Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Летучий Корабль

— Мои сыновья! — гордо провозгласил Гум- миэль. — Тирритель, Корримель, Меламель, Кларибель, Эларель, Морибель, Алатель, Дори- дель, Неринель, Фанкарель, Вирлитель, Андерель, Диллидель, Холлихель. И наша любимая куколка Долли.

В Королевский Арсенал вели ворота, вполне достойные небольшого города. В дубовые дос- ки были вбиты гвозди со шляпками размером с дырку от бублика. По обеим сторонам высились золоченые рыцарские доспехи, выкованные на трехметровых богатырей. А между пустотелы- мп великанами бродил взад-вперед, как медведь по клетке, огромный человечище в багряной хламиде. От его шагов дрожали стекла в узких высоких окнах, забранных густыми решетками. В руках он так и сяк крутил какой- то зазубренный наконечник самого угрожающего вида. Три-четыре младших принца с гиканьем устремились к нему, но он отодвинул их в сторону широченной ладонью и вскричал гулким, как из колодца, голосом, торопливо отвесив неуклюжий поклон:

— А-а, Ваше Величество!

Из многочисленных карманов на узорчатый мраморный пол со звоном посыпались какие- то железки.

Филин прошептал «эк его». Великан, не заметив чужеземцев, пронесся мимо, к королю, как паровоз на полном ходу.

— Ваше Величество! Ваш канцлер меня что, совсем за колоду дубовую держит? Или я, по- вашему, куклу от живой девочки не отличу, а? Я механик, а не мясник, зелена тля! — он принялся яростно утирать потное лицо огромным клетчатым платком. — А этот… Идите, говорит, мастер, механизм ейный проверьте, говорит, а то модель незнакомая какая-то, вдруг её враги подбросили и у ней бомба внутри заложена! Вы наша надежа и опора, говорит! — обиженно передразнил мастер. Парагон ощерился, но стерпел. — И себя дураком выставил, и девчушку зазря напугал! — великан топнул ногой так, что замок дрогнул, и выронил ещё одну отвертку.

— Успокойтесь, Шпигельмейстер, — процедил Гуммиэль сквозь зубы. — Наш добрый канцлер всего лишь хотел удостовериться, что по- хищ… обнаруженная в городе девочка и впрямь живая. И что вы не развлекаетесь потихоньку от меня испытанием новых моделей. — Король приподнялся на цыпочки и дружески потрепал мастера по локтю. — Впрочем, я вижу, вам есть чем заняться. Железных пчел ладите? А яд для чих аптекарю заказали? Дело. Одобряю. Соберите эти ваши…

Филин поднял отвертку с палисандровой ручкой и протянул мастеру. Тот принял инструмент, в недоумении глянув на незнакомца сверху вниз вытаращенными глазами.

— Благодарствуйте, сударь, — просипел он. — Не имею чести знать вашего имени…

Гуммиэль простер руку, как памятник самому себе:

— Итак, господа чужеземцы, воззрите…

— Это наш гений военного дела, высокоискусный Шпигельмейстер, — подхватил канцлер, бочком отходя от мастера и явно сожалея, что высокоискусного гения нельзя в отместку отравить прямо сейчас. — Теперь вы собственными глазами убедились, что у нашего королевства есть все возможности напасть на ваш Радинглен.

При слове «Радинглен» мастер и бровью не новел — он угрюмо крутил в толстых пальцах шипастую железяку неясного назначения.

— Так что мы, в принципе, можем завоевать его за несколько дней, захватив вообще всех ваших настоящих девочек — на развод, так сказать… — Парагон заливался соловьем.

— А граница?.. — парировал Костя. Лёвушка только напряженно насупился и сосредоточенно протирал очки.

— Я велю Шпигельмейстеру — и он изыщет способ её проходить, — снисходительно уронил

Гуммиэль. — Таран там или ещё что… Подумаешь, граница! Нам нет преград.

Принцы столпились вокруг папеньки и глядели на него с обожанием.

Шпигельмейстер охнул и согнулся, как будто его ударили этим самым тараном в живот.

— Так что уносите ноги, господа чужеземцы, пока целы, — лучась любезной улыбкой, мягко посоветовал Парагон. — И радуйтесь, что дешево отделались.

— Черт-те что, — пробормотал Филин. — Дайте время посовещаться.

— А о чем вам совещаться? — усмехнулся Гуммиэль. — Можно подумать, у вас есть выход. Боеспособность вашего Радинглена не идет ни в какое сравнение с нашей армией, которую ежегодно пополняют свежие силы молодых бойцов.

При слове «боеспособность» Лёвушка приоткрыл рот. Филин опустил взгляд. Инго выпрямился. Костя набрал в грудь воздуху, но сказать ничего не успел, потому что Лёвушка всем своим серьезным весом встал ему на ногу, и это явно что-то да значило. Парагон насторожился и зашнырял глазами по непроницаемым лицам чужеземных гостей. Инго ласково улыбнулся канцлеру.

— Что ж, Ваше Величество, вы нас уговорили. Господин Парагон обрисовал весьма убедительную картину, — веско сказал он, коротко поклонился Гуммиэлю и одарил канцлера ещё одной улыбкой. — Быть по сему. Стать супругой наследного принца Ажурии — завидная судьба для нашей принцессы. — Он взглянул Филину в глаза и раздельно произнес:

— Спондилоптера Игнихеланс.

— Это ещё что? — насторожился канцлер.

— А это в радингленских уложениях такой параграф есть, номер один дробь четыре, о браке родовитых особ, — немедленно ответил Филин, полыхнув из-за очков голубыми глазами. — Очень кстати припомнился. Вы правы. Ссориться со столь могущественным соседом нам не резон. Будем дружить семьями.

— Мы предложим нашему королю провести переговоры о поставке в Ажурию девиц в нужном количестве. — Подхватил Инго, кивнув Филину. — Как приеду, сразу же побегу во дворец, испрошу высочайшей аудиенции. Того его величество порадуется! Пожалуй, за такое можно и орден выхлопотать. — Инго сказал это так серьёзно, что Лёвушка чуть не фыркнул.

Костя воззрился на них, как на законченных психов.

— Ну вот! — Гуммиэль просиял и звякнул шпорами. — Так бы сразу! Что ж, мы выражаем надежду на плодотворное сотрудничество с вашим королем — не имею чести знать его имя. Из ваших девочек со временем получатся матери наших будущих солдат!

Улыбка Инго стала ещё шире. А глаза оста- па лись холодными и серьезными.

— Теперь в залог будущей дружбы Его Ве- л ичество милостиво предлагает вам осмотреть м узейную часть королевского арсенала, — промозгл асил Парагон. — Мастер, благоволите со- 11 роводить гостей.

Шпигельмейстер угрюмо зыркнул на канцлера, но ослушаться не посмел. Он не без усилий толкнул двустворчатую дверь — точную копию городских ворот со всеми их венками, факелами и орлами. Медленно раскрываясь, ворота тоненько заиграли знакомую мелодию гимна: «дили-бом, дили-бом».

Парадная часть королевских арсеналов была призвана ошеломлять и подавлять. Сверкание металла и безупречный порядок показывали, что королевство действительно находится в полной боевой готовности. По стенам были развешаны разнообразные мечи, булавы, мор- генштерны и даже топоры не хуже гномских. В углу высилось кошмарное сооружение, ощетинившееся чем-то вроде серпов — боевая колесница. На противоположной стене выстроились арбалеты всех мастей и мушкетоны с раструбами.