Олеся Осинская - Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски

- Корни Грейс.

Взгляд Крыша мгновенно стал более заинтересованным. Кажется, слухи в этом заведении распространяются быстро.

- Хорошо, Корни Грейс. Понимаете, нежить является классом потенциально возможным, но к счастью, реально несуществующим.

Студенты продолжали веселиться.

- Но! - профессор поднял указательный палец и оглядел аудиторию. - Я сказал, что теория не отрицает возможное существование нежити. В то время как сегодня эта барышня совершила нечто, до сих пор бывшее невозможным даже в теории. Поэтому для вашего курса я включу в программу несколько лекций о нежити. Кто знает, может, кому и пригодится.

Смех в зале стих. А я села на место, смущенная, давая себе зарок больше вообще никаких вопросов не задавать.

В любом случае я узнала, что селяне с дальних границ королевства не такие уж и несчастные и в моих услугах особо не нуждаются.

Глава 3

Уже через неделю после начала учебы я тоскливо пересчитывала оставшуюся у меня наличность и пыталась понять, как некоторые одаренные личности умудряются прожить от стипендии до стипендии. Студент-первокурсник получал "аж" восемь лейров в месяц. "Аж", потому что с третьего курса сумма урезалась до пяти, а маги с Даром, что оставались в Академии дольше остальных, начиная с шестого не получали совсем ничего. Мотивировалось это тем, что если студент, проучившийся пять лет, до сих пор не может заработать себе на кусок хлеба, то и в Академии ему делать нечего. Впрочем, многие маги были выходцами из знати, а, следовательно, могли рассчитывать на помощь родителей. Поэтому я тоже решила поднять свой прожиточный минимум с восьми до двадцати лейров.

И вот, из выделенной себе на месяц двадцатки через неделю осталось всего четыре лейра. Куда подевались еще шестнадцать, помнилось с трудом.

Для начала я каким-то чудом умудрилась оставить пять лейров в кабаке во время той самой памятной пьянки, хотя точно помнила, что пиво стоило не больше пары медяков... Да на пять лейров туда на пиво через день в течение месяца ходить можно было!

- А чего ты хотела, - философски заметила Люська по этому поводу. - Пьяному и не то приписать можно. Ругаться надо сразу, а не через неделю. Попробуй потом докажи, что не ты съел целого поросенка и выпил четыре бочки пива. Через это тоже все проходят - учись. Я могу проверить свой счет, в каком бы состоянии не находилась, - гордо закончила она и посмотрела на меня, выразительно подняв бровь.

Я к такому не привыкла. Все питейные заведения, даже столь уникальные, где хозяева оказывались честнейшими людьми, так или иначе относились к сфере Берты. И я лучше других понимала, что в большинстве из них можно расстаться с деньгами и более тривиальными способами. Но... меня как лицо, приближенное к власти, до сих пор не трогали. Появилась, конечно, мыслишка пойти в кабак со своей "переговорной" внешностью, и потребовать восстановления справедливости. Но эту малодушную идею я отогнала - всех студентов обсчитывать не перестанут, а ругаться за пару лейров недостойно, да еще и прикрываясь именем главы теневого общества.

Вторым крупным потрясением стало то, что студентов, оказывается, не кормят. В смысле, не то, чтобы я этого сильно ожидала... Но дома хозяйство вели слуги, а я, соответственно, не имела привычки задумываться, откуда берутся продукты, сколько они стоят и как готовятся. Поняв, что личной кухарки больше нет, питаться по ресторанам мне не светит, а есть одни дешевые пончики не хочется, пришлось знакомиться с готовкой.

Студенческая общажная кухня только на первый взгляд производила гнетущее впечатление - белые облупленные стены, старая покосившаяся плита, несколько видавших виды столов, сиротливо ютящихся у стен, и один-единственный стул. Какая-то щедрая хозяйская душа повесила на окно полинялые шторки, кажется, в прошлом желтого цвета. Однако кухня являлась идеальным местом встреч, знакомств и обмена сплетнями.

День за днем я пыталась постичь великое искусство кулинарии, и с каждым новым днем проникалась мыслью, что если мне чего-то в этой жизни не дано - так именно этого...

Прошел месяц. Потихоньку я вникала в нюансы студенческой жизни, начинала чувствовать себя обычной девчонкой, а не идиоткой, за спиной которой перешептываются, смеются и исподтишка показывают пальцами. Приходило приятное понимание: что-то в этом есть. Единственным действительно проблемным местом по-прежнему оставалась кухня.

Однажды поздно вечером, очередной раз вылив, пока никто не видел, собственное варево, я поняла, что безумно устала... устала воевать с продуктами, устала по утрам слышать насмешки соседей, заглядывающих на кухню с целью посмотреть, чего еще начудила "эта Корни". Спасительная мысль созрела быстро. Пусть это и станет отступлением от собственных правил, но мелкую поблажку раз в месяц можно себе любимой позволить. Быстренько переодевшись, я захватила крупную деревянную банку с герметичной крышкой и побежала в ближайший ресторан.

Через десять минут прибыла на место. Там меня сначала попытались не впустить, видимо, простой студенческий наряд не мог сказать ничего хорошего о платежеспособности владельца. Однако стоило лишь достать "волшебную" банковскую карточку вип-класса и помахать ею перед носом управляющего, как сразу провели за лучший столик.

Не глядя, я ткнула пальцем в первый попавшийся суп в меню и протянула официанту банку. "А хорошо вышколены у них сотрудники" - с уважением кивнула я головой. На лице молодого человека не дрогнул ни единый мускул, словно сюда ежедневно приходят молодые невзрачные девицы с личной двухлитровой тарой и расплачиваются редкими вип-карточками.

Еще через полчаса я спешила обратно, прижимая к груди заветную банку, как необычайно редкую ценность. Очутившись на кухне, проверила, нет ли поблизости припозднившихся студентов, затем нашла пустую кастрюльку и, воровато озираясь, вылила туда суп. И быстро закрыла крышкой. Вот так. Кажется, никто не заметил. Я довольно улыбнулась, а в душе что-то радостно запело. Теперь утром пусть приходят все желающие. Я, не спеша, войду в святая святых студенческого общежития, гордо подойду к плите, поставлю на огонь свой суп и стану важно его помешивать... Мысли текли радужные и приятные. Правду люди говорят - сколь мало человеку надо для счастья.

"Раз с этим покончено, выпью чаю и пойду спать!" - бодро подумала я и грохнула на плиту чайник с водой.

- Привет, - донесся от входа мягкий голос. Сорби? В общежитии? Я обернулась. Да пресловутую "теоретически возможную" нежить и то легче встретить на нашей кухне. Тем не менее... моя персональная галлюцинация стояла в проеме двери, устало облокотившись о косяк.