Ниамару - Стрелы судьбы

— Думаешь, ты единственный мужчина на земле, в которого я могу влюбиться?

— Не думаю… но почему бы и нет? — он печально улыбнулся.

— Ладно, я подожду, когда ты, наконец, поймешь, что я больше никогда не буду твоей.

— Почему? Просто скажи — почему?

— Потому что не хочу! Все, спасибо, я сыта! — она встала из-за стола и вышла.

***

Они плотно подкрепились и снова двинулись в путь. На этот раз Иван оседлал оборотня уже более уверенно, на что тот как-то насмешливо хмыкнул. А потом они снова помчались через лес, пока не начало смеркаться. Оборотень остановился, Иван едва успел слезть с него, как тот принял человеческое обличье и все еще сидя на земле томно посмотрел на царевича снизу вверх. Иван хотел подать ему руку, чтобы помочь подняться, но этот взгляд его смутил. В спустившихся сумерках глаза оборотня слегка светились, придавая лицу призрачную бледность, меж чуть приоткрытых губ сверкнули совсем нечеловеческие клыки.

— Ну что, наша первая ночь… в этом походе! — медленно проговорил Вилан.

— Эх, жаль шатра у нас нет! — Иван решил, что разумнее проигнорировать последнюю реплику.

— Это не проблема, мы все еще в МОЕМ лесу, — отозвался Вилан.

— Ты долго на земле сидеть будешь?

— А ты хочешь, чтобы я лег?

Иван глубоко вздохнул, чтобы набраться терпения.

— Ты что-то насчет шатра говорил, — напомнил он оборотню.

— Это подойдет? — Вилан указал куда-то за спину царевичу.

Иван обернулся и обнаружил там очень симпатичный шатерчик, только, пожалуй, маловатый для двоих, особенно если учесть, что второй — Вилан.

— А побольше нет? — в слабой надежде спросил Иван, подойдя к шатру.

— Ничего, Иви, мы поместимся. Я маленький, много места не займу, — на его губах появилась улыбка, которая царевичу почему-то не понравилась.

— Ладно, тогда я первый буду дозор держать! — Иван нашел самый простой выход из положения.

— А дозор это обязательно?

— Необходимо!

— Ладно, но давай лучше я первый, для меня ночью бодрствовать привычно!

— Но ты ведь устал наверняка!

— Ммм, приятно, что ты за меня беспокоишься, Иви, — Вилан наконец поднялся с земли и направился к Ивану. Возможно, в этом были виноваты каблуки, но зачем он их вообще носит в лесу, если при этом походка становится такой… хм… виляющей?

— Впрочем, как хочешь! — сдался Иван и поспешил ретироваться в шатер.

Подстилка была очень мягкой и вроде бы даже теплой. Да, с колдуном типа Вилана путешествовать было еще удобнее чем с Корвенем.

Не успел Иван заснуть, как почувствовал, что Вилан опустился рядом с ним.

— Эй, что уже моя очередь? — спросил он сонно.

— Да там все в порядке! Спи ты спокойно, я не кусаюсь… когда спать хочу! — оборотень зевнул и отвернулся, закутавшись в отдельное одеяло.

Иван почему-то с облегчением вздохнул и тоже позволил себе заснуть.

***

Велена не отказалась от приглашения на ужин, но они провели его почти в молчании. Она равнодушно смотрела в его золотые глаза и односложно отвечала холодным тоном на его попытки завести беседу. Наверное, эта была более удачная тактика, чем избегать и дразнить его.

Велена вошла в свои комнаты. Запах цветов вновь был таким сильным… и манящим. Ее, очевидно, опять ждала бессонница, но ночью по замку Велена решила больше не гулять. На душу опустилась тоска. Она прошла в комнату, отведенную под спальню, присела на постель и устремила опустошенный взгляд куда-то в пространство.

Какая безысходная ситуация! Она никогда не простит его, но тот смертный мальчик тоже не сможет заполнить пустоту в ее сердце… маленькое милое утешение, не более того. И это тоже не прибавляло ей настроения — так ведь нечестно…

Велена подняла глаза и посмотрела в окно. И изумленно ахнула. Ничего кроме белых венчиков роз она там не увидела. Цветы заполняли весь проем окна.

— Горган, это уже слишком! — она резко раскрыла рамы, сталкивая розы. Но в ее комнату ворвался целый вихрь белых лепестков и осыпал ее с головы до ног, словно волшебный, благоухающий сладким запахом снег.

Она онемела от этой изумительной картины.

Велена подставила ладони, и на них, кружась, опустились белые с голубыми прожилками лодочки, невесомые, как мимолетный поцелуй.

— Горган… ну почему ты такой… — прошептала она, чувствуя, как опять тает на сердце ледяная корочка, которую она так тщательно сегодня восстанавливала.

— Какой?

Она вздрогнула и вскинула глаза на окно. Он парил там на своих широких крыльях, лепестки роз лежали на его плечах, запутались в его черных волосах, плавали в бокалах шампанского, которые он держал в руках.

— Упрямый! Самоуверенный! Несносный!

Он рассмеялся и протянул ей бокал.

— Опять хочешь меня напоить? — спросила она язвительным тоном.

— И соблазнить. Попробуй доказать мне, что у меня не получится!

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать! Не надо этих глупых подначек!

— Жаль! — он разжал пальцы, и бокалы улетели в небытие. Он взмахнул крыльями, и они умчали его в спустившуюся на горы ночь. Но она успела поймать печальный взгляд золотых глаз, когда он на миг обернулся.

***

Утром царевич обнаружил голову Вилана на своем плече, он уже хотел осторожно оттолкнуть его, когда заметил на лице спящего очень несчастное выражение. Что-то ему нехорошее снилось, наверное — Вилан выглядел сейчас мальчиком, потерявшим свой дом. Ивану вдруг стало его жалко, и он осторожно провел ладонью по пепельным волосам. Вилан вздрогнул и открыл глаза. Он вопросительно посмотрел на Ивана, и тот уловил в его взгляде укор, о причине которого он не имел ни малейшего понятия.

— Тебе дурной сон снился? — спросил царевич, чувствуя неловкость от внезапного порыва пожалеть оборотня.

— Нет, все в порядке, — тихо ответил юноша и выбрался из шатра. Он умылся утренней росой, а его маленькие слуги устроили им завтрак.

Они неслись по лесным дорогам весь день, и вот земля под ногами пошла на подъем. Царевич уже видел впереди горы. Цель становилась все ближе.

На дорогу внезапно вышла высокая фигура и вскинула арбалет. Вилан споткнулся, и Иван кубарем полетел с его спины.

— Корвень, стой! Это друг! — крикнул царевич, вскакивая на ноги. В земле торчало уже три стрелы.

Вилан, успевший принять человеческий облик, спрятался за спину Ивана.

— Да-а? И давно он тебе друг? — прорычал Корвень, медленно обходя царевича. Иван никогда в жизни не видел его в такой ярости. Темные глаза сверкали нечеловеческой злобой, лицо превратилось в гневный оскал.