Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая

– Держите.

Я сделала глоток и ответила:

– Я называю это иллюзированием.

– Ее величество приказала вам так поступать? – пропел Айори.

Я кивнула:

– Королева пригрозила закрыть «Пуховую перину» и заточить меня в тюрьму.

– Она лжет! – воскликнула Иви. – Она предложила спеть вместо меня, если я сделаю ее фрейлиной. Вот как на самом деле было.

Очень похоже на правду, даже очевидно.

Сэр Уэллу обратился к приставу:

– Мастер Эбби, нам понадобится несколько охранников.

Для меня?

Мастер Эбби поклонился сэру Уэллу и вышел.

– Как у тебя получается петь за других? – спросил Айори. Голос его потеплел. – Эза… – Но тут он передумал. – Только не лгите.

– А я и не хотела лгать.

Я сглотнула слезы и рассказала об иллюзировании.

– Это возможно? – поинтересовался мастер Огуссо у сэра Уэллу.

– Продемонстрируйте нам, – сказал хормейстер.

– Минуточку.

Снова подступили слезы. Не могла же я иллюзировать и плакать одновременно. Пришлось выпить еще воды.

Тут заговорила Иви:

– Она показала мне это сразу после того, как Оскаро… мой господин…

Я поставила стакан на пол. Принцесса Илейни подскочила, когда я ее голосом произнесла:

– Эзе было ненавистно обманывать людей.

Учу поднял голову и гавкнул.

– Я этого не говорила! – воскликнула принцесса.

– Тогда почему ты мне ничего не рассказала? – спросил Айори.

– Эза боялась, – пробасила я голосом мастера Огуссо.

– Потрясающе, – пропел мастер Огуссо.

– Как вы это делаете? – удивилась принцесса Илейни.

Я покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

Все ждали.

Наконец я сказала:

– Сама толком не понимаю. – Я помолчала. – Все началось с икоты.

Пока я объясняла, вернулся мастер Эбби, а с ним три охранника. Один занял пост у дверей в покои, второй – у дверей в гардеробную и пустую спальню короля, а третий завис надо мной.

Члены совета попытались иллюзировать – все, кроме Айори, который подошел к окну и уставился в ночь.

Мне очень хотелось вложить в его уста какие-то слова и сделать так, чтобы он сам в них поверил. Например: «Я верю тебе». Или «Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы поверить, будто тебе нравилось дурачить людей». Или: «Милая, сердце мое, любовь моя».

Но принц сказал:

– Учу, ко мне.

Пес подошел, виляя хвостом. Айори похлопал его по голове, а тот лизнул его в руку, потом вернулся ко мне и свернулся калачиком у моих ног.

Даже пес мог судить об остумо.

– У меня не получается иллюзировать, – заявил мастер Огуссо, сдаваясь. – Горло, наверное, по-другому устроено.

– Даже если леди Эза пела сегодня вместо ее величества, королева Иви лично приказала нам больше не петь, – заметила принцесса Илейни.

– Это она велела мне сделать! – выпалила Иви, злобно глядя в мою сторону. – Так и сказала: если нас разоблачат, мне следует отвлечь всех приказом больше не петь.

– Мы вообще ни разу не говорили о разоблачении.

Айори стоял спиной ко всем, но я видела, что он наблюдает за моим отражением в стекле.

И тогда я запела:

Я дочь хозяина гостиницы.Это честная гостиница«Пуховая перина».В ней нет номеровДля обманщиков.

– Я не верю, что ее величество не в чем упрекнуть, – сказал сэр Уэллу. – Она, разумеется, существо слабое и…

– Я всесильна!

– …неверно судит о людях. Тем не менее тут сработало чье-то пагубное влияние, которому даже более сильная личность не смогла бы сопротивляться. – Он перевел взгляд на Айори.

– Какое влияние? – спросила принцесса Илейни. – Чье влияние?

Я подумала, что сэр Уэллу, наверное, догадался о советнике, о котором часто упоминала Иви.

– Теперь можно объяснить и это необыкновенное пение, и внезапно свалившийся на дочь держателя гостиницы титул.

Сердце мое так и подпрыгнуло.

– Голос леди Эзы обладает силой и диапазоном, каких я раньше не слышал. – Он по очереди оглядел мастера Огуссо, принцессу Илейни и Айори. – Какой общей чертой отличались лучшие певцы за всю историю Айорты?

Айори опешил, энергично покачав головой.

Принцесса Илейни потрясенно охнула.

Мастер Огуссо пробормотал:

– Не хотите ли вы сказать…

Сэр Уэллу кивнул:

– В их жилах текла капля или две чужеродной крови. Крови великанов.

Мне показалось, что я падаю. Я вспомнила, как хранитель библиотеки пел про королеву Амбу: у нее был чудесный голос, и люди считали, что она была праправнучкой великана-людоеда.

Сэр Уэллу продолжал говорить:

– В леди Эзе, подозреваю, течет больше этой самой крови, чем несколько капель. Она, возможно, приходится двоюродной сестрой какому-нибудь великану. Мне стоило только услышать ее и взглянуть на нее, чтобы подумать об этом.

Глава двадцать пятая

Иви удивилась и обрадовалась.

А я в жизни не испытывала такой ярости. Я встала и запела, наполнив комнату звуком:

– Никакая я не великанша!

Впрочем, я не могла бы в этом поручиться.

Я заговорила, но уже тише:

– Я не предатель.

Принц уставился на меня, как и все остальные, словно я была неведомым дивом из зверинца.

И я снова запела, заполнив комнату:

– Я предана Айорте-е-е. – Последнюю ноту я тянула так долго, что она многократно повторялась, отскакивая от стен.

Учу залаял. Пристав кивком подал знак охране. Я продолжала наращивать звук. Ко мне подошел охранник. Я умолкла.

Тогда запел Айори, не скрывая своего ужаса:

– Я тебя поцеловал!

Я возненавидела его.

Иви и принцесса Илейни воскликнули в один голос:

– Ты ее целовал?

– Теперь я об этом жалею, – сказала я. – Я не знала, что ты такой предатель.

По крайней мере, он смутился.

– Нельзя позволить, чтобы она продолжала это свое иллюзирование, – заявила принцесса Илейни. – Мы тогда не сможем доверять собственным ушам.

– Она совершила более серьезный проступок, чем иллюзирование, – сказал сэр Уэллу и обратился ко мне: – Вы втерлись в доверие к королеве и дали ей совет, который вызовет бунт.

– Бунт! – воскликнула Иви.

Я тяжело опустилась на кровать.

– Ничего подобного! Я этого не делала! Да и зачем мне?

– А затем, – сказал сэр Уэллу, – что вы также добились расположения принца. Королеву свергнут, вы обвенчаетесь с принцем и станете королевой.

Комната закружилась у меня перед глазами.

– Он женится на ней? – переспросила Иви.

– Я надеялся сделать ее своей женой, – тихо ответил Айори.