько минут мы уже сидели в карете, которая везла нас домой.
38
Дома девушка раздела меня, помогла переодеться в ночную рубашку. Я приказала никого не принимать, особенно Рондэля, попросила предупредить всю прислугу. Она поклонилась и ушла. Я легла
