Инопланетный князь (СИ) - Алексей Калинин
И конечно же студенты смолкли. Все как один замолчали, внимая той мудрости, которая должна была вот-вот политься из ректорского рта.
— Добрый вечер, дорогие студенты. Неизмеримо рад видеть вас всех в добром здравии и хорошем настроении. Наша академия выпустила из своих дверей очень много достойных людей…
После этих слов я начал слушать его вполуха, разглядывая других студентов в поисках потенциально опасных людей. А что? Обычно приветственные речи звучат одинаково. Всегда оратор рад, потом счастлив, потом доказывает крутизну своего места и так далее, так далее, так далее. Многое из того, что мог сказать ректор я слышал на тысячах других ужинах и банкетах.
О правилах поведения ректор сказал, что после одиннадцати вечера по Академии лучше не шастать во избежание появления несчастных случаев. При этом он посмотрел на черный стол, а сидящие за ним студенты старших курсов почему-то понурились.
Также было сказано, что без сопровождения преподавателей лучше не приближаться к Огненному Озеру. Также большая просьба не соваться в Дремучий Лес, и не пытаться забраться на Высокую Гору. А ещё без сопровождения не стоит ходить в Заповедные Луга. В остальном можно ходить там, где заблагорассудится.
Во время его речи иллюзия показала неторопливо горящее озеро, от которого отлетали искры. Потом оно сменилось густым лесом, куда даже ветер не мог проникнуть, не поцарапавшись о ветки. Красные глаза пылали в лесной темноте. Высокая Гора посверкивала металлическими отблесками, возле её верхушки кружили могучие птицы с головами львов. Заповедный Луг кишел цветами разнообразных оттенков. Я видел, как под цветочным ковром что-то вспучилось и пропало, словно там проползло что-то необыкновенно большое.
Мда, ну и названьица, скажу я вам. И всё это сказано с таким пафосом, словно там расставлены смертельные ловушки или ходят загадочные существа, которые только и мечтают сожрать студентов.
После ректора ещё выступали деканы факультетов. Хорошо ещё, что они обошлись краткими поздравлениями, а не стали рассыпаться в тонкостях обучения.
Славословия закончились, когда снова встал профессор Вертинский и провозгласил:
— Положите руки на выпуклости столешницы и подумайте о тех блюдах, которые вы хотели бы сейчас поесть. Учтите, что выпуклости заодно проверяют характеристики вашего тела, массу, состояние жидкости, жира и прочего. Регуляторы соотнесут характеристики с меню, и вы получите ровно столько углеводов, белков и жиров, сколько нужно для оптимальной жизнедеятельности. Если вы слишком худой, то регуляторы помогут набрать вес, а если слишком полный, то вес окажется сброшен. Вы будете есть любимую пищу, и она будет невероятно полезной для вас. Да, Академия заботится о своих студентах. Приступайте!
Положив руки на выпуклости, я ощутил легкое покалывание, как будто к выпуклостям были подведены провода с током. Мишка даже сперва отдернул руки, но потом, глядя на независимое лицо Нины, положил руки обратно.
Я не стал выбирать своё любимое блюдо из прошлой жизни. Думаю, что моё нынешнее тело неспособно выдержать огненную плазму и металлические грушидзы. Поэтому я представил обычную кашу и хлеб. Благо всё это я уже пробовал в доме мамы.
Зазвучала негромкая музыка. Что-то струнное и приятное уху. После этого со стороны облаков на небе начали вылетать небольшие цветные подносы. Эти подносы плавно опускались с «неба» и вставали перед студентами.
Черные подносы приземлились на наш стол.
— Ого, ничего себе, — вздохнул Мишка. — Курица-гриль, картошка и огурцы. Офигеть, а ведь я просто попытался представить вкуснятину.
Я взглянул на его поднос. Что-то поджаренное, напоминающее бумеранг. Рядом белая масса, напоминающая плевок стигариута. Зеленые продолговатые плоды, выпирающие пупырышки на кожуре.
— Дашь попробовать? — спросил я. — Вдруг понравится?
— А ты что, никогда такого не ел? — спросила Нина, сидящая по другую сторону от меня.
— Аркаша всё это пробовал, но просто забыл. У него… Кратковременная потеря памяти, — пояснил Мишка.
— А-а-а, это бывает, — понимающе поджала губы Нина.
Перед ней приземлились вареные мешочки из теста, поджаренные кусочки мяса на полосах стали, заостренных с одной стороны. Также в красной тарелке желтела какая-то жижа, посыпанная мелко порубленной зеленью.
— А что у тебя? Как называется? — спросил я.
— Хинкали, шашлыки и харчо. Я привыкла есть это дома, вот и заказала сейчас. А что? Наши родители достаточно платят за эту академию, чтобы отказывать себе в чем-то. Вот только обычно я ем больше, а сейчас… Жмоты, зажали ещё две хинкали и супа налили с гулькин хрен, — проговорила Нина.
— Дашь попробовать? — спросил я.
— Да. Конечно, — хмыкнула Нина.
Она взяла полоску стали с насаженным на неё кусочком мяса и попыталась стянуть один кусок в мою тарелку с хлебом. Увы, как бы она ни пыталась этого сделать, ничего у неё не получалось. Куски оказались намертво приклеенными к полоске стали. Зато над своей тарелкой она с легкостью стряхнула один из кусочков. Однако, перенести на мою тарелку этот кусок не получилось. Когда же я попытался проткнуть кусок вилкой, то он стал словно из титана и напрочь отказывался протыкаться.
— Похоже, что не судьба.
— Да, скорее всего профессор был прав и еда, предназначенная для одного человека, только ему и достанется, — хмыкнул я в ответ.
— Вот одно из тех чудных открытий, которое вам предстоит ещё сделать, — сказал студент из старшей группы, сидящий чуть поодаль от нас. — Есть вы будете только то, что заказали сами. Делиться не получится — это один из первых уроков Академии. То, что предназначено вам, предназначено только вам и отдавать другому его нельзя.
— Мы так и поняли, — кивнул я в ответ.
— Вам ещё многое предстоит узнать и понять. Насыщайтесь. Сегодня ночью вам понадобятся силы, — проговорил студент и отвернулся.
— Что ты хочешь сказать? — спросил я его, но в ответ он сделал вид, что полностью ушел в поглощение пищи.
— Эй, что ты хочешь сказать? — повторил я громче.
На меня обернулись. Декан нашего факультета грозно взглянул на меня со своего места за преподавательским столом и прикоснулся пальцем к губам.
Да что они всё знаками-то общаются? Это что за знак? У меня губы испачканы?
— Тише, Аркаша, — проговорил Мишка. — Во время еды нужно молчать и есть. Даже поговорка такая есть, что «когда я ем, я глух и нем».
— А мне нравится другая поговорка, — сказала Нина и улыбнулась. — Когда я кушаю, я говорю и слушаю!
Да уж, странные всё-таки люди создания. Полны противоречий, недосказанностей и тайн. Строят из себя невесть что, а потом сами страдают из-за того, что их неправильно поняли.
Сказал бы Чернов, что мне нужно заткнуться и я бы понял. Зачем ещё показывать жесты?
Однако, я понятлив и заткнулся. Сохранил в уме напоминалочку о том, что ночью что-то произойдет.
После этого тоже предался вкушению пищи.
