Крэг Гарднер - Вирус волшебства

Он откинул капюшон, обнажив круглую бритую голову, которая сразу засияла на полуденном солнце.

– Ах так! — Я с трудом разобрался в его словесных узорах. — Так вам что-то нужно?

– Именно, именно! — ударил он себя в грудь. — Как я уже говорил, я всего лишь бедный отшельник, посвятивший себя поискам божественного. Мое имя Химат, я дал обет молчания на двадцать лет. Да-да, на целых двадцать лет эти уста должны быть запечатаны: ни стона боли, ни возгласа радости! Но теперь все пропало, потому что, как только я увидел вас двоих здесь, на тропе, я решил, что должен нарушить обет.

Химат по-прежнему улыбался. Я повернулся было к учителю, но тот мирно похрапывал, прислонившись к валуну. Он проспал всю эту взволнованную речь. Только сейчас я осознал в полной мере, насколько обессилел Эбенезум.

Конечно, я тоже устал, но ведь кто-то должен разобраться во всем. И я сделаю это, не посрамив своего учителя. Я еще раз внимательно посмотрел на сияющего лысого субъекта. Что-то в нем было такое странное… Я прикинул, как повел бы себя в данной ситуации Эбенезум.

– Да уж… — сказал я, преисполненный решимости во что бы то ни стало разобраться с этим отшельником. — Стало быть, поиски божественного?

– Да, — радостно ответствовал Химат, воздев руки к небесам. — Я поклоняюсь малому божеству, так сказать божеству второго ряда — Плаугу Чудесному и Великолепному.

– Да уж! — Этого вопроса я решил больше не касаться. — И что же, у вас так принято — молчать по двадцать лет?

– Ну, в общем, да. Но когда мы увидели вас в таком положении…

Отшельник замялся. В каком таком положении? Я кашлянул.

– Мы просто отдыхали.

– У вашего спутника такой вид, будто он собирается отдыхать еще лет двадцать.

Я посмотрел на Эбенезума. Ему каким-то образом удалось взобраться на валун, и храп его крепчал.

– Просто недолгий дневной сон. — Я старался голосом не выдать своего волнения. Разбудить волшебника можно было, разве что пнув ногой.

– Что ж, может быть, вам нужно пристанище, пока этот дневной сон не кончится? — Химат махнул рукой. — Наша лачуга тут неподалеку, чуть дальше по тропинке.

Вот оно что! Теперь я понял, что именно меня настораживало. Я в раздумье потер подбородок:

– Да уж… Стало быть, вы — отшельник.

– Именно так.

– А скажите, пожалуйста, — я вкрадчиво кашлянул, — с каких это пор у отшельников есть компаньоны? — Я с трудом удерживался от улыбки. Какая логика! Учитель гордился бы мной!

– Э-э… — При первом же намеке на неестественность его поведения Химат сразу же спрятал руки в складки своего плаща. — Вероятно, здесь у нас несколько другие порядки, нежели там, откуда вы прибыли. Сразу видно, что вы не местные.

– Значит, у вас тут отшельники путешествуют парами?

– Ну-ну! Что толку обсуждать очевидное? А как вы здесь очутились?

– Кажется, мы сбились с дороги. Минутку! А почему ваш спутник все время молчит? Он что, тоже дал обет молчания?

– Кто? Снаркс? — Химат улыбнулся от уха до уха. — Нет, нет, в жизни он не давал никаких обетов. Просто он не любит разговаривать. Правда, Снаркс?

Тот, второй, кивнул и что-то пробурчал из недр своего темного плаща. Получилось вроде «Мммрф!».

Честно говоря, ни одно из этих объяснений меня не устроило.

– Что там бормочет ваш друг? — требовательно переспросил я.

– Мне показалось, что он сказал «Ммррфф!». — Химат почесал живот с самым безмятежным видом.

Все-таки что-то тут было не так. Я проклинал свою неопытность. Может, мне все же следовало растолкать Эбенезума? Волшебник как раз скатился со своего валуна и упал в заросли ежевики. Он скрылся из виду, но его храп стал еще громче.

– Наша лачуга действительно очень близко, — пожал плечами Химат. — Впрочем, если вы предпочитаете проспать всю ночь в ежевике, дело ваше.

Я перевел взгляд с отшельника на его спутника, закутанного в плащ. Снаркс поднял руки в перчатках над головой и крикнул что-то вроде «Вррмфф!».

Кто-то сзади похлопал меня по плечу. Нападение с тыла! Я быстро повернулся, так быстро, что едва не упал. Значит, разговоры кончились и начались действия. Эти мерзавцы всюду! Как бы мне научиться разгадывать их дьявольские замыслы! Теперь я владею магией. Если надо будет, я сражусь с ними, будь их двое или две сотни!

Тот, кто похлопал меня по плечу, оказался детиной, на добрых два фута выше меня, одетым во все черное. Что касается комплекции, то, если бы двух нормальных людей поставить рядом, получился бы он. Его бледное лицо, казалось, никогда не знало улыбки, а такого глубокого баса я еще не слыхивал.

– Мне нужна помощь, — сказал он.

Сразу же после этих слов опять стало потряхивать. Если предыдущие землетрясения напоминали топанье великана, то это было похоже на ежегодный бал великанов. Все мы, кроме высокого незнакомца, упали наземь.

Через какую-то секунду все кончилось. Я посмотрел на валуны. Эбенезум явно все еще спал.

И вдруг раздался настоящий трубный глас. Высокий незнакомец в черном повернулся с грацией танцора или профессионального ловца угрей.

Из кустов выскочил огромный дикий кабан. Это животное в длину было больше, чем я в высоту, а его внушительные острые клыки, казалось, нацелились именно на меня. Разъяренный кабан с диким воплем несся по поляне. Мой толстый дубовый посох показался мне жалким и бесполезным, как тонкий прутик.

Большой человек в черном преградил животному путь. Вепрь несся прямо на него. Черный человек схватил дикую свинью за клыки, как будто она для этого их и выставила, шагнул в сторону и спокойно повернул за собой кабана. Не успел тот опомниться, как человек обхватил своей огромной ручищей толстую шею животного и поднял его в воздух. Кабан взревел, затем издал странный кашляющий звук, потому что человек перекрыл ему кислород. Когда животное обмякло, человек небрежно отшвырнул его обратно в лес.

– Люблю душить диких свиней, — сообщил он. — Испытываешь настоящее удовлетворение. — Он поиграл мускулами.

Судя по всему, с этим детиной связываться не стоило. Но не мог же я убежать, бросив храпевшего в кустах Эбенезума на произвол судьбы.

– Да уж, — только и сказал я.

– Однако я сбился с дороги и теперь не смогу выполнить свои обязанности, — пожаловался черный человек.

– Ну вот! Еще один заблудившийся путешественник! — воскликнул Химат. — Может быть, мы сможем помочь.

– Кто это? — тихо спросил черный человек.

– Всего лишь Химат, добрый господин, — Химат расшаркался, махая руками, — бедный отшельник, странник, поклоняющийся Плаугу Умеренно Славному. Я совсем недавно нарушил обет молчания, чтобы оказать помощь…

– Довольно. — Огромный человек поднял огромную руку над огромной головой.