Лин Картер - Тонгор на краю времени

Капитан еще долго не мог понять, почему эти два человека с воздушного корабля Патанги чуть с ума не сошли от радости, когда услышали эту новость. Даже не попрощавшись, они стремительно взлетели на своем скоростном воллере.

Достигнув ужасного города пиратов, Иотондус начал медленно кружить в ночном небе над улицами, пытаясь что-нибудь разглядеть. Пираты Таракуса враждебно относились к любым флагам, поэтому Иотондус не мог опуститься вниз, как он это делал в Зангабале и Пелорме, и обратиться с расспросами к жителям города. Друзья и сами не знали, какие именно следы они ищут, но продолжали тщательно разглядывать освещаемые факелами улицы окруженного утесами города. Спустя длительное время, когда первые призрачные лучи рассвета стали пробиваться на востоке, друзья увидели то, что сразу привлекло их внимание.

Недалеко от причалов шло настоящее сражение! Рычащая банда ярко одетых пиратов мчалась по темным улицам, чтобы напасть на небольшую группу людей, среди которых был… мальчик. Беглецы же, как казалось, направлялись к кораблям, стоящим на якорях у ближайших причалов. Иотондус резко повернул рычаги управления, и воллер послушно устремился вниз, на сцепившийся клубок людей.

Многие из сражавшихся были покрыты слоем черной грязи, так что разглядеть среди них Чарна Товиса или Тарта не представлялось возможным. Но все же Иотондус расчехлил смертоносные лучевые пушки, которыми был снаряжен воллер. Положение внизу становилось все более критическим, и Иотондус решил вмешаться. Слепящие огненные молнии обрушились на головорезов, атаковавших команду «Ятагана». Пираты Таракуса никогда раньше не видели смертоносного оружия Патанги в действии. Объятые ужасом, они обратились в паническое бегство. В один миг битва закончилась, после чего воллер смог приземлиться. Пораженный Чарн Товис увидел сквозь иллюминаторы кабины знакомое лицо великана Шангота. Там же находился и молодой ученый Иотондус.

Со слезами радости на глазах поцеловали они руку принца Тарта и в молчаливом приветствии обняли за плечи Чарна Товиса. Молодой воин поспешил познакомить удивленных, замызганных грязью пиратов «Ятагана» с двумя известными придворными Патанги.

— Мы догадывались, что у вас были серьезные причины на то, чтобы увезти джасарка, — прогудел Шангот, когда Чарн Товис рассказал о том, в каком ужасном состоянии он обнаружил саркайю Соомию. — Я разорву эту жирную свинью, Далендуса Вула, вот этими самыми руками, как только увижу его безобразную рожу, — возмущался великан.

— Нотлай, наркотический порошок, — проговорил побледневший Иотондус. — Теперь я понимаю, почему Далендусу Вулу удалось убедить саркайю стать его невестой.

Чарн Товис был ошеломлен этим известием.

— Что?! Соомия выходит замуж за это чудовище? Ну конечно, именно этого они и добивались, трона Патанги, — Далендус Вул и тот, кто постоянно находится теперь рядом с ним, высокий, угрюмый человек в черном, со странно холодными изумрудными глазами.

Необъяснимое предчувствие, подобно ледяной стреле, пронзило кочевника Шангота. Но голос его оставался убийственно спокойным, когда он переспросил:

— Человек в темной одежде с капюшоном, скрывающим лицо… человек, чей взгляд подобен ледяному зеленому пламени… человек, глаза которого могут парализовать мозг того, кто на него смотрит?

Чарн Товис кивнул, удивившись странному волнению, с которым гигант задавал вопросы. Но тут же он сам вспомнил:

— Я ведь тоже уже видел эти глаза — как-то утром у городских ворот, перед тем как мы встретились с тобой, Шангот. Этот человек выглядел тогда как нищий, но мне, помнится, стало не по себе от взгляда его странных холодных глаз.

Шангот прервал его громким восклицанием, которое, казалось, исходило из самой глубины его души:

— Он жив! О боги небесные! Если бы я только знал это.

— О ком ты говоришь? — Чарна Товиса поразило то горе и страдание, которые слышались в голосе Шангота.

Ответ великана словно окатил его ледяной волной:

— О Марданаксе из Заара — повелителе Черных колдунов.

— Ты уверен?

— Боже, я не знаю, как Королю Тьмы удалось уйти невредимым из своего проклятого города. Но три года назад, когда я скитался по королевству Зла, пытаясь разыскать своего повелителя Тонгора, взятого в плен Черным колдуном, я хорошо рассмотрел Марданакса. Ведь я стоял к нему так же близко, как к тебе, и в моей памяти до сих пор живы эти полные застывшей злобы изумрудные глаза, горящие из-под черного капюшона.

Боги небесные! Теперь мне ясен весь их заговор. Моего господина Тонгора поразила вспышка колдовской молнии, а не естественная смерть. То, что с ним случилось, — это месть Заара!

Иотондус побледнел так, что даже губы его стали белыми. Он не мог простить себе свою недогадливость.

— Где же была моя голова? Я должен быть понять, что используется нотлай — наркотический порошок, отнимающий волю и разум. Черная магия — власть одного ума над другими.

Именно поэтому Соомия отвернулась от верных друзей и закрылась в покоях дворца. А теперь она выйдет замуж за этого подлого предателя, который, я не сомневаюсь, сам находится под властью Марданакса. Это и есть месть колдуна. Он сам станет править империей Тонгора!

Чарн Товис резко повернулся к нему.

— Вы говорите «выйдет замуж». Значит, она еще не давала клятвы верности Далендусу Вулу перед алтарем?

— Конечно же, нет. В сообщении герольда говорилось, что это должно произойти утром двенадцатого дня месяца замара.

Чарн Товис обернулся к чумазым пиратам, которые стояли рядом и с интересом прислушивались к разговору.

— Я потерял счет времени во всех наших приключениях.

Какой сегодня день?

Варим Рыжебородый задумчиво почесал подбородок.

— Сегодня как раз двенадцатое число замара. А на какой час назначена церемония? Иотондус, вспомни же!

Мудрец не сразу ответил:

— На… девять часов.

— А сейчас, должно быть, шесть или семь утра, — нетерпеливо проговорил Чарн Товис. Мозг его лихорадочно работал. — Нам надо отправляться как можно скорее. Может быть, с Божьей помощью мы успеем предотвратить беду.

Тарт схватил его за руку.

— Но Чарн! А что же будет с Дурганом, Блеем, Тангмаром и капитаном Варимом? Мы не можем просто бросить их здесь.

Ведь правителю пиратов станет известно, что именно они помогли мне сбежать.

Рыжебородый громко рассмеялся и дружески хлопнул мальчика по плечу, так что тот покачнулся.

— Ха, клянусь зелеными усами Шастадиона, Бога Моря, никогда не бойся за Барима Рыжебородого и его людей, парень.

Ни Каштар, ни его любимый колдун никогда не узнают, кто помог тебе сбежать из черных темниц. Не догадаются об этом и те, кто пытался схватить нас здесь, у причалов. Вы, парни, отправляйтесь, да побыстрее. Надо помочь королеве избавиться от грязного негодяя. Ишь, наложил свои вонючие лапы на нас — северян! А за нас не бойтесь: ночь была темной, и наши рожи под толстым слоем поганой черной жижи никто не мог разобрать. Торопитесь же, Чарн, и ты, парнишка. Будьте здоровы! Не забывайте своих товарищей с «Ятагана». Когда-нибудь мы заявимся в Патангу с визитом. Только не забудьте предупредить стражу и местных матросов, что люди с «Ятагана» друзья, хотя и пираты.