Ляксандр Македонский - Восток - дело тонкое!(СИ)

- Мама? - удивленно спросила я, отряхиваясь. По правде, моя мама последние годы очень редко вспоминала о том, что у нее есть дочь, предоставив мне полную свободу действий. Впрочем, брошенной я себя не чувствовала, вовсю наслаждаясь свободой и отдыхом. Поэтому ее приезд в Демонею оказался для меня настоящим шоком.

- А что, не похожа? - спросила мама, хитро сощурив пронзительно-зеленые глаза. Ее пламя начало медленно гаснуть, а дым рассеиваться. - Боже, что это с тобой сталось? Где твоя хваленая магия?

- Позвольте спросить: кто Вы? - раздался над нами голос Ахетатона. Первый принц выглядел сбитым с толку, поглядывая то на меня, то на мою маму. - И что забыли в Демонее?

- А Вы кто, чтобы задавать мне такие вопросы? - резко парировала мама, смерив принца подчеркнуто презрительным взглядом. - Я, Фиаста Огонек - мать этой девушки, которая по недоразумению согласилась стать женой принца Демонеи. Я же, как ее родительница, слишком поздно узнала об этом и немедля приехала расстроить свадьбу.

- Оу, вот как... - лицо Ахетатона озарила кислая улыбка. Кажется, у парня начала вырабатываться стойкая аллергия на представителей рода огненных ведьм. - В любом случае...

- Здравствуйте, - в диалог включился вовремя подоспевший Рауль Джуманужи, перебив говорившего сына. - Почему же по недоразумению? Я вас не понимаю, Фиаста.

- Да вот так. Ее согласие коварным образом подстроил вот этот сорванец, - мама, наконец, отпустила многострадальное ухо Светогора, подпихнув его в качестве вещественного доказательства. - Агния же, являясь добропорядочным гражданином Объединенного Королевства, просто не смогла рассказать правду.

Рауль Джуманужи непонимающе оглянулся на повисших рядом сыновей, затем смерил Светогора изучающим взглядом.

- А я его припоминаю, - прошептал он, рассматривая присмиревшего парня. - И все же это очень серьезное заявление. Однако расклад получился отнюдь не в пользу Вашей дочери. Она официально согласилась на замужество, хотя, думаю, если бы она вовремя объяснила нам, что к чему... Впрочем, замужество ей уже все равно не светит. Она совершила серьезный проступок, за что будет публично казнена, когда игра завершится. Увы, я не могу отдать вам ее. Таковы наши законы.

- Ох, господи! - в сердцах воскликнула мама, покосившись на меня с наигранным разочарованием. - Что же совершила моя дочурочка, что вы ей смертью грозите?

- Сорвала варховы игры. Поймите, я тоже не в восторге от казни вашей дочери. Но таково решение народа. Я буду плохим правителем, если позволю вашей дочери целой и невредимой вернуться в Объединенное Королевство, - печально ответил Рауль, указывая взглядом на заинтересовано прислушивающиеся трибуны.

- Пап, ты не прав! - решил вмешаться Рамзес, доселе мирно следящий за ходом переговоров. Мальчонка спикировал вниз, встав перед моей мамой. - Есть лишь одно средство, которое может спасти Вашу дочку. Это публичное прощение. Когда демонейская общественность, путем общего голосования, решает помиловать преступника, ему дается легкое наказание, чтобы впредь преступник никогда не оступался.

- Не будь таким самонадеянным, братец, - тут же усмехнулся Ахетатон, включаясь в диалог. - В наш век еще никому не доводилось заслужить публичное прощение!

- Какой ты все же сухарь, Ахетатон! - воскликнул покрасневший Рамзес, с укором глянув на брата. - Говоришь так, словно желаешь смерти Агнии!

Ахетатона передернуло. Он кинул на меня злой беглый взгляд, служивший красноречивым доказательством его уязвленного самолюбия. Брат так и не нашелся что возразить, предпочитая гордое молчание.

- Да, мой сын прав. Это единственный способ избежать казни. Народ должен сам простить приговоренного, - подытожил Рауль, с интересом поглядывая на насупившихся братьев.

- Так не будем же медлить! - тут же воскликнул Рамзес, взлетев высоко в небо. Мальчишка облетел трибуны, зависнув, широко раскинув плотные кожистые крылья, и заговорил: - Народ Демонеи! К вам обращается Рамзес Джуманужи - наследный принц Демонеи и будущий наследник демонейского престола! Заслуживает ли приговоренная к смерти, Огненная Агния, публичного прощения?

Трибуны оживились, наполнив арену гулом сотен переговаривающихся голосов. С каждой секундой их голоса становились все громче, грозя из простых споров перерасти в обычный мордобой. Кажется, моих сторонников прибавилось, что затруднило переговоры моим недругам.

Впрочем, я так сильно устала от всего, что просто не смогла заставить себя волноваться. Усталое тело требовало отдыха, причем немедленно. Глаза слипались, и мне с трудом удавалось сдерживать коварные зевки.

- Братцы, да живодеры мы что ль? - завопил чей-то громкий бас, в котором я без ошибки признала Ахрергара Великолепного. - Чай как нас эта ведьмочка повеселила! Вон, какую забаву смастерила! Это же шоу еще повеселее вархов бу...

Свою мысль Ахрергар закончить не сумел. На него кинулись с кулаками и дальнейшего выступления мы не расслышали.

- Ахрергар дело говорит! - кричали с одной стороны.

- Да на кол ту ведьму! - вопили с другой.

Наверное, спор продлился бы до вечера следующего дня, если бы не подал голос один из впереди сидящих дедков. Судя по его старческому лицу, лысеющей макушке и иссохшим крыльям, ему уже было около тысячи лет. Да, жизнь у демонов была очень длинной.

- Братья! - негромко, но уверенно заговорил он, привстав. Стоило ему только заговорить, как трибуны тут же смиренно замолкли. Видимо, дедок пользовался большим уважением среди демонов. - Так мы к решению не придем никогда! Несомненно, ведьма совершила серьезный проступок, замахнувшись на святое. Но, думаю, следует учесть и некоторые смягчающие обстоятельства. Ведьма попыталась компенсировать нам утрату варховых игрищ, предложив взамен эту презабавную игру. Да и в самой игре она держалась молодцом, хорошенько позабавив нас. Думаю, мы можем принять публичное прощение, но только с условием, что ведьма снимет свое проклятие с вархов и отработает повинную.