Энгус Уэллс - На путях преисподней

— Одного я тебе не прощу, — произнес Кедрин, заставив себя непринужденно улыбнуться, — если ты пропустишь мою коронацию. Я хочу, чтобы ты присутствовала там, как подобает сестре королевы.

Тревога угасла.

— Как прикажешь, — губы Эшривели слабо дрогнули.

— Я не повелеваю, — поправил ее Кедрин. — Я прошу.

— Хорошо, — произнесла Эшривель и наконец улыбнулась. — Я там буду.

Глава 5

Кедрин посмотрел на Уинетт и в изумлении покачал головой.

— Я не думал, что ты можешь стать еще краше. Выходит, я ошибался.

Его супруга улыбнулась и сделала шутливый реверанс.

— Благодарю, мой повелитель. Ты выглядишь королем до кончика мизинца.

Они глядели друг на друга, словно впервые. В каком-то смысле это действительно было так: впервые она видела в нем короля, а он в ней — королеву. Этот день обещал изменить всю их дальнейшую жизнь. Оба были облачены в белое. Кедрин снова одел рубашку, сюрко и штаны — тот самый наряд, обещанный портным. Платье Уинетт было под стать его наряду. Лиф с длинными рукавами облегал ее стан и целомудренно закрывал шею, пышная юбка свободно ниспадала от бедер. По подолу, вокруг шеи и на запястьях сияла золотая кайма. Золотая сетка, поддерживающая прическу, терялась на фоне светлых локонов, талисман, покоящийся в ложбинке на груди, вторил голубизне ее глаз. Кедрин залюбовался ее горделивой осанкой. Именно такой и должна быть настоящая королева… От восторга у него закружилась голова.

— Я себе места не нахожу, — проговорил он почти жалобно, с трудом отводя взгляд от супруги, чтобы посмотреть на себя в зеркало. — По-моему, я сам на себя не похож.

В самом деле, незнакомец в белом, глядевший на него из зеркала, мало чем походил на небрежно одетого тамурского юношу, который лишь изредка уделял внимание собственной внешности. Каштановые волосы были тщательно причесаны и схвачены золотым обручем. Сюрко подчеркивало широкие плечи, и от этого он казался выше ростом, а лицо могло принадлежать зрелому человеку, который не теряет ни достоинства, ни понимания, ни способности предвидеть.

— Хорошо бы тебе улыбнуться, — заметила Уинетт, появляясь в зеркале за его плечом. Тонкие руки обвили его стан. — А то ты больше похож на осужденного перед казнью, чем на короля накануне коронации.

Кедрин скорчил напыщенную мину, и оба расхохотались.

— Надеюсь, я не забуду, что говорить, — проговорил он, давясь от смеха.

— Если забудешь — я тебе подскажу.

Кедрин повернулся к жене и крепко обнял, вдыхая аромат душистой ванны и трав, исходящий от ее волос.

— Ох, скорей бы все закончилось, — вздохнул он.

— Осталось недолго, — отозвалась Уинетт и запрокинула голову, чтобы поцеловать супруга. — Скоро мы сядем в лодку и поплывем в Эстреван.

— Конечно, — Кедрин с воодушевлением кивнул.

Новый поцелуй был прерван стуком в дверь. Рука к руке они прошествовали к выходу. Дверь распахнулась. На пороге столпились придворные, дожидаясь их появления. Ближе всех стоял Бедир, рядом с ним Ирла, Ярл и Арлинне, сразу за ними — Кемм, Тепшен Лал и Браннок, а дальше — целое море сияющих лиц и ярких нарядов. Бедир красовался в сюрко цвета ржавчины, Ирла облачена в вишневое платье. По обыкновению, Ярл был в черном, а его супруга словно закутана в радугу. Тепшен и Браннок, то ли случайно, то ли умышленно, оказались оба в зеленом. Едва царственная чета показалась в дверях, раздался одобрительный гомон.

— Ну что же, пора, — произнес Бедир, гордо улыбаясь.

Кедрин кивнул и оглядел толпу.

— А где Эшривель?

Придворные расступились, и младшая дочь Дарра вышла вперед. Следы скорби и усталости еще не изгладились, но ее лицо, вчера измученное и безжизненное, преобразилось — правда, не без помощи косметики. Она была по-прежнему прекрасна. На Эшривели было светло-голубое платье, а волосы убраны под сеточку, как у сестры. Кедрин улыбнулся и взял ее за руку.

— Счастлив тебя видеть, — сказал он.

Эшривель улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Спасибо, Кедрин, — прошептала она. — Ты просто великолепен.

Он отпустил ее и последовал за Бедиром.

— Полагаю, это победа, — проговорила Уинетт, понизив голос. — Если ты станцуешь с ней больше чем два танца, я взревную.

Кедрин обнял жену за плечи и изобразил на лице ужас — отнюдь не притворный, хотя причина была иной.

— А я и забыл о танцах.

Острый локоток Уинетт чувствительно соприкоснулся с его ребрами. Кедрин усмехнулся.

— Больше одного танца со мной никто не выдержит… если, конечно, желает назавтра ходить на своих ногах.

Уинетт засмеялась, но тут же умолкла, и ее лицо вновь стало торжественным и полным достоинства. Они приближались к широкой лестнице, ведущей в большой холл, где уже ждали сановники. Сделав глубокий вдох, Кедрин предложил жене руку и повел ее вниз, от души надеясь, что его поступь достаточно величава. Супруги прошли через холл мимо шеренги почетного караула, сверкающей серебром брони, к портику. Там для них уже приготовили лошадей — вороного жеребца для Кедрина и белоснежную кобылу для Уинетт. Кедрин помог жене взобраться в андурельское седло, в котором женщины сидели боком, дождался, пока она усядется, а потом и сам вскочил на коня. Огромный жеребец нетерпеливо переступал с ноги на ногу, словно всеобщее оживление беспокоило его. Кедрин потрепал коня по холке; тем временем сенешали возились, расправляя его плащ.

Солнце золотилось в безоблачной лазури. Шествие покинуло ворота Белого Дворца и неспешно потянулось по длинному проезду. Впереди гарцевал отряд королевской конницы. Полированные кирасы и шлемы блестели, как зеркало, на высоко поднятых древках реяли вымпелы. За ними следовала основная часть процессии, возглавляемая Кедрином и Уинетт. Бедир, Ирла, Ярл и Арлинне выстроились в ряд за ними. Затем ехали Кемм и Эшривель, чуть сзади — Тепшен и Браннок. Ясно было, что новый король благоволит к этим чужеземцам, если позволил им ехать вместе с членами правящих семей. Далее толпилась знать Тамура, Кеша и Усть-Галича, съехавшаяся по случаю коронации Кедрина. Еще один отряд стражи замыкал шествие.

По обочинам теснился народ. Птицы, вспугнутые громогласными приветствиями, кружились над толпой. В воздух взлетали разноцветные ленты и флажки, с крыш и из окон домов пригоршнями бросали конфетти. Казалось, в небе рассыпалась радуга. По обычаю, будущий король должен был объехать город и лишь после этого явиться к Училищу Сестер. Там Старшая Сестра благословляла его и присоединялась к процессии. После этого шествие направлялось во дворец, где и совершался обряд коронации. Прогулка по городу обещала занять почти весь день. Уинетт уговорила мужа как следует позавтракать, и он был от души ей благодарен.