Свадьбы не будет, Светлый! (СИ) - Солейн Анна
Карие глаза брата щурились. Улыбка его обнажала острые клыки — фамильную черту всех Даркморов — и была быстрой и острой, как отблеск света на лезвии ножа.
Будь на моем месте любая другая девушка, она бы уже лежала в обмороке, пожалуй, от такой ударной дозы привлекательности.
Гены: в родне у мамы были инкубы. Брату их крови досталось с лихвой.
“А лучше бы все-таки в моего кузена Влада пошел”, — качал головой отец, когда очередные экзальтированные барышни своими рыданиями мешали ему спать и таскали нам в дом все новых и новых младенцев, убеждая, что они — точно дети Белза (который избегал нежелательных беременностей с такой же тщательностью, как и браков).
— Отец тебе не обрадуется, — заметила я. — Когда ты сбежал, ему пришлось заполнять кучу бумаг — чтобы твою пропажу не повесили на светлых. Могла бы снова вспыхнуть война.
— Я оставил ему записку, у меня были веские причины скрыться, — легкомысленно отмахнулся брат.
Я хмыкнула.
Собственно, именно такую, слово в слово, брат записку и оставил.
“У меня есть причины скрыться. Вернусь. Белз”.
“Тьфу! — плюнул отец, прочитав ровный почерк брата. — Да лучше бы он в моего кузена Влада пошел, какой-никакой был бы толк, хоть и кровищи, конечно, пролилось бы! Так нет же — в твоих родственников, Моника, которые дома бывают только по большим траурам!”
“У Белза были веские причины, разве можно обвинять мальчика?” — промурлыкала мама, выглядывая кого-то через окно.
Своим отбытием Белз здорово спутал отцу, который на него расчитывал, все карты.
Но в этом не было ничего удивительного и неожиданного: мы же темные. Предательство часть нашей природы.
Впрочем, в том, что отец устроит Белзу теплый прием, сомневаться все равно не приходилось.
Белз тоже об этом знал. Потому и явился тихо, не привлекая внимания. Но что ему нужно от меня?
Несколько лет до своего исчезновения Белз работал в представительстве темных, которое находилось на территории светлых. Поэтому, когда он вдруг решил сбежать, слухи тут же поползли однозначные: должно быть, Белз соблазнил какую-нибудь светлую, и сейчас боится гнева ее отца. Или мужа. Или обоих сразу.
Я в это не особо-то верила, но — вот уж сюрприз! Это оказалось правдой.
Белз спутался с Лили, невинной дочерью моего жениха Райана Лайтвуда, не к ночи будет упомянут, вскружил ей голову и… исчез.
Я попыталась припомнить рассказ Лили о том, что произошло.
“— Он сказал, что мы должны всегда быть вместе, — рыдая, говорила она. — Что должны… перестать прятаться. Что мы должны пожениться. Я сказала, что нужно сначала поговорить с отцом. Договориться о помолвке. И… И он меня бросил! Написал, что желает мне счастья, и… — Она всхлипнула. — Исчез! Уехал из столицы! Я думала, мы друг друга любим, а он!..”
Типичная история. Должно быть, Белз понял, что запахло жареным, и решил на время залечь на дно: пудрить головы крестьянкам в какой-нибудь отдаленной деревушке тоже бывает весело.
И все-таки — вернулся.
Только несколько часов назад Лили наконец перестала по нему убиваться и… вот он, тут как тут.
— Зачем ты вернулся, Белз? — спросила я, оглядываясь.
Правильно поняв мой взгляд, брат растянул губы в улыбке.
— Присаживайся, сестренка, — он глазами указал на кресло напротив.
Я задумалась.
С одной стороны — брат точно приготовил мне какую-то подлянку, не просто так он ждал меня в комнате.
С другой — какую именно?
Я должна была бы не садиться в кресло, на которое он мне указывает, и сесть на кровать.
Но вдруг именно этого он от меня и ждет?
Останусь стоять — продемонстрирую слабость.
Улыбнувшись, я подошла к креслу брата и села на подлокотник.
— Растешь, сестренка!
— Скажи еще, что на кровати и на втором кресле нет ловушек, — проворчала я.
— А ты проверь, — улыбнулся братец так очаровательно, что если бы я не была его сестрой, немедленно захотела бы продать душу за крохи его расположения.
Благо, мы были кровными родственниками, а потому я просто закатила глаза.
Подойдя к кровати, я дернула вверх одеяло. На простыни лежала ярко-зеленая змейка — речной уж, с виду безобидный, ужасно ядовитый.
Если бы я на него села, у меня были бы все шансы остаться без той конечности, в которую впились бы острые зубы ужа.
Впрочем, речные ужи были ужасной редкостью, поймать их было сложно, а их яд… я уже отчаялась найти его на черном рынке!
— Это мой подарок для тебя. В честь встречи.
Я кивнула, и тут поняла, что ладонь, которой я держу одеяло, нестерпимо жжет.
— А это чтобы не расслаблялась! — мне в спину крикнул Бейлз, пока я перетряхивала весь свой запас зелий в поисках универсального противоядия — мало ли, чем он обработал одеяло.
Можно было бы взять реванш… В этот раз бы у меня получилось. К примеру, братец уж слишком близко сел к книжному шкафу, не все книги в котором были безопасными. Один щелчок пальцев — и я смогу насладиться как минимум его вскриком, как максимум — кровотечением из прокушенной шеи.
Но не время.
Нужно уметь плыть по течению. У меня в рукаве есть козырь, который нужно правильно обыграть.
“Ах, милая доченька, — любила повторять мама, — чтобы одолеть мужчину, любого мужчину, первым делом ты должна заставить его поверить, что слабее тебя — только котята, которые живут в домах у светлых и не способны сами удавить комара”.
— Итак? — обернулась я, старательно корча обиженное лицо.
— Мне нужна твоя помощь, — заявил Белз, улыбнувшись. — У одной светлой есть… кое-что, что принадлежит мне. Ты должна помочь мне вернуть это.
О! Это он о том предмете, что Лили хранит между страниц книги?
Вздумай я в самом деле его украсть, мне пришлось бы туго: Лили не выпускала потрепанный томик из рук.
— С чего бы мне воровать у светлых? Белз, воровство — не по моей части.
— Говорят, тебя ждет свадьба с неким Райаном Лайтвудом, — протянул Белз, разглядывая свои ногти. — Что, если я скажу тебе, что знаю, как ее сорвать? Ты помоги мне — я помогу тебе.
Мое сердце пропустило удар. Я...
В самом деле до сих пор хочу расторгнуть помолвку?.. Никогда больше не иметь дел с Лайтвудом, не чувствовать на теле его рук. Не говорить с Лили, не учить Бенджамина пакостничать, не пугать Сэмюэля и лишиться удовольствия лицезреть перекошенное лицо Ребекки? Проклятый! Что за... что за странные чувства?
Я подняла растерянный взгляд на Белза.
— В чем дело, сестричка? — насмешливо протянул он. — Ты же не влюбилась в самом деле в этого светлого?
Я сглотнула и ласково улыбнулась. Протянула руку к ужу, и он шипящей упругой лентой скользнул по моей ладони.
Некстати вспомнился Лайтвуд, и я на секунду прикрыла глаза. Внутри было слишком много… чувств.
Мой брат был темным, он был Даркмором, как и я сама, и как и наш отец, как и наши предки. Это значило — он был беспринципным, опасным, отлично чувствовал чужие слабости и не стеснялся это использовать.
Это не было для меня сюрпризом.
Сюрпризом стало то, что… я, пожалуй, расстроилась, когда брат упомянул, что может сорвать помолвку.
Даже думать об этом было как-то странно.
С чего бы мне расстраиваться?
Я же сама этого хотела.
Еще и это “влюбилась”.
Придумал же. Темные не влюбляются.
Ладно.
Сейчас не время.
Сначала выкручусь из этой ситуации с Лайтвудом, а потом — буду разбираться в своих запутанных чувствах.
Главное сейчас — заставить брата играть по моим правилам.
И не дать ему заставить меня играть по его.
Задача уровня магистра магии.
— Ты мне лучше расскажи, что за делишки у тебя со светлой? И что она умудрилась у тебя умыкнуть?
— Как обычно, — отмахнулся брат, — ничего интересного.
Вот как.
Ничего интересного.
А глаза почему отводишь?
Стоп.
Белз покраснел?
Проклятый побери!
Белз не краснел ни разу в жизни!
Даже когда одна из его возлюбленных застала Белза, обхаживающим ее сестру. На балу.
