Тайна Верховного шамана (СИ) - Джордж Гранд

Шаман осклабился, обнажив зубы и клыки.

— Это хорошее предложение, — прошептал Наставник и, почесав оборванное ухо, добавил: — Щедрое.

— Чем же оно щедрое? — удивился вождь. — Мы станем изгоями, потеряем камень, так и не получив ничего взамен.

Наставник вкрадчиво и наставительно ответил:

— Наши жизни — вот наиценнейшее из всех богатств…

Острая Стрела, набычившись и сцепив зубы, тихо произнесла:

— Я не отдам камень никому, кроме Неё!

— Я не верю этой болотной пиявке, — пробормотал Бычий Хвост. — Слишком уж у него довольная харя…

— У нас нет другого выхода, — печально произнёс старый орк. — Их слишком много…

— Ты пугаешь нас этим красными харями!? — выкрикнул Наставник.

— У Хозяина Отражений есть слуги и пострашнее! — серьёзно ответил шаман.

— Ты на себя намекаешь, гнус-недомерок? — Острая Стрела плюнула в сторону ученика, так и сидевшего на щите.

Шаман скривился и помотал головой, снизу послышался его грозный крик:

— Время для обсуждения вышло! Что вы решили? Вы отдаёте камень?

— Да, — пробасил Бычий Хвост, с хитрой ухмылкой глядя в рожу недоверчивого ученика Верховного.

— Ну! — оскалился шаман и протянул свою скрюченную ладонь к вершине холма, его пальцы шевельнулись одновременно с губами: — Давайте его сюда!

Вождь присел и подобрал из травы увесистый булыжник, подбросил его в руке и с криком:

— Держи свой камень, сын болотной пиявки! — швырнул булыжник в сторону врага.

Камень преодолел внушительное расстояние и начал падать, шеренги красномордых дрогнули, нарушились, когда прислужники шаманов побежали в стороны, а затем снаряд обрушился на затылок одного из них.

Звонко загремело железо, шлем сплющило от чудовищного удара, неудачливый орк взмахнул руками и рухнул на землю раскинув руки и ноги в стороны.

Ученик верховного перевёл взгляд с убитого красномордого на ухмыляющуюся рожу Бычьего Хвоста.

— Извини! — загоготал тот. — Чуточку промахнулся, а ведь я хотел вернуть камень именно тебе!

Поражённая и испуганная рожа ученика вмиг обозлилась.

— Взять их! — завопил молодой шаман.

Ряды красномордых пришли в движение, навстречу им с холма полетели редкие стрелы. Одна из них, украшенная бело-серым опереньем, вонзилась командиру красномордых в неприкрытую шлемом часть хари, развалила нос надвое и почти наполовину вошла бедолаге в голову.

— Молодец сестрёнка! — похвалил Бычий Хвост и уважительно добавил: — Отец бы тобой гордился!

Красномордые полезли на холм, полукруг атакующих быстро приближался, враги стремились навязать защитникам ближний бой.

— Куда они так спешат? — удивился воин, стоявший рядом с Бычьим Хвостом.

— Никому не хочется словить стрелу, — проворчал другой воин, — вот и бегут сюда, чтобы нарваться на наши острые лезвия.

Охотники и орчанка продолжали метать стрелы во врагов, а тем временем оживился Наставник.

— Прощайте сородичи, — прохрипел он. — Похоже настал мой последний бой.

— Могу я получить твой последний совет? — рассмеялся Бычий Хвост, которому не терпелось вступить в бой.

Старый орк открыл пасть, затем закусил нижнюю губу и после паузы ответил:

— Постарайтесь умереть в бою, — прошамкал он. — Не завидую тому из вас, кто попадёт в плен к этому чудовищу!

Наставник кивнул в сторону шамана, который делал какие-то пасы руками и шевелил губами.

— Чего это он удумал? — пробормотал Бычий Хвост.

В этот момент шаман выбросил руки перед собой, от него к вершине холма пробежала волна жаркого воздуха. Подуставшие враги воодушевлялись от прикосновения странного тёплого ветра. Они зарычали и ускорились, в глазах заплясали злые огоньки, с губ срывалась белая пена и слюна.

Красномордые падали, сражённые стрелами охотников и Острой Стрелы, но страха не чувствовали и даже не пытались уклоняться от стрел. Большинство врагов уже почти добрались до вершины, крики ярости потрясли холм. Прислужники шаманов, дико орали, рвались в бой, а их глаза дико вращались на мордах, перекошенных от слепой ярости.

— Сюда! — заорал Бычий Хвост, потрясая ятаганами. — Ко мне!

Он встретил ближайшего врага ударом ноги в грудь. От могучего тычка тот взвился в воздух и, дрыгая ногами, улетел вниз, разбрасывая части доспехов и оружие, кубарем скатился по склону, замер в отдалении и затих.

Вождь этого даже не заметил. Его всю жизнь готовили к схваткам и битвам, его учителями были лучшие воины дружественных племён. Бычий Хвост радовался, расшвыривая врагов, он рычал и хохотал. Ятаганы в его руках пели и звенели, вспарывали вражеские животы и вскрывали горло, клинки окрасились красным и с каждым взмахом оставляли за собой длинный след из кровавых капель.

Где-то рядом пыхтел и кряхтел Наставник, рычали воины. Бычий Хвост вертелся словно уж на сковородке. Его охватили полукругом сразу пятеро красномордых, за их спинами сопели и взбирались новые враги.

Предводитель встретил первого ударом в лицо, вторым ятаганом тут же отвёл в сторону копьё, пнул в щит третьего и увернулся от двух копий сразу. По ноге скользнуло древко, вражеское копьё уткнулось в землю в шаге позади. Бычий Хвост резко ударил ногой, древко сломалось, и враг потянул на себя лишь бесполезный обломок.

Сзади и сбоку послышался звон кольчуги, вождь резко развернулся и присел, над ним завис красномордый с секирой, занесённой над головой, в его горле засела стрела с бело-серым опереньем.

«Спасибо, сестрёнка!»

Бычий Хвост отпихнул клокочущее тело плечом, столкнул его вниз, под ноги прущим красномордым, блокировал удар большой секиры двумя ятаганами и схлопотал копьём в бок. Остриё пробило кожаный доспех и крепко увязло в нём, по коже побежало что-то горячее и влажное.

Вождь дёрнулся, но лишь ещё больше оцарапал бок, кожа горела, словно ошпаренная. Ятаганы отбивались от наседавших врагов, вот ещё одно копьё ударило в левый наруч, не пробило, но причинило жуткую боль.

Бычий Хвост отчаянно взмахнул ятаганами, одному из врагов снесло голову, другому отняло кисть, и тот заорал, как свинья.

В то же время на плечи вождю прыгнул враг, повис, обхватив одной рукой горло, а другой связал левую руку.

— Червей тебе в печень! — прорычал предводитель, когда пальцы красномордого скользнули по лицу, угрожая выдавить глаз.

Бычий Хвост изловчился и ударил себе под мышку правым ятаганом, железо вошло во что-то мягкое, захват врага ослабел, что позволило сбросить надоедливого наездника с шеи.

В этот момент сразу пять копий ударили вразнобой, вождь лишь успел отступить на шаг назад и крутнуть ятаганы перед собой. Два копья ткнулись в толстый кожаный нагрудник, рёбра застонали от ударов, Бычий Хвост пошатнулся, не удержал левый ятаган и захрипел:

— Грёбаные красно-…, - новый удар пришёлся на наплечник, наконечник копья со звоном и скрежетом скользнул по нему и ушёл мимо, — …мордые рапухи!

Бычий Хвост пошатнулся и не удержался на ногах, слабым махом отбил очередное копьё и почти упал в пыль, кто-то схватил его сзади и потащил к мосту.

Над ухом что-то громко затрещало, зазвенело и защёлкало, послышались крики:

— Смена! Пли, пли!

Вождь скривился от болезненных ощущений, но всё же повернул голову на звук.

«Люди перешли мост!»

Бывший пленник помог вождю встать на ноги и ухмыльнулся сквозь густую бороду.

Совсем рядом заорал граф Игва:

— Тесните их вниз, занимайте вершину… обходите на флангах!

Арбалетчики стреляли и уходили в сторону, из глубины их строя появлялись новые стрелки, которые поступали так же. За несколько мгновений невысокие, по меркам орков, воины образовали полукруг, который постоянно расширялся. Под градом болтов красномордые падали, не добравшись до цели. Враги попытались укрыться за щитами, но те и доспехи красномордых не могли защитить их от обстрела, атака прислужников захлебнулась, они попятились назад.

Мимо вождя проносились стрелки, щёлкающие звуки отдалялись, битва переместилась с вершины на склоны холма, а люди всё топали по мосту, холм превратился в сплошное скопление войск, затем большая часть воинов пошла дальше и вскоре вершина почти опустела.