Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

— Тул верно говорит, — кивнул Мери. — Риск слишком велик. Нужны весомые доказательства.

Народ замолчал. Троица сидела тесно прижавшись друг к другу, они явно были пьяны от ужаса. Эш знаком с таким поведением. От тех, кто уже почти потерял последние крохи рассудка, многого не добьешься. Единственное, чем располагали «пни» — дневник, а также знание того, что в полночь все забудется.

— Надо сделать пометки, — вдруг прошептала Алиса, разом привлекая к себе внимание. — Если мы все забудем, то стоит сделать пометки. Углем написать на ладони, или на предплечье…

— Отличная идея! — воскликнула Мери. — Эш, организуй уголь.

Волшебник дотронулся посохом до табуретки, стоявшей неподалеку, и в тот же миг та вспыхнула, развалившись на несколько головешек. Народ подождал пока они остынут, а потом стал что-то увлеченно писать на руках. Так же поступил и Эш, пытаясь не показывать никому, что именно он пишет.

— Нет! — раздался крик полный ужаса и отчаяния.

«Пни» вскочили, а троица так и осталась сидеть, прижавшись и задрожав еще сильнее. Бывший баронет нисколько не удивился подобному поведению — они были сломлены. Даже если падет проклятье, эти терниты больше никогда не отправятся в новое приключение, их дух оказался слишком слаб.

Выскочив в коридор, ребята застыли, а Лари ловко оттеснил Алису обратно в покои, исчезнув там и сам. Он явно опасался оставлять девушку одну и точно не хотел, чтобы она увидела то, что видели другие.

На полу лежали двое. Мужчина и женщина. Большего о них сказать не получалось. Изорванная одежда, вывороченные наружу внутренности, ребра, проткнувшие кожу, обезображенные лица и море крови. Вокруг стала собираться толпа, кто-то кричал, иные звали гвардию и герцога.

Тул, предъявив известный в королевствах герб, подошел ближе. Охотник нагнулся и стал внимательно осматривать тела. От его цепкого, опытного взгляда не укрылись ни бурые волоски, лежавшие то тут, то там, ни борозды, оставленные когтями, ни сама форма ран. Нисколько не брезгуя, он вплотную нагнулся к трупам, дабы осмотреть их как можно тщательнее.

— Что думаешь, Тулепс? — спросила Березка, садясь рядом на корточки. — Волк?

— Нет, — покачал головой лучник. — Смотри, раны слишком глубокие и длинные. Волки такие не оставляют. Они глотку грызут или сухожилия, а здесь не трупы, а фарш какой-то.

— Росомаха? — подал идею Мервин.

— Тоже вряд ли. Я бы сказал медведь. Но сами знаете, как перевертыши в косолапых редки в этой части континента.

— Силы большой?

— Немалой, — кивнул охотник, проводя пальцами по вывороченным ребрам. — Видите, как борозды идут — снизу вверх. Обычно медведь всем весом наваливается, придавливает жертву и начинает драть. Рана тогда идет в другом направлении. Здесь же виден опыт, убить хотел сразу и надежно.

Народ толпился, с лестницы уже доносилось лязганье доспехов и крик герцога. Немного пьяный крик — видимо опохмелялся после бурной ночки. Эш понял, что это его последний шанс задать вопрос, расставивший бы все знаки по своим местам.

— Березка, вы не спрашивали у ребят — трупы всегда по двое находят?

— По их собственным записям — да. Всегда по двое.

— Так там еще и собственные есть, — задумчиво протянул волшебник, а потом беспечно улыбнулся. — Пойду, полистаю.

Юноша скрылся за дверьми покоев, попутно погладив по голове трясущуюся от страха Алису. Лари как мог успокаивал жрицу, для которой подобные потрясения были слишком велики. Девушка привыкла, что отряд всегда ходит по пещерам или лесам, где в основном сражается с тварями. Неважно какими — Алиса не боялась даже самых страшных и жутких. Но мертвые люди или иные разумные всегда заставляли её сердце дрожать от ужаса.

Волшебник уселся в «свое» кресло и ударил посохом о пол. К нему тут же полетели свитки, листочки и огрызки пергамента со всей комнаты. Обложившись бумагами, житель цветочного луга погрузился в чтение. Ему требовались лишь пара доказательств, чтобы понять, что же здесь происходит. Точнее даже, не что происходит, это то было понятно, а как от этого избавиться. А если совсем точно — кого для этого нужно убить.

Эш не радовался перспективе убийства, но если этого не сделать, то где-то в Срединном царстве умрет маленькая принцесса, мучающаяся от огненной лихорадки. Что важнее, жизнь маленького ребенка или оборотня-убийцы? Никто не вправе отвечать на такие вопросы, поэтому Эш просто делал то, что должно делать и будь что будет.

А там за дверьми шел жаркий спор. Что-то кричали герцог с герцогиней, пытаясь хоть как-то успокоить народ. Гвардейцы уносили тела. Маркиз пытался закрыть собой молодую жену, не позволяя той смотреть на изувеченные тела. Мери старалась доказать, что её отряд во всем разберётся и обязательно отыщет перевертыша. В толпе кричали, спорили, что-то жарко обсуждали, не зная, что делают это каждое утро на протяжении вот уже почти месяца. Не догадываясь, что к вечеру они все забудут и снова наполнят чарки неиссякаемым вином, а тарелки — бесконечным мясом.

Как только часы пробьют полночь и начнется пир, замок сделает шаг назад во времени, унося за собой людей, запертых, словно канарейки в занавешенной саваном клетке.

Вечер того же дня.

— Пусть это и проклятый замок, — буквально рычал Мервин, наворачивая на серебряное блюдо одновременно и куропатку в чесночном соусе, и печеную в лавровых листьях картошку, и сочную баранину с маринованными грибами, и даже наливая в кубок красное, полусладкое вино. — Но, черт возьми, здесь отлично кормят!

— Беффпорфно, — кивал Криволапый, увлеченно жуя медовую утку, фаршированную яблоками.

Тул тоже не отставал от ребят, во всю точа то ли свинину, то ли говядину. Лучник, разбрызгивая по сторонам капли мясной крови, держал стейк за кость, ничуть не беспокоясь о правилах приличия. Тоже самое можно было сказать и о девушках. Хоть они и старались манерно резать пищу ножиком, а миниатюрные кусочки подцеплять вилками, но было видно, что дай им волю, и они голодным зверьем вгрызутся в еду зубами.

Играла музыка, смеялись гости, танцевали пары…

— Эш, старина, не хочешь попробовать куриную ножку под сырным соусом?

Мервин, не поворачиваясь в сторону волшебника, протянул блюдо, украшенное зеленью и овощами. Защитник подержал его немного, но не ощутив, что поднос стал легче, все же обернулся. Какого же было удивление Мочалки, когда он увидел на своей руке какую-то надпись, выведенную углем. Стоило защитнику вчитаться, как поднос выпал из его рук, а глаза стали размером с золотник.

Коренастый воин сглотнул и уже хотел что-то сказать своим соратникам, как по залу пронесся возглас: