Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком

— Ты в порядке? — спустя несколько бесконечных минут глухо уточнил он.

— Угу, — тут же кивнула я.

— Пойдем, — и белый протянул мне руку.

Обида и возмущение его циничным поведением не прошли, но сейчас (я чувствовала это) не время было что-то выяснять. Уж очень взбешенным ощущался зверь Добровольского. Повременю демонстрировать характер. И, покорно вложив ладошку в мужскую ладонь, поспешила за Андреем.

Шли мы быстро. И уже скоро я поняла куда. Целью альфы было ледяное озеро, в котором мы с одногруппницей так неудачно искупались в первый день по прибытии.

Оставив меня на берегу, белый решительно нырнул в ледяную воду. Купание напомнило мне недавнее уединение в подземной нише с серным источником. Но как же сильно все изменилось с тех пор…

Больше мы не разговаривали. Я молчала принципиально, не желая прощать Андрею его подлость. Белый же был слишком сосредоточен на контроле своего зверя. В таком состоянии и заснули. По крайней мере я.

Утро ожидаемо усложнило ситуацию. Течка началась. А значит, пока надо отложить все прочее и постараться выдержать испытание. Вместе! Ведь если я — о чудо! — еще не забеременела, то тут шансов совсем не будет.

Уставившись в черные-черные глаза мужчины, что немигающим взглядом наблюдал за мной, вздохнула. Ладно медведи, но как люди воспримут рычащего спасателя, что ни на шаг от меня не отходит? Да и опасно это. Живой пример — Женя. Ярость зверя может спровоцировать что угодно! А последствия могут быть необратимы.

И бурая бесновалась, истощая мои силы. Она жаждала новой встречи со своим волком, не желая принимать в расчет мои рассуждения.

— Нам надо уйти, — тихим шепотом озвучиваю решение, давшееся мне с огромным трудом.

— Нет, — и яростное мотание головой. Не согласен!

— Тогда придется пять суток сидеть в палатке, — продолжила увещевать я. — Иначе будет беда.

— Я справлюсь! — и снова яростный кивок.

«Он не справится!» — была убеждена в этом. Чувствовала!

— Пойдем, — умоляюще попросила я, нашаривая рукой возле выхода кроссовки. — Хотя бы день проведем вне лагеря.

Завтракать или предупреждать друга об отлучке мне и в голову не пришло. Чур, чур! Медведи наверняка что-нибудь придумают для объяснения нашего отсутствия, разговор наш они слышат. Да и состояние Андрея чуют не хуже меня.

Обувшись, плавно выбралась из палатки. Андрей — следом. Не оглядываясь, двинулась к лесу. Белый не отставал.

Что ж, придется утомить нас пешими прогулками.

И, следуя этому плану, я двинулась дальше от лагеря.

— Стой! — с усилием выдохнул мужчина, ухватив меня за плечо. — Далеко отходить опасно.

Его грудь бурно вздымалась, челюсти были сжаты. В глазах Андрея растеклась сплошная чернота. И она словно затягивала, не позволяя мне отвести взгляд. А еще… бурая, ощущая мое смятение, усилила напор. Волчица рвалась на свободу, понимая, что сейчас ее время! Ее мир вокруг. И ее пара рядом.

В отчаянии я сжала виски руками и плавно осела на землю возле ног Добровольского. Попытки сдерживать зверя давались все сложнее, истощая мои силы! Меня словно в лихорадке колотило изнутри, перед глазами все плыло, взгляд менялся, становясь по-звериному острым или мгновенно покрываясь мутной пеленой, свойственной человеческому зрению. Потребность расслабиться и подчиниться зверю едва не душила.

«Как Андрей справляется?!»

Впрочем, смотреть не белого, чтобы выяснить это, я боялась. Может быть, тело мужчины волчьему сознанию и не подчинилось, но взгляд… На меня явно смотрел зверь! И не просто смотрел. Молил, звал, приказывал и подчинял.

Ничего из звуков окружающего леса больше не воспринималось. Лишь оглушающе громко стучащая в висках кровь и аромат желанного волка. Белый сейчас заслонил собой весь мир. Инстинкты желавшей спаривания самки явно брали надо мной верх!

— Давай на озеро? — с глухим стоном упершись руками в землю, не осознавая, что уже вспарываю ее когтями, с надеждой на освежающую прохладу воды предложила идею.

— Вдвоем… нельзя, — сквозь человеческую речь пробивалось отчетливое рычание зверя. — Опасно.

Окунемся в воспоминания и… стопроцентно утратим самоконтроль.

Бурая, как-то осознавая, что почти сломила мое сопротивление, предприняла новый рывок. В грудь словно ударило тараном, это волчица, стремясь к интересующему ее самцу и вязке с ним, «взорвала» мое сознание и переполнила душу жадной животной тягой.

Инстинкты! Они неумолимо брали верх. Кажется, или в прошлый раз мне было легче?!

— Андрей! — в ужасе зашипела я. — Не пойму, что происходит. Бурая, она словно одичала.

— Она определилась… — под конец ему вторил глухой рык его волка. — И чует свое время!

Определилась с выбором пары и намерениями не только моя волчица!

В отчаянии, чувствуя, что покрыта испариной и дрожу всем телом, я рухнула на землю, с облегчением ощущая поверхностью кожи влажную почву. Рядом на колени упал Андрей.

— Добровольский?! — я уже могла только стонать, чувствуя наворачивающиеся на глаза слезы. Все было напрасно! Течка только началась, а нас уже почти сломили. Мы обречены повязаться! А значит, обзавестись общим потомством.

«Еще одно тупиковое поколение», — плакать было не стыдно.

— Лена, давай попро… — белый держался! И у него даже появилось какое-то предложение. Но поздно. Перебив его на полуслове, мое тело начало трансформироваться. Последнее, что осознала, — ветер сменил направление — и одежда клочками полетела в стороны.

Именно густой, завлекательный и такой мужской аромат белого волка, на мгновение окутавший полностью, стал для меня последней каплей. Всего на миг, задохнувшись от вспыхнувших в душе эмоций, я забылась. Зверю этого хватило.

Стоило волчице коснуться лапами земли, как она сорвалась вперед, гонимая единственным стремлением — каждой клеточкой тела прочувствовать такую долгожданную свободу, выплеснуть избыток энергии. И даже давление чужой воли не остановило, слишком мимолетным было ощущение ее присутствия. Словно сила зверя, вынужденно призванная человеком, стала роковым фактором. Ошибкой, предопределившей оборот. А спустя миг волчица услышала, как позади на четыре лапы приземлился уже волк!

И еще стремительнее побежала вперед, желая погони, игры и внимания самца.

Белый волк, вопреки намерениям самки, не был настроен на долгую брачную игру. В несколько длинных прыжков нагнав бурую, он начал напрыгивать и толкать ее. Притормаживать, замедляя бег.

Стоило самке сбавить темп, опасаясь быть сбитой с ног тяжелым волком, как белый перешел к активной части «ухаживаний». Терпение самца давно исчерпалось, время игр для него прошло. Слишком сильно давили инстинкты, беспокоили попытки человеческой половины перехватить контроль над сознанием и дурманил аромат удивительно желанной сейчас самки. Призывно порыкивая и прихватывая зубами холку бурой, волк искал возможность подступиться к волчице. Она же, хоть и перебирала нервно задними лапами, стараясь ускользнуть или уклониться от настойчивого внимания самца, но тоже возбужденно подрагивала всем телом и пыталась лизнуть белый мех, одобряя партнера.