Дмитрий Суслин - Хоббит и Гэндальф (глаз дракона)

– Конец, – сказал Гэндальф и спрятал Око Дракона обратно в сумку. – Как я не хотел этого, но все же пришлось воспользоваться.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Бильбо, открывая глаза. – Мы победили,

– Да, именно так, – Гэндальф взял Бильбо, Зелендила за руки и повел прочь из грота, где они только что чуть не погибли. Вскоре они были уже в том самом тоннеле, который вел наружу. – Мы победили. И никак иначе. Если бы всегда это было так легко, как сейчас. Но потому Око такое грозное и вожделенное оружие для наших врагов. Так что придется мне кое-что изменить в моих планах. Кажется, я очень не скоро попаду домой.

– Почему? – удивился Бильбо. – Мы ведь победили.

– Не совсем, – ответил Гэндальф, – мой милый хоббит.

– С чего это ты стал таким чувствительным? – удивился Бильбо.

– Да так, я радуюсь за тебя. И в то же время я испытываю грусть, что наше совместное Приключение закончилось и мне опять придется покинуть твое общество.

Бильбо был словно громом поражен:

– Что ты такое говоришь? Ты хочешь покинуть меня в такую трудную минуту?

– Какая такая трудная минута? – не согласился Гэндальф. – Здесь на сотни лиг больше нет ни одного живого гоблина. Вы прекрасно дойдете с Зелендилом вдвоем и отправитесь домой.

– А дымное ущелье? – воскликнул хоббит. – Ты забыл про него? Неужели ты думаешь, что нам удастся преодолеть это препятствие?

– Глупости. Не будет никакого Дымного ущелья, – успокоил друга волшебник. – В места, подобные этому трудно проникнуть, а уж выйти из них пара пустяков. Этот туннель приведет на ту сторону Горелых гор. Вы выйдете, переночуете у глондры, и ты отправишься в Хоббитаун.

И тут Бильбо по-настоящему рассердился. Она надулся, как мыльный пузырь, глаза его засверкали от обиды и горечи, но, тем не менее, он не потерял ни малой капли своего достоинства и начал такую речь:

– Вот значит как, мистер Гэндальф, – хоббит покачал головой с таким укором, что волшебник вдруг почувствовал настоящую неловкость и даже удивился этому, – получается, что все, что было прежде с нами обоими, сходит со счетов? И моя роль во всем этом деле второстепенная и совершенно никчемная. Я, так сказать, просто развлек вас своим присутствием, скрасил досуг, разделил одиночество, а теперь пора и честь знать? Не ожидал я такого к себе отношения, честное слово, не ожидал. А тем более от вас, сударь.

– С чего это ты заговорил со мной на «вы»? – улыбнулся Гэндальф, которого вся эта болтовня только развеселила.

– Получается как со старым башмаком, – Бильбо продолжал возмущаться, не обращая внимания на то, что в голосе волшебника появились веселые нотки. – Поносили, и хватит. Можно выбросить. Ну что ж, может быть, оно и справедливо. Куда нам, бедным маленьким хоббитам, до магов, которым до нас и дела никакого нет. Еще бы! У них свои важные дела. Нам в них места нет. И им до нас дела нет. Ну а раз так, то и не надо. И пожалуйста! Но только с этой минуты моя вера в дружбу разбита, как старый горшок. Вдребезги.

– Ну это ты преувеличиваешь! – все так же насмешливо заметил Гэндальф.

– Преувеличиваю? Нисколько! Но настоящие друзья так не поступают! Они не бросают хоббитов в самый важный момент, в самый ответственный час, когда дружба требует наибольшего испытания.

И тут Гэндальф не выдержал и расхохотался, держась руками за бока.

– Как я понимаю, – сказал он, когда устал смеяться, – все эти громкие пышные фразы означают лишь одно. Ты хочешь, чтобы я не оставлял тебя до выхода из подземелья. Так?

Бильбо кивнул.

– Иными словами, все вышесказанное переводится на нормальный язык следующим образом: «Гэндальф, старина, кончай валять дурака, оставь свои мысли вслух, спрячь их на время и проводи меня до выхода! А там можешь убираться, куда тебе будет угодно». Так? Я все правильно понял?

– Вообще-то я бы хотел, чтобы ты проводил меня до самого Хоббитауна, – потупившись, сказал Бильбо. – Но раз это невозможно, то хотя бы переправь меня через Рунное море.

Гэндальф на этот раз уже сердито сверкнул глазами:

– Мистер Бэггинс, не забывайтесь! До выхода я вас, так уж и быть, провожу (это мой, полностью согласен, священный, долг, долг дружбы, которую у меня нет никакого желания разбивать вдребезги, как старый отслуживший горшок, или выбрасывать как старый поношенный башмак), но только до выхода из подземелья! При чем выходить на поверхность я не буду. Останусь в туннелях. А дальше уж нет. Потому что у меня есть дела куда более важные, чем переправлять вас через Рунное море. Договорились?

Бильбо очень обрадовался, хотя и старался изо всех сил скрыть свою радость. Он и не надеялся, что ему удастся выторговать у Гэндальфа хоть эту малость, поэтому поспешил согласиться.

И они ударили по рукам.

Глава ни в коем случае не тринадцатая, а всего лишь последняя ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ!

Гэндальф сдержал слово и не исчез, как собирался это сделать по своей любимой гэндальфской привычке. Поэтому они продолжили путь в том же составе. Только теперь уже маг не торопился, как прежде, и Бильбо не удалось еще раз прокатиться верхом на эльфе.

Тем не менее, он был очень доволен, так как в этот раз ему удалось заставить Гэндальфа выполнить его, Бильбово, желание. А ведь всем известно, что Гэндальф редко соглашается на подобные просьбы, если при этом у него есть свои важные дела.

Прошел час. Ничего и никого они не встретили за все это время.

– Это потому, что у меня за спиной Око Дракона, – объяснил такое положение дел Гэндальф. Из всех злодеев только глупые гоблины способны напасть на тех, у кого есть эта штуковина. И они за это дорого заплатили. – Гэндальф самодовольно' ухмыльнулся.

– Долго еще? – спросил Бильбо.

– Что долго?

– Нам идти, спрашиваю, долго?

– Порядочно.

– В таком случае, не пора ли сделать привал?

Уж больно я устал. Да и Зелендил еле держится на ногах. Он хоть и эльф, и даже эльф без мозгов, а все равно устал.

– Почему бы и нет? – Гэндальф неожиданно согласился. – Отдохнем, вспомним старые добрые времена.

– Если бы при нас был табачок, – снимая плащ, вздохнул Бильбо, – то выкурили бы по трубке. Может, у тебя на донышке осталось что-нибудь?

– И не надейся. В прошлый раз ты вытряхнул из моего кисета даже табачную пыль. И запаха не осталось.

– Ничего не поделаешь. Вот вернусь домой, и не буду расставаться с трубкой даже во сне. А табака куплю сразу три воза. У старика Булкинса. Сколько бы он ни запросил за него. Вот честное слово!

Они сидели на своих плащах, потому что просто так на каменном полу сидеть нельзя. Камень имеет очень опасное свойство. Он может вытягивать тепло из живого тела, и потом уже его ни за что не вернуть.