Кирилл Манаков - Вторжение

– А это является проблемой?

– Увы, да. Есть две основные проблемы. Первая – Цитадель построена Предтечами и никто, кроме них не может войти не только в саму Цитадель, но даже в мир, в котором оно находится. Я, например, могу появиться там только в обличье человека и буду неспособен показывать даже такие фокусы, как там, в предгорьях. И вторая – в мире Цитадели уже идет война. Старый враг восстановил силы и нанес удар в самое больное место.

– Старый враг? Тот самый неприятель? Черные корабли?

– Да. Только в другом обличье. Они тоже могут появляться в мире Цитадели в облике человека, или, назовем так, в некоторых допустимых обликах. Поэтому для противостояния им должны отправиться лучшие воины и маги.

– Маги?

– Я использовал термин, понятный тебе. Маг – это разумное существо, усилием воли и мысли воздействующее на материальный мир. Несколько упрощенно, но в нашем случае это высший уровень воина.

– Я понял.

– Этот мир очень закрыт, туда ни мы, ни враг не можем перенести большие силы. Поэтому туда должны отправиться лучшие. Лучшие из лучших.

– Ты мне льстишь.

– Ничуть. К тому же, ты не один. Твой друг уже ждет тебя в мире Цитадели.

– Друг? – удивился Сергей, – Кто он? Хотя… Неужели… Великий Магистр?!

– Да, – утвердительно кивнул Мар, – кроме того, мы направляем туда еще несколько групп, но рассчитывать вам придется, прежде всего, на себя.

– То есть, наша задача – это найти генетический материал?

– Да. И причем сделать это быстрее воинов Врага. Мы пытаемся найти мир Цитадели в реальном пространстве, как только это произойдет, драконы придут на помощь.

– Один момент… Что значит в "реальном пространстве"?

– Ты поймешь. Просто помни, что мир не такой, каким кажется. Итак… Ты готов?

Сергею показалось, что он уже где-то встречался с такой установкой. "Мир не такой, каким кажется". Было странное чувство, что он сейчас все вспомнит и поймет. Но воспоминания, вот-вот готовые проявиться, снова проваливались в глубины сознания.

– Подожди… Что с моим сыном? – голос Сергея дрогнул.

– У тебя сильная воля, ты нашел в себе силы задать этот вопрос последним. Я все объясню позже, а пока знай, что он с нами. Он жив, как жив человек, обличье которого я ношу. Остальное узнаешь позже… Итак, я повторяю вопрос, ты готов?

– Да.

– Прекрасно, – Наверное, ответ прозвучал достаточно твердо, поэтому Дигги Мар не задавал больше вопросов, удовлетворенно кивнул головой и соскочил с камня, – тогда я жду тебя и твоих воинов сегодня на закате на этом месте. Используйте день для отдыха… И вот еще…

Торговец достал из-за камня тяжелый заплечный мешок и бросил его перед собой.

– Что это? – Сергей осторожно дотронулся до него носком ботинка.

– Ничего особенного. Продовольствие. Эти места практически безжизненные, так что запасы вам не помешают. Подкрепитесь и отдохните.

С этими словами Дигги Мар легко соскользнул как на лыжах с крутого склона холма и мгновенно исчез из вида. Интересно, как он ухитрился проделать это на такой открытой местности? Сергей поднял мешок, критически взвесил его на руке, закинул на плечо и зашагал в лагерь.

XI

Коржавин открыл глаза и сразу зажмурился от бьющего в глаза яркого утреннего солнца. В спальне не было стен, это конечно удобно – свежий воздух, убаюкивающий шум леса, и все такое… Но, вероятно, такая роскошь как плотные портьеры, будет достоянием последующих поколений. А, может быть, здесь просто не могут представить, что кому-то может прийти в голову спать после рассвета. Долгие годы специальной подготовки не смогли избавить полковника спецназа от небольшой слабости – вволю поспать утром. Конечно, он был способен проснуться в любое заданное время с точностью до секунды и сразу быть бодрым и готовым к любым действиям. Но, как бы сказать помягче, удовольствия это не доставляло…

Все-таки, глаза пришлось открыть. И сразу получить за это награду – рядом с ложем стояла обнаженная Артемида, смотревшая на него с очаровательнейшей улыбкой.

– Гм… ты давно проснулась? – Коржавин немного потерялся под взглядом ее пронзительно-черных глаз.

– Я не спала, – звонко рассмеялась Артемида, – ты забыл, я все-таки богиня.

– Кстати, богиня, – он сел на ложе, помимо отсутствия портьер здесь не было принято чем-то прикрываться, но полковник не чувствовал никакого неудобства, – насколько я помню из литературы, Артемида, скажем так, очень негативно относится к мужчинам.

– Богиня-девственница? А ты разве не заметил?

– Н-нет, – Коржавин даже смутился.

– Не расстраивайся, – она снова засмеялась, – и не должен был заметить. Боги должны поддерживать легенду о себе. Согласись, звучит красиво.

– Ты великолепна, – Коржавин одним прыжком соскочил с ложа, заключил в ее объятья и закружил по спальне, подняв вихрь черных волос. Богиня громко хохотала и барабанила кулачками по его широкой груди.

В зале с колоннами они появились только через час. Бойко и Ольга были поглощены друг другом и тихо перешептывались, удобно устроившись на подушках. Султангиреев, стоя у входа, о чем-то степенно беседовал с могучим кентавром. Умар человек серьезный, сразу налаживает контакты с местным населением. Можно поспорить, он уже в курсе всех насущных кентаврьих проблем, и, если еще не получил, то вот-вот получит приглашение заглянуть в гости. А там моментально подружится с веселыми кентаврятами, которые со слезами будут упрашивать его остаться и еще немножко поиграть с ними.

…Он был родом из небольшого села, прилепившегося к подножиям гор на границе Чечни и Ингушетии. Три десятка дворов, почти все жители – родственники. Чуть выше в горах – древняя родовая башня, куда его неукротимые предки возвращались из лихих набегов на равнину.

Кроме выдающихся физических данных, маленький Умар отличался обостренным чувством справедливости. Когда он был на улице, никто из мальчишек, даже старших, не мог обидеть слабого. Он не имел понятия о законах, написанных людьми, но в его маленькой голове сформировалось четкое представление о том, как следует относиться к себе подобным. Хочешь показать свою силу и удаль – пожалуйста – твое право. Только будь любезен, выбирай соперника равного себе. А вот если захотел покуражиться, тогда извини – Умар моментально набычивался, и, упрямо опустив голову и сжав кулаки выступал вперед. У его противника оставался выбор – отступить или драться. А драться он, несмотря на юный возраст, будет, пока не упадет замертво, в его системе ценностей вообще не было понятия поражения.

Умару было шестнадцать лет, когда случилась беда. Ночью к дому подъехала машина, осветив окна спящего дома ярким светом фар. Отец, не спеша, накинул на плечи плащ и открыл дверь. Больше Умар его живым не видел. Его расстреляли на крыльце собственного из двух автоматов прямо из окон остановившегося во дворе внедорожника. Что было дальше, навсегда стерлось из памяти мальчишки. Он помнил только, что схватил первое, что попалось под руку – кухонный нож и выскочил на улицу…