Чёрный фимиам (СИ) - Алена Харитонова
Тут царили тишина и порядок. Нелани сразу сделалось тоскливо. Она отсчитала седьмой домик от ворот, коротко постучалась в дверь и сразу вошла.
Возле окна вышивала тоненькая темноволосая и темноглазая девушка. Чем-то неуловимым в чертах она была похожа на брата.
— Солнца над дом, — сказала Нелани, ставя на стол корзинку. — Уф, жара какой! Я чуть не свариться, как яйцо!
С этими словами она сняла с себя покрывало и улыбнулась, заметив, как вытянулось лицо девушки при виде её откровенного платья.
— Ты — звать Эша. Меня прислать Сингур, — буднично сообщила Нелани.
Девушка вскочила, роняя пяльцы. Темноглазое лицо ожило, будто засветилось изнутри. Хозяйка маленького домика схватила пришедшую за руки, усадила на кровать и посмотрела вопросительно.
— Он хорошо. Не болеть, — стала рассказывать шианка. — Много спать, а когда не спать, то есть, как три голодный собак. Постоянно. То спать, то есть. То иметь меня. Что еще надо для радость?
Эша, похоже, удивилась, маленький рот приоткрылся.
— У тебя хороший брат, — сказала Нелани, чтобы приободрить её. — Заботиться о тебе. Переживать: как там Эша? Просить отдать, — она положила на кровать тяжёлый сверток, который утром приносила Сингуру. — И ещё просить принести это.
Из корзинки на стол отправилась тяжёлая гроздь винограда и горсть фиников.
Девушка очень удивилась, с недоверием разглядывала лакомства. Похоже, она не ожидала подарков.
— Ешь, — сказала гостья. — Вкусно.
Сингур не просил покупать сестре сладостей. Но в иных ситуациях Нелани не стеснялась делать больше, чем её просили.
— Сверток велеть прятать. Никто не показывать. Говорить: прийти за тобой, когда смочь, а пока велеть сидеть тихо. Его многие искать. Верные слуги искать. Знать, кто есть верные слуги? Нет? Мечники Храм. Объявить награда за твой брат. Два серебряный талгат. Большие деньги.
Эша испуганно слушала. Нелани решила не устрашать её сверх меры, погладила по плечу, попросила:
— Показать мне твой работа? Я руками уметь только делать мужчина хорошо. А больше ничего не уметь.
Девушка подняла с пола пяльцы, подала их гостье.
На тонкой ткани расцветали узоры: алые мальвы, зеленые листья, бабочки…
Нелани непритворно ахнула:
— Ты есть редкий мастерица! Такой работа дорого стоит! Будешь богато жить. Любить работа?
Безмолвная собеседница кивнула, а потом осторожно принюхалась, поводила руками перед лицом и закатила глаза, указав на гостью.
— Хорошо пахнуть? — догадалась та.
Эша кивнула. Видимо, очень хотела «сказать» что-то приятное, да и соскучилась в одиночестве.
— Это — масло гиацинт. Мужчина любить вкусный запах. Если хочешь, я тебе купить и принести, — предложила Нелани.
Собеседница вопросительно подняла брови, указала на дверь, потом на шианку и посмотрела с надеждой.
— Да, — успокоила её гостья. — Я прийти ещё. Если ты хотеть — принести масло. Или чего ты хотеть? Может, еда? А хотеть что-то передать брат?
Эша немного поникла, раздумывая, что может передать Сингуру. После коротких размышлений, подошла к Нелани, обняла её за плечи и робко клюнула губами в щеку.
Гостья рассмеялась:
— Передать поцелуй? Он радоваться! Но ведь я целовать, а он меня сразу иметь, а потом опять есть, как голодный собак.
Эша потупилась.
— Но я всё передать, ты не волноваться, — успокоила её Нелани. — И сказать: тебе понравиться гиацинт. Просить денег на масло. Не один Сингур должен радоваться жизнь. А сейчас я пойти за еда, а то твой брат опять всё съесть. Ты не скучать. Вышивать красивый цветок, а я приходить и ахать от красота и восторг.
С этими словами шианка взяла своё покрывало, снова искусно в него обернулась, подхватила корзинку и покинула крохотный домик.
* * *
После ледяного пола Весёлого дома на улице было так хорошо! Под ногами — нагретые камни мостовой, на небе — солнце. Ещё бы платье по росту купить, да ошейник этот тяжеленный снять, уже всю кожу на ключицах стёр …
— Хозяин… — робко окликнула Кирга узкоглазого, но закончить не успела.
Саворриец развернулся и наотмашь хлестнул её тыльной стороной ладони по лицу. Да так хлестнул, что воровка, не ожидавшая удара, рухнула ему под ноги.
Аж слезы из глаз брызнули! Она корчилась на земле, схватившись за ушибленную щеку, когда в паре шагов остановились чьи-то ноги в дорогих замшевых туфлях.
— Господин, господин… — с укором сказал обладатель ног. — Зачем же вы так?
Кирга в изумлении задрала голову, чтобы посмотреть на своего заступника. Им оказался бородатый холёный толстяк в красивом шёлковом одеянии и яркой хатте с переливающейся брошью. Воровка потрясённо разглядывала незнакомца, тогда как её хозяин просто онемел от бешенства.
— Не пристало вам мараться и бить её руками, — словно не заметив ярости саворрийца, пояснил добрый прохожий. — Наказывать рабов лучше плетью.
Он положил руку на свой богато расшитый пояс, за который был убран добротный хлыст:
— Так и вы не устанете, и она быстрее присмиреет. А если вы свою плеть забыли дома или ещё ею не обзавелись, то милости прошу, вон моя лавка, там вам подберут самую лучшую.
С этими словами добрый торговец ушёл. А от того, как блеснули глаза хозяина, Кирге стало страшно. Саворриец швырнул рабыне цепь, бросил на мостовую серебряную монету и приказал:
— Ступай, выбери себе плеть. Если выберешь плохую, я пойду и куплю две хороших, которые ты испробуешь уже вечером. Что останется — потрать на платье. И помни: жду недолго. Замешкаешься — будешь знакомиться с плетью прямо здесь, на улице.
Кирга пробормотала:
— Спасибо, хозяин.
Щеку жгло, словно ошпаренную.
Рабыня подскочила, чтобы исполнять приказание, а в душе уже провернулась мысль — сбежать. Вот как за платьем пойдёт на торг, так и сбежать. Она тут все улочки и закоулки знает, найдёт, где отсидеться, а там придумает что-нибудь. За серебряную монету можно отыскать того, кто снимет ошейник, можно…
— Эй, ты, — послышался ровный голос узкоглазого. — Если улизнуть надеешься, лучше сразу купи три плети. От меня не убежишь. Найду. Или не поняла ещё?
У Кирги ослабли ноги:
— Поняла, хозяин.
Она очень ясно до самых потрохов поняла: не врет ей этот подонок. Не стращает. Есть у него какое-то Знание. Вправду найдёт. А как найдет, так оплеухой дело не кончится.
Воровка заторопилась прочь, но не успела отойти и на тридцать шагов, как хозяин рявкнул:
— Стой, псина!
Она тут же замерла как вкопанная.
— К ноге!!!
С трясущимися коленками
