Александр Ковальков - Дикий Ученик 2 (Жрец Проказницы)

   - В том то всё и дело, что ни Мирцелий, ни Каим не могут вспомнить ничего о способах их создания.

   - Как это?

   - Вот и я хотел бы спросить у тебя об этом. Зачем ты стёр у них память?

   - Граф, - в моём голосе зазвучала сталь и разгорающаяся ярость от такого обвинения, - мне нет никакого резона скрывать технологию создания этих не доведённых до ума артефактов, с трудом и помехами передающих черно-белое изображение и забитый посторонними шумами звук. И уж тем более, я никогда не стал бы пользоваться своими ментальными навыками, стирая память у друга!

   - Тогда зачем ты уничтожил все уже созданные экземпляры?

   - Потому что у меня не было никакого желания наведываться в дом Камара ад'Лека и тюрьму, чтобы их забирать. Да и не все я уничтожил, функция самоуничтожения была запущена лишь в тех, что были установлены в доме и камере Камара, да на площади. У Каима, как их оператора, должны были остаться работающие экземпляры.

   Лорд Глар с минуту буравил меня тяжёлым взглядом, о чём-то размышляя. Я тоже не оставался в долгу и смотрел на него не слишком приветливо. С момента Суда Богов прошло лишь несколько часов, но в том-то и дело, что они были заполнены постоянным самоконтролем и подстёгиванием регенерации, измотавших меня физически и морально. А тут ещё граф со своими дурацкими вопросами. Конечно, созданный мной артефакт является лакомым блюдом, особенно для различных спецслужб, однако, чтобы взломать защиту разума Каима, постоянно находящегося во дворце, и не переполошить охрану сильными всплесками магии разума, нужно обладать умениями на уровне архимага в области менталистики. Не думаю, что спецслужбы противников лорда Глара или королевства Багрион могли сработать так оперативно. Не говоря уж о том, что такие могущественные разумники большая редкость, все они наперечёт, и за каждым из них прикреплено столько наблюдателей, что об их исчезновении из-под наблюдения стало бы вскорости известно всем заинтересованным лицам. Да и стоимость их услуг никак не соразмерима со сделанным мною изобретением. Так что, что-то в словах графа не вяжется. А вот в чём конкретно не вяжется, у меня сейчас нет никакого желания выяснять.

   - В том то и дело, что оставшиеся артефакты не работают. Да и те, что были в тюрьме и на площади, передавали изображение и звук идеально, а не так, как ты говоришь.

   От такого известия я выпал в осадок. Нет, понятно, что без Лики тут не обошлось, но зачем ей это надо?

   "А потому, что на Ойкуме пока наложен запрет на подобные знания. Слишком новые принципы для этого мира ты тут использовал. А это способно пошатнуть хрупкое равновесие сложившегося порядка. Ты и так уже и без этого натворил дел." - тут же раздался слышимый только мне ответ Проказницы.

   Хм... Интересно, что она имеет ввиду, говоря о том, что я уже умудрился где-то сильно напортачить? Вроде ничего такого за собой не припомню. Прогрессорством не увлекался и новые для Ойкума знания никому не давал. Да и не особо на земле много такого, чего не было бы здесь. Разумеется из того, о чём я имею хоть какое-то конкретное а не расплывчатое на уровне слухов представление, всё-таки я не учёный и многого просто не знаю. Впрочем, механика и некоторые разделы физики тут не слишком развиты, да и всё остальное, с точки зрения землянина, тут описывается скорее с ракурса причинно-следственной связи и редко когда во взаимосвязи. Так что некоторые преимущества у меня перед местными есть, так как к решению многих проблем я подхожу с нестандартного для них ракурса. Но ведь ничего нового я в этот мир не привнёс, за исключением недавно созданного и уже зарубленного на корню проекта артефакта! Ну да, кажется, я увлёкся. Об этом и потом поразмышлять можно будет. А для начала надо как-то разобраться с графом Паларским.

   - Граф, - осторожно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего и не оставить у собеседника впечатление, будто я что-то скрываю, начинаю я. - Дело в том, что это была экспериментальная модель артефакта, и я был рад даже тому, что получилось добиться хоть какого-то качества передачи изображения и звука. Ваши слова об идеальности картинки и изменении памяти участников создания артефакта, вкупе с неработающими экземплярами, заставляют меня думать, что всё это было шуткой одной юной богини и даже первая модель не работала.

   "Ну-ну, вали всё на меня!" - в голосе Лики слышалась обида. Надеюсь, наигранная.

   - И, раз уж боги решили вмешаться в происходящее, - продолжил я, стараясь не обращать внимания на реплику Проказницы, - то, думаю, не стоит гневить их и пытаться воссоздать то, что по каким-то причинам, видимо, попало под запрет. Все материалы по созданию артефактов я могу вам предоставить, если вы так хотите. Но разбираться с последствиями будете сами.

   Лорд Глар задумался. Крепко так задумался, буравя меня недоброжелательным взглядом. Его конечно можно понять. С одной стороны, перед носом маячит конфетка в виде возможности установить прослушку в тех местах, в которых раньше это было сделать невозможно. С другой же стороны, создатель артефакта ни ухом ни рылом не ведает что случилось и подозревает вмешательство богов.

   Надеюсь, это небольшое недоразумение не ухудшит наших с ним отношений. Хотя...

   - Граф, вообще-то у меня в проекте есть ещё создание кое-чего, способного проникать сквозь различную магическую защиту. Правда, делать это я буду не один, а с помощью одной моей подруги... Могу пообещать, что как только сделаю, предоставлю вам это на неделю для испытаний. Ну а дальше, если всё пройдёт успешно и у вас будет на то желание, то сможете оставить это себе навсегда.

   Странно, но такое моё заявление примирило графа с создавшимся положением вещей. По-крайней мере ушёл он от меня уже не такой недовольный. А между тем, я всего лишь пообещал ему то, что итак собирался сделать. Зато теперь его согласие получено, а с меня взятки гладки. Ведь никто не запрещал графу уточнить: кто будет мне помогать? Сам пожелал принять "на испытания" продукт моего совместного с Ликой творчества. Подставу с архимагом и жрецом Рагана я не забыл...

   Следующие три дня запомнились мне надолго. Отращивать конечность оказалось очень муторным занятием. Особенно если учесть, что всё это время приходилось обходиться без сна, дабы не запороть всё лечение.

   Во дворце графа постоянно появлялись различные аристократы и аристократки (особенно последние), всеми правдами и неправдами желающие встретиться и лично засвидетельствовать своё восхищение победителю столь грозного противника, как адепт боя. До моего тела, разумеется, по моей настоятельной просьбе (думаю и Касси тут сыграла не последнюю роль), никого не допускали. Зато слуги графа озолотились, таская мне множество писем с изъяснениями, дескать, написавшие оные, уже давно жаждут моего общения, и только некие случайности не позволили этим аристократам выразить мне своё почтение и надежду на дальнейшее тесное знакомство, которое явно перерастёт в настоящую дружбу (и не только, если учитывать более чем прозрачные намёки женской половины). Хорошо ещё, хоть удалось донести до всех мысль, что победил я не сам, и в этом мне помогли боги, встав на мою сторону. Такая трактовка событий резко сократила поток желающих со мной познакомиться. Иначе местных красоток не остановила бы такая мелочь, как охрана во дворце - столь завидный жених не должен долго оставаться холостым.