Души в клочья (СИ) - Ника Смелая
Нужно вытащить её из Ипервории, забрать у Филиппа. Её слёзы до сих пор стояли у меня перед глазами. Каким бы я был мужчиной, оставив любимую с ним. Пусть мои чувства не взаимны, пусть я нарываюсь на открытый конфликт, который не принесёт мне славы, а лишь унизит в глазах правителей других стран. Я не могу оставить её одну. Должен помочь, защитить и, убедившись, что на её губах снова играет обворожительная, согревающая обе мои души улыбка… уйти.
Зная, что она счастлива, я смог бы отпустить чувства, что не один год не давали мне покоя. Думал, что смог бы. Заверял себя в том, что не ревность движет мной, а лишь давнее обещание выручить девушку в трудной ситуации. Да, именно так.
— Здравствуй, Люций, — от моих мыслей меня отвлёк голос вошедшего в барак.
Я поднял на него взгляд и узнал того самого огненного генерала с поля боя. Диал стоял поодаль, не приближаясь. Похоже, ему доложили о том, что мой дар имеет ограничение и, чтобы применить его к кому-то, меня и объект дознания должны разделять не более двух метров.
— Извини, что не кланяюсь. Сейчас титулы не играют роли. Ты мой пленник, так уж вышло.
Высший обращался ко мне так, будто мы были знакомы. И я вспомнил его.
— Приветствую, генерал Хардвард. Давно не виделись. Кажется, год, если верно помню.
Вояка приезжал в Дикею с дипломатическим визитом. Я ещё тогда отметил, что этот диал очень силён. А уж когда узнал, что он управляет пламенем, решил для себя, что ни за что не хотел бы столкнуться с ним в бою. Но судьба распорядилась иначе.
— Не стоило вам приезжать в Иперворию, сынок, — тяжело вздохнув, сказал фракиец. — Зачем заявились? Сидели бы себе в своих шахтах, добывали берит и не знали горя. Мы сами бы здесь разобрались.
— С чем же?
— Не твоё дело, — резко оборвал меня он. — Не нарывайся, наследник Милдора. Уходи подобру-поздорову. А как доберёшься до дома, вели прислать нашей армии тонну берита, заряженного силой. В знак доброй воли и поддержки Фракии.
— Не могу. — Теперь я смотрел ему в глаза, пытаясь угадать мотивы генерала.
Он имел в этом деле личный интерес. Но какой?
— Это я не могу оставить тебя в живых, если не согласишься. На кон поставлено слишком многое. А ты, — выставил он вперёд указательный палец, — мешаешься под ногами.
— Видимо, придётся меня убить, — усмехнулся я ему в лицо. — Я не оставлю того, кто нуждается в моей помощи. Более того, я связан данным словом, а это, как вы знаете, держит покрепче якоря.
— Дурак ты, Люций. А жаль, я был о тебе лучшего мнения, — Медноволосый вояка пожал плечами и щёлкнул пальцами.
В то же мгновение в мою сторону полетел небольшой огненный шар. Я откатился в сторону, но руку всё же задело, заставив скривиться от боли.
— Отвечай, зачем явился?
— Нет. — Нужно было стоять на своём. Я был так близко к цели, что не мог сейчас дать слабину.
В месте удара шара кожа сильно обуглилась, и запах палёного ударил в ноздри. Двигаться было почти невозможно, множественные ранения на теле никак не хотели заживать, но регенерацию использовать я не мог.
Мгновение — и в руке генерала возник огненный клинок. Пугающее и в то же время потрясающее зрелище.
— Убью ведь, не сдержусь. Нрав у меня горячий, сам видишь. — Высший отступил на шаг, кивая на своё «оружие».
Он злился. На себя ли, на меня ли, я не понимал. Но мне это было на руку.
— Уходи и выполни наши требования добровольно.
Я наконец смог подняться и стоял теперь перед ним на коленях. Даже представлять не хотелось, насколько жалко я выглядел. Хорошо, что в бараке, кроме нас, никого не было.
— Какая же вы скотина, генерал, — снова усмехнулся я, глядя ему в глаза. — Скотина и трус. Боитесь меня, да? Иначе почему не подходите?
Лицо моего собеседника приняло хищное выражение. Я смог-таки зацепить его за живое.
— Да что ты знаешь, менталист? — закипел высший. Меч в его руке полыхнул алым.
— То, что уже где-то видел этот взгляд и то же самое надменное выражение лица. Ах да! И медные волосы. Где же? Не у того ли, кто вёл себя так же трусливо, как и вы сейчас, и предал нас недавно на поле боя. Если я прав, то сходство ваше неслучайно. А я прав, не так ли? — Я выдал свой главный козырь.
И это сработало. Огненный кинулся на меня, явно намереваясь заставить замолчать навсегда. Я вовремя уклонился, но не рассчитал, и пламенное лезвие вошло мне под рёбра, заставляя цепляться за реальность, так как болевой шок чуть не лишил сознания. Перед глазами потемнело, тело свело судорогой.
— Умри, догадливый гадёныш! — Хардвард рванул меч обратно и сделал ещё один замах. Но, чтобы не дать мне уклониться, схватил за шею, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.
— Попался. — Победная улыбка коснулась моих губ, и я наконец дал волю дарованной душе.
«Давай, Люций! Сделай это! Ты сможешь!» — обратился я к самому себе, ощущая, как мощный поток магии устремился от меня к генералу.
Высший замер, а огненный меч растворился в воздухе.
— А теперь вопросы задавать буду я, — борясь с тошнотой, вызываемой мерзким запахом собственной палёной плоти, сказал я. — Сядь! — приказал я своей жертве.
Генерал тут же плюхнулся на колени, готовый вывернуть передо мной обе души наизнанку. И я задал ему всего два вопроса. На большее магии не хватило бы. Нужно было приберечь её для того, что я сделал после.
— Спасибо за информацию. — На этот раз уже я обвил его шею рукой и прислонился своим лбом к его. — Слушай меня. Внимательно слушай, потому что то, что я сейчас тебе скажу… станет для тебя правдой, в которую ты будешь свято верить до конца своих дней.
Высший кивнул, а я надавил магией настолько, насколько позволял резерв. Мало кто знал о второй стороне моего дара. Использовать её я зарёкся ещё в юношестве, но получалось это у меня из рук вон плохо.
Это был уже третий раз, когда я менял убеждения другого. Второй был с ней, а о первом даже вспоминать не хотелось. Главный урок, вынесенный
