Мария Лаврентьева - Задание четверки
— Все образуется, моя анер. Только не сердись особо.
— Ненавижу тебя. Знаешь, как больно? — Я попыталась уйти, но вампир не пускал. — Конечно, нет. Сам порвал связь и отдал Даниэлю. Теперь решил вернуть? — Я повернулась к Нирану. Тот слушал и не мешал высказаться. — Я никогда не стану твоей!
— Все? Теперь ты моя, анер! У нас с тобой связь. А не с Даниэлем. Смирись с этим. — Ниран усмехнулся. — Ты и сама это почувствуешь в скором времени. Восстановленная связь гораздо сильнее чем вновь созданная. Скоро ты будешь хотеть меня каждый миг и умолять быть со мной. — Вампир ненавязчиво провел по нижней части живота, намекая, какого рода будут мои желания. — Иди. Скоро сама придёшь.
Я вырвалась и побежала от вампира. Надо найти Ролана. Где же он? Нужен ведь срочно. Он же птенец Даниэля, о котором так волнуюсь. Жаль, что не могу сейчас воспользоваться связью, как поисковиков, ввиду её разрыва. «Птенцы, Ролана не видели?» «Зачем тебе? Так не видел» «Нет, Маша. Но, может, он в комнате? Если тебя не пускают к нему, то и его наверняка.» «Спасибо, ребята.»
Ролан был у себя в комнате. Я обрадовалась, но не долго. Тот был в полном трауре.
— Брат как? — В принципе, вопрос скорее риторический, нежели требующий ответа.
— Плохо. Ему нужна кровь четвёрки. Раны серьезны. Лечить будут лучшие лекари.
Н улице грянул гром, и небо начало оплакивать брата, поя реквием по каждой радостной минуте с ним. Понравится ли? Должен. Нет. Обязан! Снова грянул гром, а дождь усилился, косой стеной закрывая окружающий привычный пейзаж. Давно такого не было.
— Шаггон будет? — Это наша палочка — выручалочка. Единственная надежда, можно сказать. Знания, переданные мне этим вампиром, могут помочь, но все равно ест сомнения в этом.
— Нет. Он сейчас сильно занят. Но не волнуйся, создатель поправится. — Друг по-братски меня обнял и слегка поцеловал в макушку.
— Могу его навестить? — За одно и помочь. Ролан задумался.
— Ладно, но никто не должен видеть. Лично на запрет твоего посещения ничего не говорили, но, судя из того, как тщательно его скрывают…
— Поняла. Все будет в лучшем виде. — Я уже знала, что надо делать. Все. Теперь не остановит ничто, разве что стихийное бедствие или что-то вроде этого.
Мы вышли из комнаты и направились в башню, южную вроде. Ролан нёс какие-то колбочки. Посмотрим, что там за мазь будет делать. Тем временем мы вошли в мрачную огромную комнату.
Даниэль лежал на кровати. По его виду можно понять, что тому совсем плохо. Я подошла к нему и заметила, что брат уже перевязан. А чем именно? Я посмотрела на мазь. Так, она применяется для довольно легких ран и совершенно не подходит для такого случая.
— И кто это сделал? Какой… непутевый её намешал?
— Илорэ, успокойся. Четвёрка решила, что это самая оптимальная мазь. Не стоит спорить с ними.
— Это не поможет, только хуже будет. — Я начала делать ту мазь, которую применял Шаггон для моего лечения. Тогда говорил, что это для сложных ран и поднимет даже тех, кто находится на грани. — Должно помочь. Охотников даже лечит. — Ролан только ассистировал. Вдвоём мы довольно быстро справились и перебинтовали брата. Ролану стало немного легче. — Надо мазать эту мазь три раза в сутки, не ночь. Далее, тугие перевязки.
— Остальные будут против. Я в этом уверен. — Ролан сочувственно взглянул на создателя. — Но можно и самим перебинтовывать. Я не могу.
— Ладно. Для начала посмотрим на результат. — Ролан со мной вышли. Мы только ждали утра.
Ниран подошёл где-то за час до рассвета. Он тоже волновался, что видно по лицу и общей усталости. Я впустила вампира в комнату и старалась быть нейтральной и не зареветь. Ниран присел рядом и смотрел на стену, словно что-то появилось. Вроде все тоже самое: обои, картины с пейзажами… Я впрочем тоже молчала. Так и сидели в течение какого-то времени.
— Хочешь, успокою тебя? Вижу же, как страдаешь. — Ниран повернул меня и смахнул слезинку. Надо же, когда только заревела?
— Как? — Я все думала о брате и ни о чем другом. — Нет. Сама справлюсь. Спасибо. Как он? — В последнее время прямо хочется выть от безысходности ситуации или на стены бросаться. Я почти это и делала, в переносном смысле, конечно. Но суть не меняется. Заброшенные тренировки — этому прекрасный пример.
— Не думай о нем. Мы стараемся. — Ниран вновь принялся за изучение обоев. — только мазь слабовата для такого, но ты в этом не разбираешься. — Я прильнула к вампиру, ища защиты и скорее поддержки. Инер же. Ниран сразу же приобнял и начал слегка трепать по плечу. — Все будет хорошо, маленькая пташка. — Я старалась не зареветь. — Тише, все хорошо. — Мы так сидели. Ниран поглаживал и успокаивал меня, готовой в любой момент развести сырость от безысходности. Сам он о чем-то думал, временами перебирая пряди. Так хотелось быть малышкой! Кто бы знал! К нам зашёл Лерон, тихо закрыв за собой дверь.
Вампир тоже встал с нами, оперевшись на стену. Во взгляде было тепло и нежность. Ниран крепче прижал к себе и перевел недовольный взгляд на друга.
— Что случилось, Лерон? Что-то важное? — Вампир подошёл к нам и тихо прошептал инер, наивно полагая, что не слышу. Это сидя почти вплотную к этой палочке партизан!
— Перевязка другая. Но Даниэлю лучше. — Ниран вопросительно смотрел на Лерона. Тот сам не знал, что произошло. Тщательно скрываемое удивление и тихая паника. Ниран задумался, все ещё крепко держа меня. Через пару минут тот все же ответил:
— Присмотри лучше. Возможно, что это только на время. — Я внимательно выслушала инер. Тот пока вновь задумался. Мою реакцию заметил Лерон и тепло посмотрел в мою сторону.
— Ему немного лучше, пташка. Не волнуйся так. Ниран, ты совсем её не бережешь. Видишь, как ей плохо? — Лерон демонстративно осмотрел мое лицо. — А еще и инер! Раньше был совсем другим.
— Но она сама не даётся. — Ниран был крайне недоволен поставленным вопросом. — Эта вилей совершенно одичала, перейдя к Даниэлю. Совсем распустил. — Я хотела вырваться, но инер удерживал. — А ты сиди. Не видишь, что разговариваю? — Я совсем расстроилась. Желание говорить про мазь совершенно отпало. — Иди ко мне в комнату и жди там.
— Ниран, зачем? — Лерон задал тот вопрос, который больше всего интересовал. И опередил меня! Мысли что ли читает? — Что ты задумал? Даже малышка начала волноваться.
— Укрощать буду, а то совсем от рук отбилась. — Я испугалась и резко рванула в сторону. Ниран наконец обратил свое «высоченное» внимание на мою персону. Он сжал руки, словно клещами. Я снова дернулась, но уже от боли. — Да упокойся уже. Я не Шаггон, пытать не буду. Иди давай.
— Всего… хорошего.
Я выскользнула из комнаты и подбежала в гостиную. Зараза! Хочет ещё укротить! Мы ещё посмотрим, кто кого. Я ударила по перилам и хотела на этот раз заехать по чьей-то особо наглой физиономии.
— Не стоит. Так долго делали. Жалко, что труд так пропадает. — Дмитрий подошёл как всегда незаметно ко мне и аккуратно приподнял лицо. — Я вижу твою скорбь и боль. Сам чувствую также. Подожди немного. Я знаю, как тебе тяжело, но надо ждать и надеяться. Иди к Нирану. Он хочет тебя успокоить.
— Сама, создатель. Я справлюсь, не стоит беспокоиться о этом. — Я перевела взгляд на многострадальные перила. — Как дела с охотниками? Можешь сказать?
— Пока нет. Скоро все будет видно. Ты все поймёшь. Ступай, а Нираном не следует пренебрегать. Он о тебе тоже волнуется, как ты о брате. А лучше иди охотится. Это поможет немного отвлечься от всего.
— Поняла, издатель. — Я поклонилась и вышла. Эх. Даже здесь нет покоя! Теперь бродить буду, как призрак не упокоенный.
Хоть как-то пытаясь отвлечься, я вовсю изготавливала мазь. Память услужливо подсказала нужные ингредиенты и точные пропорции. Иногда хорошо быть вампиром: хорошее запоминание на долгое время. Это, может, почти единственное действительно стоящее преимущество среди целого моря, нет, океана недостатков.
17.2
С рассветом следующих суток комната была совершенно пуста, конечно, если не учитывать самого больного, а мазь — давно готова и настояна, как гласит рецепт. Я спустилась в подвал башни к брату, стараясь делать как можно меньше шума. Даниэль был естественно один. Приступим, юный доктор за столь рисковое дело в условиях фронта.
Я наносила свою мазь после вынужденной тщательной промывки ран и тихо мурлыкала под нос песню из «Пока цветёт папоротник». Брат естественно был без сознания, но, как слушатель, вполне подходил. Зато нет никакой критики в мой счет. Тоже плюс. Наконец с перевязками было покончено. Я встала и хотела выйти, когда хриплый голос, готовый вот — вот сорваться, остановил на последнем шаге.
— Пить… дай пить… — Я мгновенно подскочила и подставила руку. Брат слабо укусил и начал медленно пить. Я в свою очередь поддерживала его голову, боясь, что захлебнётся. — Спасибо… — Брат закрыл глаза. Я испугалась и тихонько потормошила. — Создатель… я слаб… — Даниэль, наверное, заснул. Я прикрыла его довольно мягким пледом, заранее притащенным сюда, (Как только смогла достать, при этом оставаясь незамеченной?) и устроилась в дальнем уголке, не просвечиваемым при любых способах… в теории. Там точно никто не найдет. Со спокойной совестью все же заснула.
