Владимир Корн - Небесный странник

«Как славно было бы найти хотя бы парочку! — мечтал я. — Они, безусловно, пришлись бы к месту».

Еще при постройке «Небесного странника» мне пришло в голову заблаговременно позаботиться о том, чтобы появилась возможность установить на корабль дополнительные л'хассы безо всякой переделки.

«Один л'хасс я установил бы на корме, в пару к уже имеющемуся там. — Даже идущая рядом Николь не сбивала меня с мысли. — И еще на носу — третий. Все предусмотрено — и гнезда под них, и привод от кабестана. Так что остается только поставить их на место. Ну и настроить, конечно же».

Я помог Николь перебраться через ствол упавшего дерева, и тут мне пришла еще одна мысль.

«Нет, лучше найти три л'хасса. Один из них продать, и тогда денег хватит и на настройку привода. А еще лучше — пять. Не могу же я все л'хассы себе забрать, надо будет и с людьми поделиться…»

Вероятность того, что л'хассов на корабле окажется много, существовала. В том случае, если кораблю больше ста лет, л'хассов на нем может быть и пять, и шесть и даже больше. Раньше почему-то их много ставили.

«Если еще больше найду, то обязательно сделаю Николь какой-нибудь дорогой подарок, — продолжал мечтать я, поглядывая на свою хорошенькую спутницу. — Такой, от которого даже она отказаться не сможет. И наконец-то поменяю жетон навигатора на золотой. Мой медный, мне его еще капитан Миккейн подарил, и надраивай его, не надраивай, — знающий человек всегда может определить медь. Так что приходится его под одеждой прятать. Это раньше, когда я навигатором работал, о таких вещах даже не задумывался, а сейчас несолидно с медяшкой на груди ходить. Хотя Миккейн и сам с медным ходит, а уж он давно мог бы себе позволить и золотой. Правда, есть у него на то причины. Впрочем, как и у меня самого…»

Обнаруженный Ансельмом корабль действительно выглядел очень старым.

Форма летучих кораблей с тех пор изменилась мало, но отличия все же есть. Взять хотя бы то, что у нынешних днище всегда железное, а раньше корабли полностью строили из дерева. Вот и у этого днище деревянное, что хорошо видно, поскольку корабль на боку лежит. Кроме того, две сосны сквозь корму успели прорасти, там, где корпус поврежден больше всего. И пусть они не такие великаны, как убеждал Энди, но годков им и впрямь немало, за сотню лет точно.

Нет, в том, что корабль пролежал на острове очень долго, Энди точно не ошибся. А значит, тем выше шанс обнаружить внутри него много л'хассов. Интересно, вез ли корабль какой-нибудь груз и что от него осталось? Возможно, весь его груз давно уже сгнил. Но если золото или серебро, им-то что станется? Ну и в капитанской каюте немало интересного можно найти, ту же корабельную кассу.

Я взглянул на стоящую рядом с Аделардом Николь. Когда они вместе, за них обоих можно не беспокоиться. За Николь — что с ней случится что-нибудь нехорошее, а за Ларда — то, что его свалит с ног внезапный приступ. Если, конечно, два этих события одномоментно не произойдут.

— Николь, ты чувствуешь что-нибудь плохое? — обратился я к девушке.

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, Люк. Конечно, нужно подойти поближе, но как будто бы ничего.

Николь у нас не только лечить мастерица, она много чего еще умеет. Я и не знаю, насколько много, и даже узнать не пытаюсь — вряд ли она скажет. Это только Энди может подойти к ней и напрямую спросить: «Николь, а себя ты сможешь ко мне приворожить?»

Гиллуберт Глувер взглянул на меня нетерпеливо, и в его взоре явственно читалось: «Ну и что же мы медлим? Вот он, корабль, и внутри него могут быть такие сокровища, что их хватит на всех».

Мы приблизились к лежащему на боку кораблю. Осмотрев его, я пришел к выводу, что в трюм проще всего попасть, проломив борт. Именно там, под верхней палубой, находятся л'хассы, да и сам трюм нужно осмотреть обязательно. Для Аделарда сделать дыру в борту проблемой не станет. Он как знал — даже алебарду с собой захватил.

— Лард, — указал я подбородком на борт корабля, — пробей где-нибудь борт, чтобы можно было в трюм попасть.

Тот кивнул — не любит он у нас много разговаривать — и перехватил поудобнее рукоять алебарды, высматривая место, откуда бы ему начать.

Я полагал, Лард сейчас со всего плеча рубанет по доскам бортовой обшивки, но не тут-то было. Поднявшись наверх по стволу рухнувшего на корабль дерева, он определил место по каким-то своим соображениям и просто ткнул острием. Поучилось удачно: Аделард угодил как раз между шпангоутами, и часть борта провалилась внутрь. На летучих кораблях шпангоуты тоже имеются и тоже для крепости корпуса. Затем наш боец двумя несильными ударами расширил дыру, и я снова посмотрел на Николь: ну, как?

Она снова отрицательно покачала головой: да никак, дескать, ничего не чувствую.

— Лард, проделай еще парочку дыр, раз уж так легко пошло, чтобы света внутри стало больше, — попросил я, и тот с легкостью исполнил мою просьбу.

Ну вот и все, можно залазить внутрь, только чего-то не хочется.

Вспомнил я одно поверие. О летучих кораблях их существует великое множество, но именно это вспомнилось удивительно к месту.

Так вот, в нем говорится о том, что если л'хассы рассыпаются серой пылью, то люди, погибшие при крушении корабля, становятся духами. И если их потревожить, они навсегда пристают к тем, кто это сделал. Духи преследуют их, мешают им жить, строят всяческие козни, иногда даже доводят до самоубийства.

Верю ли я в духов? Сказки все это! Мало ли что люди говорят. И все же лезть внутрь, тем более первым, совершенно не хотелось.

Судьба все решила за меня. Заглянув в среднюю дыру и убедившись в том, что без лестницы не обойтись, я отыскал взглядом Родрига:

— Род, высоковато получается. Нужна лестница.

Родриг плотник замечательный, и соорудить лестницу, хотя бы из тех молодых елей, что растут всего в нескольких шагах, много времени у него не займет. А мне его как раз хватит на то, чтобы окончательно отважиться. Поначалу я хотел отправить в трюм первым кого-нибудь из своих людей, но когда на тебя смотрит такая девушка, как Николь, геройство приходит на ум само по себе.

Найдя Николь взглядом, я уж совсем было собрался ее спросить, какое именно сокровище найти лично для нее, когда потерял равновесие. Пытаясь его восстановить, сделал шаг назад, сойдя со ствола дерева на борт корабля. Доски подо мной провалились, и я полетел вниз.

Лететь пришлось недолго, и приземлился я удачно — на ноги, даже не упав. Да и высота оказалась небольшой, примерно с три человеческих роста. Правда, в полете у меня слетела шляпа. Настоящая капитанская шляпа, сделанная по заказу, предмет моей гордости. Мало того что она стоит немалых денег и дорого выглядит, так еще и придает моему лицу вид солидного человека, а не юнца, волей случая обзаведшегося собственным летучим кораблем. Так что расставаться со шляпой в мои планы никак не входило.