Маргарет Уэйс - Драконы осенних сумерек

Неожиданно Рейстлин с криком запрокинул голову, его глаза закатились так, что стали видны лишь полоски белков. В его голосе зазвучала тысяча голосов. Это озадачило даже кендера; он подался назад и неуверенно оглянулся на Таниса.

Но призрак повелительно вскинул руку, и хор смолк, словно проглоченный темнотой.

– Мои воины хотят знать, зачем вы вступили в пределы Омраченного Леса. Если со злом, это зло падет на ваши головы, ибо вы уже не увидите, как восходят луны!

– Нет, нет, никакого зла. Какое уж там зло! – торопливо заверил его Тассельхоф. – Вообще-то это долгая история, но мы, кажется, никуда особо не спешим, так что я, пожалуй, вам ее расскажу. Все началось, когда мы сидели в гостинице «Последний Приют» в Утехе… вы ее, может быть, и не знаете. Когда бишь ее построили?.. Кажется, ее не было во времена Катаклизма, когда вы жили на свете. Ну так вот, сидим мы себе и тихо-мирно слушаем старика, рассказывавшего про Хуму, и тут он – то есть старик, а не Хума, конечно, – попросил Золотую Луну спеть свою песню, и она еще спросила, какую такую песню, а потом спела, и тут Искатель решил всем показать, что сильно шибко разбирается в музыке, ну, а Речной Ветер – вон тот, длинный – взял да и пихнул его в огонь. То есть он не хотел, все вышло случайно, но дело то в том, что Искатель вспыхнул как факел! Вы бы только видели!.. Короче, старик сунул мне посох и велел треснуть его как следует. Я треснул, а посох, то есть жезл, обратился в голубой хрусталь, и пламя сразу погасло, и…

– Голубой хрустальный жезл!.. – глухо прозвучал из уст Рейстлина призрачный голос призрака, и бледный воин двинулся прямо к ним. Танис и Стурм разом прыгнули вперед, схватили Таса и оттащили с дороги. Но призрак, похоже, желал только поближе присмотреться к путникам. Его мерцающие глаза остановились на Золотой Луне. Он поманил ее прозрачной рукой…

– Нет!.. ~ Речной Ветер попытался удержать ее подле себя, но она высвободилась из его рук и подошла к призрачному воину, неся жезл. Рать неупокоенных взяла их в кольцо…

Неожиданно призрак выхватил меч из ножен. Он поднял его над головой, и белый свет хрустального шарика смешался с голубым пламенем, замерцавшим на клинке.

– Смотрите! Жезл! – ахнула Золотая Луна.

Жезл сиял бледно-голубым светом, словно отвечая мечу.

Призрачный король повернулся к Рейстлину и простер к погруженному в транс магу бледную руку… Карамон хрипло взревел и сбросил ладонь Таниса со своего плеча. И ринулся на призрака, обнажая меч. Острое лезвие пронзило мерцающий силуэт… и Карамон, вскрикнув от боли, упал и забился на земле. Танис и Стурм склонились над ним. Речной Ветер же смотрел прямо перед собой, и его лицо было непроницаемо.

– Карамон, куда тебя… – Танис обхватил великана, пытаясь разобраться, что же с ним стряслось.

– Моя рука!.. – Карамон всхлипывал от боли, раскачиваясь взад и вперед. Его левая кисть – Карамон дрался левой – была крепко зажата под мышкой правой руки.

– Да что случилось? – спросил Танис. Потом разглядел на земле выпавший у богатыря меч и все понял. Клинок покрывал густой иней.

В ужасе вскинув глаза, Танис увидел, как пальцы призрака плотно сомкнулись на запястье Рейстлина. По хилому телу мага прошла судорога, лицо мучительно исказилось, но он не упал. Глаза Рейстлина закрылись, морщины горечи и презрения ко всему на свете пропали с лица: на него снизошел смертный покой. Танис потрясенно следил за происходившим, лишь краем уха слыша хриплые стоны Карамона. Вот лицо Рейстлина вновь изменилось; на сей раз его черты осенил восторг. Аура его магической силы все возрастала, пока наконец ее сияние не сделалось почти ощутимым.

– Мы призваны, – сказал Рейстлин, и голос вновь был его собственным, хотя Танис еще ни разу не слышал, чтобы он так говорил. – Надо идти.

И маг повернулся к ним спиной и пошел в лес; король-призрак все еще сжимал его запястье бесплотной рукой. Неупокоенные воины расступились перед ними, освобождая дорогу.

– Остановите их!.. – простонал Карамон и, шатаясь, кое-как поднялся.

– Это невозможно, Карамон! – Танис изо всех сил пытался его удержать, и наконец великан рухнул в его объятия, плача, как ребенок. – Мы пойдем за ними, – продолжал Танис. – С ним все будет в порядке. Он же маг, Карамон! Нам этого не понять. Мы пойдем…

Миновав кольцо неупокоенных, которые не спускали с них глаз, мерцавших сверхъестественным светом, путешественники углубились в лес. Войско мертвых сомкнуло ряды у них за спиной…

…и сознание наполнили звуки яростной битвы. Гремела сталь, раненые звали на помощь. И так реальна была эта битва в ночи, что Стурм непроизвольно выхватил меч. Оглушенный, он только успевал уворачиваться от незримых ударов, нацеленных, казалось, в него. Он отчаянно кромсал воздух мечом, зная, что обречен, что спасения не будет… потом побежал – и вдруг вырвался из леса на широкую голую поляну. Перед ним, в полном одиночестве, стоял Рейстлин.

Глаза мага были закрыты. Он вздохнул – и повалился наземь. Стурм подбежал к нему, но тут появился Карамон и едва не сшиб Стурма с ног, торопясь со всей нежностью подхватить брата на руки. Их спутники один за другим выскакивали из леса, словно гонимые неведомой силой. Рейстлин едва слышно бормотал какие-то странные, неведомые слова… Призраков больше не было видно.

– Рейст! – судорожно всхлипывал Карамон.

Веки мага задрожали и приподнялись.

– Заклятие… отняло все силы, – прошептал он. – Я должен… отдохнуть…

– Сейчас отдохнете! – прогудел чей-то голос. Это был голос живого существа! И хотя рука Таниса легла на рукоять меча, у полуэльфа вырвался невольный вздох облегчения. Маленький отряд мигом сгрудился, прикрывая Рейстлина и напряженно вглядываясь во тьму.

И тут в небе появилась серебристая луна, появилась так неожиданно, словно чья-то рука сдернула с нее черный шелковый шарф. Сделались видны голова и плечи мужчины, стоявшего среди деревьев. Его нагие плечи были не менее широки и мускулисты, чем у Карамона, на шею ниспадала длинная грива кудрявых волос, ясные глаза холодно поблескивали. Путешественники услышали какой-то шорох в кустах, и при луне сверкнул наконечник копья, нацеленного на Таниса.

– Бросьте ваше жалкое оружие, – предупредил незнакомец. – Вы окружены.

– Обман! – зарычал Стурм, но тут затрещали кусты, и вокруг появилось множество воинов, вооруженных блестящими копьями.

Тот, что вышел к ним первым, двинулся вперед, и путники застыли в изумлении, а руки, готовые выхватить оружие, разжались сами собой. К ним приближался не человек – это был кентавр! Выше пояса его тело было телом мужчины, ниже – коня. Он скакал легким грациозным галопом, и могучие мускулы так и играли на широченной груди. Повинуясь его повелительному жесту, другие кентавры отступили к тропе. Танис убрал меч. Флинт громко чихнул.