Из Тьмы. Арка 2 (СИ) - "Добродел"

Да, смахивает на паранойю, но слишком уж подозрительно несимпатичные и вместе с тем унылые кусочки образов прошлого подсовывает мир грёз. Максимум отвратительного, страшного, тоскливого, просто неприятного или хотя бы печального. И минимум полезного. Что-то не очень похоже на стремящегося передать наследие и предупредить об опасностях предка.

Сны-воспоминания, странные приступы лунатизма и ещё более странные символы, которые так и тянуло начертать, напоив собственной кровью и силой, память прошлой жизни и доставшиеся из посмертия плюшки… Как говаривал один мультипликационный медведь: «Это ж-ж-ж неспроста!».

Прямого влияния на меня ни сила Яцуфусы, ни непонятная (и возможно не существующая) штука оказать не могли: неестественные желания, вроде того порыва сделать из домашних главы Картеля семейство миленьких некросвинок и папу-злого волка — блокировались на стадии возникновения… но вот к странным снам стоило отнестись внимательнее. И почему я-Виктор не уделил достаточно внимания технике осознанных сновидений? Умел бы держать нормальную осознанность и управлять течением сна, может, и удалось бы разобраться, что к чему, заодно раскопав больше полезного.

Эх! Знал бы, где упасть…

Первоисточник пугающих символов так же остался непонятен. Вот откуда всплыл этот «подарочек»? Непонятно. Многократное изучение собственной духовной оболочки не показало чужеродных включений, кроме связи с тейгу и почти растворившегося осколка сущности предка. Но моя способность познания несовершенна, многое могло ускользнуть от взора. Конечно, я и так уже озаботился проблемой стабилизации и укрепления разума, однако дополнительно поразмыслить над этой темой, хорошенько простимулировав мозг горячим сладким кофе и вкусняшками, не помешает. Вдруг всплывёт дельная идея? Да и увиденная во сне альтернатива усердной работе над собой мне не понравилась.

Совсем.

Покинув гамак и махнув рукой притаившейся в теньке поодаль служанке (сталкерши, блин!), направляю свои стопы на кухню.

По дороге в царство кастрюль и поварёшек ужасную массовую убийцу, некромантку и начинающую тёмную владычицу, следующую туда с инспекционным визитом, наглейшим образом попытались зашибить два миниатюрных живых тарана.

— Так, мелкота, и кто это вам сказал, что здесь отличное место, чтобы поиграть в носорогов? Или вы решили стать революционерами и начать карьеру с моего убийства? — насмешливо говорю, удерживая за шкирки брата и сестру погодок, пяти и шести лет соответственно. — И что вы тут, кстати, вообще забыли? — Подозрительно: — Воруете мои вкусняшки?

— Здрасти. Мы не воруем, мы помогаем! — в один голос ответила подозрительно пахнущая выпечкой мелкота. — Нам тётя Астра разрешила! — взял на себя инициативу в переговорах малец.

«Тоже мне, помощнички, только шумят и под ногами путаются, — мысленный голос отдавал нотками ворчливости. — На Базе таких таранящих старших растяп мигом бы палками отходили, а потом в карцер ночевать отправили. Без еды! Чтобы в следующий раз смотрели, куда летят».

— И дядя Бэйб, — девочка то ли дополнила брата, то ли сообразила, как он подставляет старшую родственницу и поспешила перевести стрелки на одного из хозяев. — Разрешил.

— Ну-ну, вот отдерут вас за такие забеги и правильно сделают. Тебя это тоже касается, пухлый! — говорю я, смерив грозным прищуром «незаметно» выглядывающего из-за поворота щекастого мальчугана. — Не носитесь по дому и не тараньте его хозяев. Сейчас вас не накажут, но для непослушных и непонятливых гостей у нас есть отличные казематы — тёмные, сырые и холодные. Всем ясно?

— Да! — пискнула девочка.

— А я вас не боюсь, — расправил плечи мальчишка, что в положении «на весу за шкирку» выглядело довольно потешно, — вы добрая!

— Хех, добрая… Многие бы с тобой не согласились, мальчик, — хмыкнув, поставил детей на пол.

— Они дураки! Злые дворяне не помогают другим и не пускают к себе! Так тётя Астра сказала!

— Ну-ну. Просто тётя Астра меня не злила и не видела с плохой стороны. Я вас предупредила. Не умеете следить за обстановкой — ходите пешком. Или на кухне больше не появитесь и «помогать» есть мои вкусняшки не сможете. Тебя это особенно касается, пухлый!

— Я не бегал! — раздался наполненный возмущением возглас.

— Зато «помогал», небось, больше всех. Вон, какие щёки! Смотри у меня! Пропадёт десерт — и ты будешь первым кандидатом в карцер, то есть в казематы, — шутливо грожу надувшемуся толстячку.

Припугнув мелкоту, весело насвистывая, направился дальше, а дети опасливо двинулись к показавшейся из прохода кухарке — это успела наябедничать безмолвно сопровождавшая меня служанка. Полноватая тётка, на лице которой легко прослеживались общие черты с пухлым мальцом, учтиво поздоровалась и, повернувшись к детям, окинула бегунов не сулящим добра взглядом.

…Откуда у нас этот детсад? Моя вина. У части слуг, в том числе и у рьяно взявшейся за самообучение Астры, с которой мы частенько пересекались в библиотеке, нашлись родственники за пределами верхнего города и творящиеся там беспорядки заставляли беспокоиться о близких.

Вероятно, переживания слуг прошли бы мимо меня, но заметив тихо плачущую в библиотечном закутке знакомую служанку, я расспросил её о причинах расстройства. И узнал об арестованной сестре и её оставшихся без средств к существованию детях. Несчастная девушка собиралась, чтобы позаботиться о них, увольняться с невероятно хорошо оплачиваемой и престижной работы (как оказалось, и среди слуг есть собственные касты и градации престижа; в дом наподобие нашего при нормальных обстоятельствах девушке из обычной семьи не попасть: она ведь не из потомственной прислуги…). По итогам библиотечной беседы я устроил опрос остальных слуг, после чего в нашей усадьбе появились несколько взрослых подсобных работников и кучка мелких вредителей.

Кстати, сестру Астры мне удалось вытащить из тюрьмы. Сейчас она после недолгого, но активного отдыха в казённом доме проходила лечение в больнице. Пихать достаточно симпатичную женщину в забитую мужиками камеру… м-да. А ведь она там не одна такая оказалась. Нет, я понимаю: аврал, переполненные камеры, неудачно пошутившие мальчики из хороших семей, сидящие рядом с бунтовщиками, матёрыми уголовниками и бродягами. Но разве сложно разделить народ хотя бы по половому признаку, отселив проституток, воровок, гадалок и прочих в отдельные апартаменты?

Бардак!

Пусть остальным узникам я помочь не мог, да и далеко не все там заслуживали помощи — но вдовушку, загремевшую в камеру из-за слишком строгого нрава и обиды не контролирующего свою похоть сержанта стражи, тюремное начальство с радостью отпустило. Даже платы не потребовало, хватило и толики дипломатии.

Нет, сперва-то среднего ранга чин пытался нагло вымогать несуразную по размерам взятку, но после того, как он несколько раз близко познакомился с собственным столом и выслушал коротенькое повествование о том, как я сейчас уйду и направлюсь к Модо со взяткой раз в десять больше, махом проникся желанием помочь. Ну да, судя по предоставленной миньонами информации и личному впечатлению, глава полиции любил золото, а вот начальника данной тюрьмы — не очень, лишь терпел и ждал повода. В общем, денег с меня не взяли, пообещали исправить безобразие и даже провели бесплатную экскурсию. А всё почему? Потому что вежливость и дипломатия! Ну, и моё личное обаяние.

Похотливый сержант стражи и пара его подпевал сами отправились в камеру. Тут даже не пришлось показывать своего таланта договариваться с людьми: прибывший в их отделение с инспекционной проверкой подполковник полиции меня узнал, мы с Изабеллой как-то заглядывали к его начальству на чай, а данный персонаж вломился домой к Модо посреди беседы. Было очень смешно видеть, как ворчливый толстяк в присутствии гостей и своего немаленького семейства сдерживает лезущие на язык ругательства в адрес новых проблем и принёсшего дурные вести подчинённого. В общем, ранее буксовавшее правосудие разогналось с места в карьер и недобросовестных патрульных упаковали прямо на месте. Учитывая, что пребывающий на взводе офицер на полном серьёзе обещал законопатить уродов в общую камеру, вполне могло оказаться, что казнь на месте оказалась бы милосерднее.