Григорий Шаргородский - Диверсант

— Маркиз, вам не кажется, что ваши «друзья» слегка обнаглели?

— Кажется, — Кардей устало растер лицо ладонями, — но боюсь, ставить их на место уже поздно. Сначала они казались мне очень полезными. Сам я красиво говорить не умею, поэтому искал более речистых. Теперь же эти говоруны задают неудобные вопросы. И задают они их при всем народе. А что ответить, я не знаю.

— И о чем спрашивают? — поинтересовался я, развалившись в плетеном кресле.

— Да в том-то и дело, что мне и самому непонятно. Куда мы идем? Что ждет народ в будущем? А я-то откуда знаю? — Внезапно маркиз ударил кулаком по кипе бумаг, едва не уронив ее на пол.

— Так, стоп, — хлопнул я в ладоши, и резкий звук привел маркиза в себя. — Как говорил один умный человек: «Чтобы решить проблему, ее нужно разделить на составные части». И есть еще одна неплохая мысль: «Человек может приносить пользу, только находясь на своем месте».

За последние дни я немного обдумал сложившуюся в лесу ситуацию, поэтому мог позволить себе тон мудреца.

— И как все это можно применить к нашим делам? — Маркиз оживился, моментально создав инициативную группу под названием «Мы».

— Я думаю, проблема свободных лучников в том, что вы расслабились. Скажите, зачем нужно агитировать на борьбу людей, которые уже и так борются?

— Незачем.

— Тогда что делают агитаторы в лагере повстанцев?

— Не знаю.

— Вот, нужно вовремя задавать себе правильные вопросы. А теперь мы пойдем по другому пути, не разделяя проблемы, а объединяя их. У меня есть проблема, которая состоит в том, что наместник может направиться на границу мстить за разбитый отряд, а у вас, маркиз, имеются застоявшиеся и оттого мающиеся дурью активисты. Что, если мы устроим в герцогстве маленькую революцию, от которой выиграют все стороны? И больше всего вы лично.

— Я? — удивленно поднял брови маркиз. — Каким образом?

— Вам не кажется, что пришло время вернуть себе герцогскую корону?

— Что?! — выдохнул Сават и побледнел. — Но ведь имперский совет утвердил Чаако, а меня по высочайшему указу уже давно ждет виселица.

— Ну, если герцог Увиер мог стать мятежником, то почему разбойнику Кардею не стать вернейшим подданным императрицы? — Судя по метаморфозам, которым в течение нескольких следующих минут подверглось лицо Савата, вопрос был задан правильно.

Всю ночь мы с маркизом занимались написанием пламенной речи лидера вольных людей и ее нудному заучиванию. Затем составляли письмо к императрице. Честно говоря, это обращение было выстрелом наугад, но ни маркизу, ни мне было терять уже нечего. Для гарантии мы отправили трех гонцов через дебри северных лесов напрямую в Золотой Город, который нежданно-негаданно превратился во временную столицу огромной империи.

А пока мы марали бумагу, Мороф с двумя драгунами наносил ночные визиты самым активным агитаторам. Бывший разбойник и убийца внятно и доходчиво объяснял «друзьям», что на завтрашнем митинге нужно вести себя правильно, а затем, следуя приказу маркиза, пойти именно туда, куда он их пошлет.

В результатах этой акции я был уверен — обрубать молодую и слабую поросль революционных демагогов пока легко. Увы, только пока.

Утром все пошло без сучка и задоринки — маркиз выдал свою речь, а под конец даже разошелся и стал очень убедительным. Толпа завелась с полоборота, хотя поначалу многие оглядывались на «активистов», но те были на удивление робкими — в умении Морофа запугивать людей у меня не было ни тени сомнения.

Уже на следующий день по герцогству начал расползаться пожар революции. Получалась такая матрешка — восстание внутри восстания. Как выяснилось в дальнейшем, мы успели очень вовремя. Наместник уже начал формировать карательный отряд, но вынужден был отложить поход на границу — силы понадобились в другом месте.

Революция революцией, но волнения в деревнях, во время которых народ забивал палками сборщиков налогов и баронских управляющих, не могли надолго отвлечь наместника от мести пограничным баронам. Так что его нужно было «развлечь» еще чем-то интересным, поэтому я в срочном порядке начал организовывать отряд по захвату военных обозов, идущих на поддержку основной армии претендовавшего на императорский трон герцога. Конечно, лесовики и сами были мастаками грабить путников, но купеческие караваны и кортежи небогатых дворян — это не военный обоз под основательной охраной.

По большому счету, формированием отряда занимался Мороф — он лучше знал местный контингент, да и специфику будущей работы, а я принялся сбивать штурмовую команду, которую планировал облачить в «чешую». В соответствии с числом комплектов брони спецгруппа состояла из девяти человек, включая меня. Поначалу была мысль назваться «драконами», но, во-первых, имелись драгуны, к тому же это название был занято императорским родом. Так что сошлись на «ящерах».

В команду входили только свои — три казака, четыре драгуна и мы с профессором. Кандидатура Руга была под большим вопросом, но его алхимические навыки перевесили чашу весов в нужную сторону. К сожалению, в арсенале профессора имелись лишь разного назначения химические смеси, а я бы не отказался от парочки артефактов, таких, как тот, которым я отправил в нокаут царя пиратов и одного из парочки дари.

Воспоминания о нелюдях вызвали нехорошие предчувствия. Интуиция буквально вопила о том, что мне еще придется встретиться с ними. Но пока главной задачей было отвлечение наместника от пограничных баронств, ну и небольшое обогащение за счет изменников.

По большому счету, никаких изысков в плане подготовки не было. «Ящеров» я приодел в «чешую» и вдобавок к шашке вручил каждому по арбалету. Кроме того, Мороф подобрал сотню лесовиков, два десятка которых по моему приказу также вооружились трофейными арбалетами. Народ немного повозмущался, но отказываться не стал.

Первой нашей жертвой стал караван с продовольствием — в лагерях революционеров наметился небольшой голод, и Сават попросил помощи. Еще на этапе планирования стала понятна полная некомпетентность в этом вопросе как Морофа, так и всех остальных лесовиков. Не скажу, что являюсь большим спецом в деле грабежа на большой дороге, но все же я прекрасно понимал, что просто свалить перед караваном дерево и обстрелять охрану из кустов будет недостаточно. Также на собрании «отличился» Руг — он начал давать довольно нелепые советы, явно ободренный своим «успехом» на поле боя.

В принципе я сам виноват, потому что похвалил профессора за устранение угрозы в виде атаки закованного в сталь графа. Хотя для безопасности возомнившего себя суперменом ученого мне следовало его обругать за чрезмерный риск. Чем я и занялся, когда мы остались наедине.