Татьяна Коростышевская - Невеста Кащея

— Оно? — Я не возражала, просто хотелось заранее все уточнить.

— Полной уверенности у меня нет, но, кажется, твоя ведьмина клятва потеряла силу.

Я прикусила язык. К чему вопросы? Через несколько минут я смогу сама во всем разобраться.

Когда-то это были каменоломни, в которых добывали строительный камень для возведения Арада. Рукотворные ходы, переплетенные со временем с полостями естественного происхождения, образовали лабиринт, протянувшийся на сотни лиг в толще земли. Влад шел первым, почти бесшумно ступая по каменному дну тоннеля, я громко сопела, пробираясь следом, прикрывая наши тылы и поминутно озираясь. Замкнутое пространство вызывало во мне невыразимый ужас, и я боролась с желанием плюнуть на все и бежать назад. Коридор то сужался, то расширялся, высота тоже постоянно менялась, но еще ни разу не пришлось идти, согнувшись в три погибели или протискиваясь боком.

— Этим ходом часто пользовались, — проговорил господарь, указывая мне на следы сажи и потеки свечного воска на стенах.

— Ежу понятно, — восхитилась я монаршей смекалкой. — Разбойники и пользовались. Лаз прямо из логова обустроили и стаскивали под землю все самое ценное. А чего? Удобно — ни тебе любопытных глаз, ни внезапных проверок городской стражи.

Влад, не оборачиваясь, пожал плечами. Я невольно залюбовалась его спиной. Господарь относился к тому мужчин, который моя бабушка называла «осанистым». Высокий и худощавый, он, казалось, был свит из жил и мускулов. Очень тонкая талия, широкие плечи, длинные руки и ноги. С такой фигурой в какую одежду ни обряди — хорош будет.

— Ты на меня пялишься! — Влад повернулся так резко, что я уткнулась носом в его грудь.

— Не было такого, — соврала я, отступая на шаг. — Просто смотреть больше не на что.

— А ведь я тебе нравлюсь, птица-синица, — задумчиво протянул злыдень. — Учащенное дыхание, сердцебиение, расширенные зрачки… Я разбудил твое любопытство?

— Это от страха, — попыталась я возразить.

Он не слушал.

— Судьба так часто сводит нас друг с другом, что впору заподозрить какой-то вселенский заговор. Сначала ты меня спасла, потом обокрала, помогла в нелегком предприятии… И вот, когда я уже и думать забыл о маленькой рутенской ведьме, я обнаруживаю тебя в своей постели. Как это понимать?

Я не знала, что ответить. Краска бросилась мне в лицо, дыхание перехватило от подступающих слез. Влад так сосредоточенно смотрел на мои губы, что их начало пощипывать, будто коснулся их порыв ледяного зимнего ветра. Что вообще творится, ёжкин кот?! Почему я вдруг перестала владеть своим телом и своими помыслами? У меня над головой десятки футов земли, позади — обескровленные трупы разбойников, впереди поджидает неведомая смертельная опасность, а все, о чем я могу думать, — поцелует или не поцелует меня Влад, прежде чем я его об этом попрошу. Эх! Как говаривала бабушка — беда с девкой, то есть со мной. Бесконечно долго мы молчали, стоя друг напротив друга в каменном коридоре арадских катакомб. Целую вечность, в которую растянулись несколько минут.

— Когда все закончится, — наконец сообщил господарь, прикоснувшись кончиками пальцев к моей щеке, — мы запремся в спальне, и я удовлетворю твое любопытство.

— Ты обещал проводить меня в Элорию, — вдруг вспомнила я, и эта правильная приземленная мысль разрушила наваждение. — Мне нужно в Квадрилиум, в университет. Или твое слово…

— Я всегда выполняю обещания, — резко ответил Дракон. — Все.

Он отвернулся и пошел вперед.

— И, девочка моя, ты можешь не поверить, но в Кордобе тоже есть спальни.

Я подавилась заготовленным ругательством. Ну и что тут скажешь? На этом поле он меня переиграл.

Мы молча шли, и шли, и шли… Мне было скучно. За последний час я успела испытать ужас, злость, томление и раскаяние. Даже для меня получался перебор. Поэтому теперешняя навалившаяся усталость меня нисколько не удивляла. Кажется, даже время под землей текло медленнее. Лениво истекали минуты. Где-то вдали размеренно капала вода, легко дышал Влад, едва заметно шуршали о гладкий камень подошвы сапог. Я зевнула. Если бы на ходу можно было спать, мой бодрый храп уже давно сопутствовал бы нашему перемещению.

Бах! Глухой удар сотряс стены. Я подобралась и поудобнее перехватила оружие. Что бы ни ждало нас за поворотом, мы к нему приближались. Коридор закончился небольшой полукруглой пещерой, в которой, видимо, разбойники и хранили награбленное. Факел, прикрепленный к стене кованым зажимом, горел, освещая фантасмагорическую картину. Сундуки, мешки, плотные тюки тканей были свалены в центре. На этом рукотворном холме в позе восточного божка, скрестив ноги и устроив запястья на коленях, восседала Щура.

— Хорошая девка… Ты пришла… — Голос ее скрежетал, как железо по камню, отражаясь от стен пещеры причудливым эхом.

Голова ведьмы шаталась от плеча к плечу, будто в шее не было ни одной косточки. Глаза цвета сырого мяса, без следа зрачков смотрели прямо на меня.

— К нам Лутоня пришла, да не одна, а с товарищем. И кто это у нас такой славненький, а, бурдючок на ножках?

Влад боком обходил бестию по кругу, чуть отведя в сторону руку с мечом.

— Тяни время, — шепнул в мою сторону одними губами. — Говори!

Мне показалось, что я разгадала его задумку.

— А это, бабушка, мой охранник. Фейн нанял — за мной присматривать. Мы с атаманом в таком чудесном месте отдыхали, что не передать. И публика там благородная, и увеселения всякие… «Приют бастарда» называется. Слыхала?

Багровые влажные губы растянулись в усмешке, с острых клыков капала слюна.

— Бабушка слыхала, бабушка видала. — Голова сделала оборот вокруг своей оси, перекрутив шею, будто неведомая прачка насухо выжимала тканое полотнище. — Только где она, твоя бабушка? Ау! Нет ее!

И новая порция безумного дребезжащего смеха.

Вместо ожидаемого страха я неожиданно почувствовала облегчение. Кем бы ни было это существо, это была не ведьма. Щура умерла. Я еще для надежности глянула на запястья, где до недавнего времени змеились шрамы ведьминой клятвы. Чисто. Я глубоко вздохнула:

— А куда же она подевалась? Бабушка то есть.

— Ты какую хрычовку имеешь в виду? — Голос менял тональность, из визгливого старушечьего фальцета становился низким, утробным. — Поганую валашскую душегубицу или свою Ягу?

Удивленный возглас Влада я оставила без внимания.

— А вопросом на вопрос отвечать неприлично. — Свободная рука сама собой уперлась в бок. — Или твой прежний хозяин не смог тебя этому обучить?

Визг бестии хлестнул по ушам. Старуха подпрыгнула, приземлилась на четвереньки спиной вниз, хрустнула костями, выворачивая руки из суставов, и поползла ко мне, поводя головой на неестественно вытянутой шее.