Проблема для дракона (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

И то ли я в последнее слово магию влила, то ли оно просто как ключ сработало, но кроссовок вспыхнул в моих руках иссиня-черным цветом, образуя глубокую воронку.

Я не успела ничего сделать, хотя и мелькнула мысль попробовать зацепиться за куст. Только крикнула: «Проша». А потом снова падала, падала, падала…

Глава 49

Падать было страшно и больно, но, самое главное, очень темно. А уж когда на грудь свалился ругающийся ворон и метла, прямёхонько в лоб, вообще паршиво стало. С одной стороны, хорошо, что не в глаз черенком, а с другой — шишка в половину лица мне все равно обеспечена. Да и ворон тяжел оказался.

— Чем тебя кормят-то? — прокряхтела, скидывая с себя барахтающуюся тушку.

— Спасибо скажи, что мне в полете перекинуться удалось. А то бы от тебя только лужица и осталась.

— Да ты и так тяжелый, как слонопотам. Слезь с меня, Прош, зачем снова вскарабкался? Мне дышать нечем.

— На тебе мягко и нестрашно, — выдал ворон мне в ухо, немного царапая клювом.

— Ты, главное, в человека не перекидывайся, пока не вылезем.

— Скажешь тоже, я ж не дурачок какой, — выдал Прохор, удобно устраиваясь на моем плече. — Да и вряд ли получится. Такое ощущение, что мы от леса далеко.

— Пугать меня вздумал? Так мне уже ничего не страшно. За несколько дней такого повидала, сколько некоторые за всю жизнь не видят.

— Пф, то ли еще будет. Вдруг тут под ногами змеи…

Я не знаю, как не закричала. Железная сила воли, не иначе. Змеи, пауки и тараканы — практически моя фобия.

— Ты сейчас лапками пешком пойдешь! — прошипела, похуже змеи.

— Ну конечно. Что ей еще делать? — Прохор вздохнул тяжело и жалобно. — Только угрожать бедной птичке. А могла бы уже встать, светоч вызвать, оглядеться, наконец.

— Что еще за светоч? — честно сказать, совсем вставать я боялась, потому что непонятно куда мы попали. Пол явно земляной, а, значит, все перечисленное Прохором тут вполне может быть.

— Учить тебя и учить…

— Мы это уже проходили. Ты по делу давай! — перебила я новую порцию душевных излияний.

— Нащупываешь внутри себя магию. Какую-никакую, но ниточку улови, и дергаешь за нее, представляя огонек. Говоришь четко: «Нрумен». Только не перепутай. Нрумен — это лунный свет, а Нтумен — солнечный. Вызовешь солнечный, мы тут ослепнуть можем.

Ух, как это волнительно. Особенно когда в первый раз и чревато физическими увечьями.

Так что, я принялась старательно искать внутри себя магию. И вроде бы то же самое делала, стоя возле забора, но сейчас даже этого не выходило. Пусто и глухо, как в погребе.

— Беда, Прош, — решила пожаловаться я, но только не на того напала. Это ж Прохор, который о сочувствии и не слыхивал.

— Ой, Мил, хватит прибедняться. Как магию у дракона своего ведрами хватать, так это она первая. А как на маленький светоч позаимствовать, так не знает, как это делается.

А ведь и правда. Моей магии тут нет, так можно же у дракона взять. Для этого даже делать ничего не нужно, просто начать говорить заклинание, она сама потечет в необходимом объеме.

— Нрумен, — прошептала тихо-тихо, будто от звука тоже зависело, как загорится светоч.

В моих руках медленно начинал разгораться огонек. Сначала совсем тускло, рябя и мерцая, но с каждой секундой все ярче.

— Что-то твой дракон совсем отощал, — довольно проговорил Прохор. — Надо почаще территорию укреплять, глядишь, совсем ноги протянет.

— Прош! — осадила я его, внимательно оглядывая то, что нам открывалось в пока еще тусклом свете.

— Так это не убийство, Мил! Это доведение до истощения. Ты про второе ничего не говорила…

Но я Прохора уже не слушала, потому что все внутри стыло от ледяного ужаса. В паре шагов от нас у земляной стены была цепями прикована женщина, и чем ярче пылал свет, тем страшнее мне становилось. Потому что яма была огромна, и заключенных тут было не счесть.

Глава 50

— Прош, они ведь живые? — я говорить в голос уже не могла, только хрипела. Потому что и без подсказок своей сути знала, кого вижу перед собой.

Ведьмы, которых император посчитал опасными. Это было настолько омерзительно, что меня начало мутить. Подлость, в наивысшем её проявлении.

— Прош? Ответь мне, пожалуйста, потому что иначе я сама проверять пойду. И если вдруг что, за себя не ручаюсь, — голос осип окончательно, и последнюю фразу я произносила уже сухим шепотом. — Мы ведь шумели тут, и ни одна голову не повернула.

— Мил… Мил… — у Прохора слов, видимо, тоже не находилось.

— Да скажи ты мне хоть что-нибудь! Просто говори.

Внутри меня в тугой клубок закручивались чувства. Сплошь негативные, отдающие грязью и гнилью. Казалось, что еще виток, и из меня потоками хлынет желчь и горечь. А еще — что я все-таки иссушу дракона нежданным выбросом магии. И мне даже будет его не жаль.

— Это все странно очень, Мил. Потому что ямы Илларион отменил. При его отце, да, но Илла….

— Не произноси больше при мне его имени! — у меня даже голос прорезался. И от переизбытка чувств магия все-таки просочилась в светоч и тот резко пошел в рост.

— Не буду. Ты, главное, не нервничай. А я пока слетаю проверю, что оно как.

— Слетай.

Эта яма обладала какими-то антимагическими свойствами, направленными исключительно на ведьм. Ведь своей силы я до сих пор не чувствовала, а вот драконова магия отзывалась до неприличия легко.

Прохор завис сначала над одной ведьмой, потом полетел к другой. И даже метнулся к третьей, когда я поняла, отчего он так нервничает. Губы той, что висела ближе всего ко мне, шевелились. Она что-то совсем тихо шептала, но пребывала в каком-то трансе, ведь на кружащую рядом птицу не отреагировала вовсе.

— В общем так, Мил, — незамедлительно выдал, присевший на мое плечо ворон. — Живые они. Все. И вроде как даже между собой переговариваются. Но то ли слепые…

— ЭЙ! — крикнула очень громко, еще и ладонями несколько раз хлопнув. Никакой реакции. — Угу. И глухие к тому же. Однако, между собой переговариваться могут.

— Может, ну это все, а? Давай из ямы выбираться и домой.

— Ну уж нет. Как я своих на произвол судьбы брошу? Да и ты — помощник ведьмы, если что.

— Если что, я конкретно эту ведьму и берегу. А на остальных мне начхать. Ведьма ведьме рознь, Мил. Есть такие, что руку протянут всегда, а вот от черных даже истинным держаться подальше стоит. Тьма разъедает так, что даже свое племя чужим воспринимается, — бурчал ворон мне в ухо. — Вот спасешь ты сейчас их, а они черные все, как одна. И вместо себя, тебя прикуют, чтобы внимание драконов отвлечь.

Я головой понимала, что он прав, только ноги идти отказывались.

— Нет, Прош.

Сверху послышался скрип, и ворон завопил мне в ухо:

— Туши светоч, туши!

Если б я еще знала, как…

— Супро скажи, Мила!

— СУПРО.

Темно стало, будто непроницаемое покрывало сверху набросили. Даже дышалось с трудом. А скрип все нарастал, норовя превратиться в гул. Я даже уши руками зажала, едва не свалив с плеча ворона.

— Прижмись к стене, — выдал Прохор прежде, чем мрак ямы прорезал яркий дневной свет.

Я послушалась безоговорочно. Ясное дело, что если меня здесь обнаружат, то цепями к стене не прикуют, а отправят сразу к Иллару. Но и в этом хорошего было мало. Один раз нам удалось сбежать, потому что этого не ожидал никто. Второй раз император дурить себе голову не позволит. Да и Прохора за стены дворца поспешит выставить. А без верного помощника я теперь как без рук.

Сверху, поддерживая себя воздушной петлей, спускался дракон. Не в ипостаси, конечно, но их расу вполне можно было определить по некоторой массивности телосложения, надменности взгляда и исходящей волны опасности. Я на физическом уровне ощущала чужую агрессию. Только вот источников было несколько. Ведьмы ненавистью практически фонтанировали.

— Рыжая, на выход, — выдал дракон, указывая рукояткой хлыста на молоденькую ведьмочку, прикованную третьей. И даже за слоем грязи, украшавшим лицо, тонких черт скрыть было невозможно.