Андрей Звонков - Дорога на Регалат

— Ну, и какие планы на жизнь?

Он боялся, что Орингаст скажет: стану, мол, архитектором или строителем. Или еще что-то совсем не то, о чем мечтал отец. Но тот, серьезно глядя в глаза генералу, спросил:

— Я подал документы в Ивинсол. Ты не против, папа?

— На какое отделение? — только и спросил тот. Ивинсольская высшая военная школа готовила элиту армии Рипена.

— Внешняя разведка, — ответил сын. И улыбнулся: — Я все-таки надеюсь попутешествовать. Если ты поможешь по окончании попасть в Управление ВР.

— Поживем — увидим, — сказал генерал и горячо обнял сына. Тот не обманул его надежд.

Подать документы — это еще не поступить. Пока Орингаста ждала школа обычная. И подросшие за время разлуки сверстники. Правда, они ждали мальчика для битья и потому несколько опешили, когда в класс вошел двухметровый плечистый малый, в котором с трудом угадывался бывший бледный доходяга.

Обидчики весь день совещались, стоит ли повторять прошлогоднее, и решили попытаться — проверить на вшивость. А ну, как этот обновленный Ори — всего лишь декорация, а в душе остался тем же безответным козлом, который не может решиться ударить обидчика?

Генерала Браго вызвали в школу. До сих пор проблем не было. Орингаст никогда не жаловался, и хотя до отца доходили слухи о побоях, он не вмешивался, уверенный, что честолюбие князя Браго однажды заставит Ори сжать пальцы в кулак и ответить. И вот произошло нечто из ряда вон.

Инспектор лицея, воспитатель со стажем, дождался генерала и с прискорбием сообщил, что Орингаст искалечил четверых. Двоим пришлось лечить переломы, одному — заращивать раны на лице, а четвертый лежит дома с сотрясением головного мозга и сможет выйти на занятия только через две недели. Родители пострадавших в гневе.

Орингаст был тут же, в коридоре. Его окружали девушки-одноклассницы, яростно спорившие, кому из них лечить победителя.

Генерал выслушал инспектора и сказал:

— Давайте послушаем, что скажет сын.

Они пригласили Ори. Тот вошел, потирая ушиб на левом плече.

— Скажи, сын, можно было их хотя бы не калечить?

Орингаст покачал головой, открыл сумку и выложил на стол инспектора кастет, кожаную дубинку с песком внутри и нож с родовым гербом одного из нападавших.

— Мы начали один на один, обменялись парой ударов, а когда они навалились кучей, у меня не было выбора, одному против семерых — ты же понимаешь, отец, фактор времени. Или я их ломаю, или они меня.

— Но откуда такая жестокость? — спросил инспектор. — Ты же всегда был добрым мальчиком, Ори?!

— Я был соплей, о которой и вспоминать не хочется, а стал мужчиной. И то, что вы называете жестокостью, это жесткость и справедливость. Жалеть этих подонков я не собираюсь. А если они подадут в суд, у меня есть свидетели, что я защищался.

Отец закрыл рот раньше инспектора. Это был достойный ответ. Достойный князя и наследника рода Браго. Достойный будущего офицера. Но взрослые не успели сказать ни слова, как Орингаст добавил:

— И еще, у меня есть имя — Орингаст. Это имя моего дела, и я прошу называть меня так, а не этой собачьей кличкой.

Инспектор поглядел в глаза мужчины и, проглотив сухой ком, неизвестно откуда взявшийся в горле, сказал:

— Хорошо. Вы можете идти. Я поговорю с родителями ваших обидчиков. Сам.

Вернувшись домой, генерал привел сына в большой зал, где на стенах были развешаны боевые трофеи и картины батальных сцен, в которых принимали участие предки рода Браго. Генерал снял со стены фамильный меч и, повернувшись к сыну, сказал:

— Я не люблю пафоса и длинных речей. Обряд вступления в наследие рода Браго ждет тебя в двадцать лет. Но сегодня ты заслужил право называться воином. Это мой счастливый день, мой праздник: я узнал, что у моего сына сердце льва. Что он не побоялся выйти один против семерых и победил. Случись это раньше, может быть, я накрыл бы стол и преподнес тебе торт, но сегодня ты сказал, что стал мужчиной. А для мужчины лучший подарок — это оружие. Меч рода Браго не покидает стены этой комнаты, он — залог благополучия нашей семьи. — Генерал положил меч клинком на плечо Орингаста, и тот опустился на колени. — Властью, данной мне по праву наследства, правом князя и владетеля этих земель, я объявляю, что сегодня ты получаешь рыцарское звание, пока неофициально. По-домашнему.

Генерал вернул ритуальный меч на стену и извлек из оружейного ящика стальной обоюдоострый изящный ханутский клинок, украшенный тончайшим узором, будто морозом по стеклу, и точно такой же кинжал:

— Это все, чем я могу наградить победителя. Сегодня ты отстоял честь рода. Это дорогого стоит. Я горжусь тобой, сын. Бери эти клинки и совершенствуй свои навыки. Учитель фехтования придет завтра.

Ответ из Ивинсола доставили только зимой. Там было написано следующее: "Уважаемый господин Браго! Ваше намерение поступить в наше учебное заведение — большая честь для академии. Однако, согласно положению о высших учебных заведениях республики Рипен, вам необходимы две вещи: аттестат об окончании школы и возраст как минимум шестнадцать лет. Учитывая, что вы потомок династии Браго и внук героя Рипена, сообщаем, что у вас будет преимущество при сдаче вступительных экзаменов. Будем рады встретить вас в рядах абитуриентов на будущий год. С уважением, начальник учебной части, полковник Назер".

Все случилось, как предсказал отец. В пятнадцать не приняли. Поэтому Ори приналег на учебу и фехтование. Он не хотел поблажек. Блестяще сдав все тесты, юный рыцарь и князь Браго стал курсантом академии Ивинсола.

Учился он старательно, на отлично, потому что мечтал попасть в дипломатический корпус — отдел резидентуры. Однако что-то не сработало. На Орингаста Браго пришел запрос из Девятого управления безопасности, занимавшегося охраной государственных деятелей.

Возмущению юноши не было предела. Выпускник Ивинсола был уверен, что свинью подложил отец; вероятно, не обошлось и без матушки, очень не хотевшей, чтоб чадо пропадало на нелегальной работе в чужих странах и рисковало жизнью. Их можно понять, все-таки единственный сын.

Рапорт о переводе в службу внешней разведки начальник "девятки" отклонил. Он видел, каких усилий стоило Орингасту разговаривать спокойно. Он понимал молодого офицера: каково это, получить такое предписание!

Поэтому генерал подошел к лейтенанту, обнял за плечи и сказал отечески:

— Не злись, сынок. Это тоже работа, нужная и важная. Эти советники — такие раздолбаи, кто ж им жизнь спасет, если не мы? А отслужишь два года, обещаю: переведу, куда попросишься. Сам за тебя попрошу. Хорошо?