Чужестранец в землях загадок - Станислав Дементьев
— И п-п-поэтому ты заманил меня сюда, и… — язык Йолль странно заплетался, она попыталась вскочить, заставив Оррика вскочить в свою очередь и схватиться за кинжал, но сумела лишь подняться, да и то на негнущихся ногах.
— Я ничего с тобой не делал, клянусь Многоликой и всеми остальными Восемью разом! — в этот момент Оррик осознал, что его собственные ноги ведут себя так, как если бы он напрочь отсидел их. Его взгляд обратился к его собственному кубку. Заключение было столь же очевидным, сколь и пугающим.
Может в тот момент маленький шанс спасти себя от отравления ещё был. Оррик знал дыхательную технику, позволяющую замедлить большинство жизненных процессов, при этом ускоряя очистку крови. Конечно, пока он лишь раз или два применял её для борьбы с чем-то серьёзнее похмелья. Собственно, один давний друг и научил его когда-то, несколько десятилетий назад, этой технике, потому как считал, что молодёжь не умеет пить. Что было сейчас гораздо хуже, эта техника требовала абсолютной неподвижности и спокойствия. При виде лица Йолль, сведённого в такую жуткую гримасу, как будто она уже начинала оборачиваться, идея садиться на пятки и расслабляться казалась не очень умной. А к тому моменту как её повело в сторону, и она рухнула, едва успев повернуться так, чтобы упасть на кровать, где только что сидела… К тому моменту у самого Оррика уже всё поплыло перед глазами. Конечно, он выпил гораздо меньше отравленного вина. Но всё же, он не был оборотнем, и не мог похвастаться такой же сопротивляемостью.
Хищники, часть 3
Оррику доводилось возвращаться в сознание при самых неприятных обстоятельствах. Это пробуждение было не самым худшим на его памяти, но, пожалуй, в первой десятке. Всё тело ломило, в голове, такое ощущение, обосновался целый кузнечный цех, ледяная вода, которой его только что облили, придала некоторой ясности сознанию, но нисколько не уменьшила боли. Однако самым неприятным было чёткое ощущение, что его руки и ноги прочно прикованы стальными кольцами к неудобному деревянному седалищу. К тому же, на нём отсутствовала одежда и его пробила дрожь от холода, но по сравнению со всем прочим это было мелочью. К тому времени, как Оррик сумел разлепить глаза, он уже понимал, что ему, весьма вероятно, предстоит пожалеть о нелетальности выпитого им яда.
То, что он увидел, разлепив их, подтвердило такое заключение.
— Очнулся, чужестранец? — лыбящийся толстый слуга, стоявший над Орриком с ведром в руках, повернулся к Лоримару. — Девку-то тоже откачивать?
— Ну попробуй, если не впадлу зря возиться. Эта ткачиха, или кто она там, напилась зелья, способного вырубить дваждырождённого, если она вообще когда-нибудь проснётся, то вряд ли раньше чем через день-другой. — Лоримар отвернулся от массивного деревянного стола, на котором перебирал зловещего вида режущие инструменты и поглядел на Оррика. Из одежды на нём имелся только кожаный фартук. Теперь-то Оррик понял, почему хозяин Снежного Приюта и его слуги с самого начала производили на него неприятное впечатление, но сокрушаться о недостатке доверия к собственной интуиции было уже поздно. — В общем, с девкой можешь делать что угодно.
— Ты… совершаешь огромную глупость. Думаешь это сойдёт вам с рук? — возможно Оррик сказал бы ровно то же самое, даже если бы и не видел никакого выхода из ловушки. В конце концов, убытка от попытки заболтать своего палача на несколько минут не предвиделось, а шанс того, что за эти несколько минут что-то изменится, оставался всегда. Даже крохотный шанс лучше никакого. Но сейчас Оррику нужно было, в первую очередь, скрыть забившуюся в сердце надежду. Йолль лежала на скамье у противоположной стены помещения, в котором нельзя было не узнать камеру пыток, заботливо оснащённую всем необходимым, от кровостока и дыбы, до деревянной кобылы и разнообразных цепей с крючьями. Оррику из его позиции были плохо видны детали и он не решался слишком пристально разглядывать Йолль, но похоже Лоримар с подручными не озаботились зафиксировать её как следует.
— Что нам не сойдёт с рук? — естественно, Лоримар не смог отказать себе в удовольствии лишний раз поизмываться над пленником. — Наши дорогие гости очень торопились к целям своего путешествия, поэтому решились спуститься с гор, не дождавшись, пока хорошая погода установится твёрдо. Причём здесь Снежный Приют? Неужто я, скромный дваждырождённый не достигший даже ступени Молодости и горстка смертных могли одолеть и опытного охотника на нечисть, и телохранителя, нанятого за большие деньги? Нет, будут, конечно, толки которые не украсят нашей репутации. С годик придётся ограничивать себя. Но уж всяко не больше толков, чем если наружу выйдет вся эта история с Яларом.
— Ты не понимаешь, с кем связался. Тремекина тоже решил прикончить? Он — большая шишка. Его компаньон и семья наверняка наймут опытных людей, чтобы хоть отыскать его тело для последних обрядов. А когда те ничего не отыщут — то возникнут вопросы.
— Или они будут слишком заняты разделом наследства, чтобы ещё вопросами задаваться, — Лоримар ухмыльнулся, показав пожелтевшие зубы. — Ты же умный человек, чужестранец. Сам подумай. Даже если костлявый сморчок-полурослик ещё жив, что сомнительно, как я могу отпустить тебя после того, как ты увидел вот это всё?
Лоримар обвёл комнату рукой. Здесь свет-камней он не пожалел, не считая даже горящего очага. Конечно, наличие камеры пыток в старой крепости ни у кого вопросов не вызывало. Но по пятнам въевшейся крови на дыбе, колоде, подозрительно напоминавшей разделочную, и всём прочем, что было сделано из дерева, по слабому, но жуткому запаху крови и гнили, было понятно, что этим местом регулярно пользовались. Оррик поставил бы два или даже три к одному, что Лоримар и его люди были старыми разбойниками, решившими уйти на покой, перебравшись туда, где о них не слышали и купив гостиницу в опасной глуши, где их подозрительная внешность смотрелась естественно. Прибытку с пускания на фарш постояльцев Снежного Приюта, которых не должны были хватиться, вряд ли было достаточно, чтобы окупить риск. Но видно атаман не мог так просто забросить забавы, к которым привык в своей прежней жизни.
— Так что не заговаривай мне зубы, — Лоримар вновь повернулся к столу. — Или заговаривай. У тебя вроде язык неплохо подвешен. Пока что подвешен. Интересно услышать, что ты ещё придумаешь.
Пока шла эта любезная беседа,
