Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – конунг

– Зря, – сказал я наставительно.

Он в ужасе помотал головой.

– Нет, я не хотел бы очутиться в майордомах! Это ж сколько думать головой надо, просто ужас для благородного человека.

Он поспешно отступил к соратникам. Я отвернулся к турнирному полю, а за спиной звучно звякает железо, это сэра Растера хлопают по спине и плечам, хвалят за верность рыцарским идеалам.

Глава 14

На поле грохот копыт, рыцари гарцуют, горяча коней перед схваткой, сквозь шум прорезаются звонкие голоса глашатаев, провозглашающих, что такой-то лорд будет биться тупым оружием, такой-то предпочитает боевое, внезапно наступающая тишина, когда юный помощник герольда, поглядывая то на одного рыцаря, то на другого, проверяет их готовность к бою, затем взмахивает клетчатым флагом и поспешно отпрыгивает с линии атаки.

Частый стук копыт, удар железа о железо, и тут же трибуны по обе стороны взрываются криком, кто ликующим, а кто горестным.

Мои лорды уже в турнирных доспехах, исчезают по одному, спускаясь на поле, а оставшиеся ревниво следят за поединками. Арчибальд, для которого эта жестокая потеха в новинку, в Сен-Мари на турнирах всегда бьются только тупым оружием, смотрел жадными глазами, охал, вздыхал, наконец вскрикнул пораженно:

– Что за черт на том коне? Восемь боев и ни одного поражения!

Растер прогудел недовольно:

– Я его вызову.

– Я первый, – возразил Арчибальд.

– Почему?

– Я первый заметил!

– Тебя собьет, – сказал Растер. – А меня… вряд ли. Слишком молод. Силы удара ему не занимать, граф вылетел из седла, словно бревном ударили, но у меня еще и опыт…

– Опыт важнее в бою, – возразил Арчибальд, – когда и копьем, и мечом, и булавой, и вообще… А здесь только прямое столкновение. Много не нахитришь.

– Все-таки попробую, – сказал Растер. – Если окажусь на земле, пробуйте сами. Но скажу честно, у вас шансов еще меньше.

Герольд прокричал с подъемом:

– Его светлость герцог Ульрих Ундерландский будет биться с графом Олдвудским до чистой победы!

Растер умолк и начал заинтересованно следить за нашим гостем. Герцог немолод, в настоящих боях не участвовал, однако по скупым жестам, как двигается, управляет конем, держит копье, можно понять, что за турнирами не только наблюдал с трибуны.

– Если собьет этого молодца, – сказал он ревниво, – я сам вызову его на поединок!

– Бросьте, дорогой друг, – сказал я с укором. – Нам поддерживать порядок в городе и королевстве, что нам эти игры?

– Турнир, – возразил он с достоинством, – это не игра. Вы сами говорили насчет воспитания мужества и нравственных устоев!

– Ну, – промямлил я, – это для тех, кто еще невоспитан и нравственно неустойчив. А нам, таким орлам, надо ли?

– А для души? – спросил он.

Я пробормотал:

– Ну да, что есть душа без драки? Хотя я всегда молился, чтобы Господь избавил меня от физических мук, а с душевными я обещал справиться сам! Все верно, сэр Растер, человек состоит из тела, души и женского шарфика на конце копья.

Всадники разъехались, одновременно опустили забрала. Копья направлены остриями в небо, кони всхрапывают и скребут землю копытами, словно куры, ветерок игриво треплет цветные султанчики на конских лбах.

Барон Альбрехт за моей спиной сказал Растеру:

– Бьюсь о заклад, победит юный граф!

Растер прогудел:

– Принимаю. Ставлю на герцога.

Леди Розамунда все чаще поглядывала на меня искоса, я чувствовал, о чем пытается заговорить, но с преувеличенным вниманием наблюдал за противниками.

Герольд дал отмашку, рыцари синхронно пустили коней навстречу друг другу и опустили копья. Острый металл блестит зловеще, я невольно вспомнил трагическую и нелепую гибель Клавдия, тогда тоже дрались, надев наконечники, хотя, правда, умер от неудачного падения, сломав шею.

Грохот копыт нарастает, копья на кратчайший миг скрестились, затем страшный удар железа о железо, будто сотня молотобойцев разом ударили по наковальням. Треск, в воздух взвились обломки обоих копий. Всадники пронеслись мимо и дальше, там в конце слуги и оруженосцы перехватили поводья, я видел, как что-то возбужденно спрашивают, но оба лишь покачали головами и протянули требовательно руки за новыми копьями.

Вторая сшибка была еще более сокрушительной, словно ударились грудь в грудь, и снова копья вдрызг, а взмыленные кони промчались на край поля.

– Хороши, – прорычал Растер, он хрюкал, сопел, взревывал у меня за ухом, как допотопное чудовище, – вот это бойцы!

– Герцог пошатывается, – сказал барон довольно.

– Он старый конь, – возразил Растер. – Выстоит!

– Если юный граф позволит, – сказал барон ехидно.

Всадникам подали копья в третий раз, они повернули коней и, дождавшись взмаха флагом, ринулись навстречу друг другу. На трибунах затаили дыхание, кони разбрасывали пену, но неслись, как брошенные из катапульты камни.

На середине ристалища встреча, удар, грохот, лязг, снова белые щепки переломанных копий, но герцог пронесся дальше, хотя его раскачивало во все стороны, а граф Олдвудский откинулся на конский круп, его пронесло почти до конца, но он свалился на землю и остался недвижим.

На поле выскочили оруженосцы и торопливо унесли своего господина, чтобы не задерживать других турнирных бойцов.

Растер довольно ревел, барон Альбрехт морщился и с великим неудовольствием вытащил мешочек с деньгами.

– Это была случайность, – заявил он с достоинством. – Он еще выйдет на поле.

– Ни за что, – отрезал Растер. – Герцог нанес ему такой удар… О, это надо было видеть!

– Я видел, – напомнил барон.

– Плохо смотрели, – сказал Растер победно. – Он поднимется только после турнира.

– Пари? – предложил барон.

– Принимаю, – ответил Растер незамедлительно.

О сумме, поставленной на кон, не упомянули снова, я понял, что у них она уже давно выкристаллизовалась и закрепилась в долгих спорах.

Еще два поединка, наконец Растер решительно поднялся.

– Мне пора.

Барон сказал лениво:

– А не лучше ли смотреть отсюда?

Растер прорычал гневно:

– Вот так и вырождается рыцарство!.. Смотрите на меня, барон, и учитесь. И, хотя вам это очень даже не восхочется, рекомендую ставить на меня!

– Не дождетесь, – буркнул задетый за живое барон.

Мне кажется, из всех рыцарей Армландии, не говоря уже о сенмаринцах, сэр Растер собирается быстрее всего, будь это пир или сражение.

Я не успел перекинуться парой слов с леди Розамундой, она продолжает улыбаться просто ослепительно, но в какие-то моменты я вижу оскал, хотя глаза тоже смеются, как внизу загрохотали копыта, на поле выехал на исполинском коне сэр Растер, тоже огромный, широкий, похожий на выкованную целиком из стали фигуру воинственного гиганта.