Дар, который управляет тобой (СИ) - Ре Ани

— Поешь что-нибудь, не используй свой дар и отдохни. Увидимся завтра утром, — напомнил он, на что Тин легонько кивнула.

Какое-то время они с Дилианом шли молча. Тиниара то и дело косила на парня взгляд, удивляясь разительным переменам. Даже ресницы белого цвета, но всё же это был Дил, родной, до боли знакомый и любимый. Тиниара зажмурилась, вспоминая его слова: «Я не мог позволить тебе умереть. Я ведь тоже люблю тебя».

— Что… — начала она и закашлялась: пересохло в горле. — Что тебе говорят преподаватели?

— Я неожиданно стал звездой, — грустно усмехнулся Дилиан и добавил, поймав скептический взгляд Тин. — Серьёзно, они говорят, у меня бешеный запас сил. Шесть преподавателей предложили мне кураторство, но Аншари запретил соглашаться — сказал, скоро меня попросят перевестись в Ринтаир, а там преподаватели опытнее.

— Это ведь хорошо? — неуверенно поинтересовалась девушка.

— Я… не знаю. Я не готов к этому. Всегда думал, что буду консультировать людей по вопросам магической защиты, может быть, учить одарённых детей, но теперь… меня зовут на факультет боевой магии. Чёрт, да не хочу я посвящать этому свою жизнь, — ладонь девушки прожгло болью, и Тиниара дёрнулась, вытаскивая её из руки парня. Дил нахмурился. — Вот видишь, я даже силу свою не могу контролировать. Моя жизнь превратилась в ад, — он замолчал, озираясь на ехидно ухмыльнувшуюся Тин. — Прости, знаю, грех тебе жаловаться, но это слишком неожиданно.

— Это ты прости, — Тиниара остановилась, опуская взгляд, Дилиан встал напротив и нежным движением поднял её подбородок. — Если бы я не пришла тогда к тебе...

— То была бы мертва. Я не жалею о своём решении, ни капли. Как бы ни усложнилась теперь моя жизнь, это того стоило. Да и сила проявилась бы сама, рано или поздно.

— Ты справишься, — она обняла Дила, прижимаясь изо всех сил. — Ты ведь столько лет контролировал её, держал внутри, и сейчас у тебя получится.

— Держал внутри?

— Целитель сказал, что ты сам её сдерживал. Из-за… каких-то проблем. И что в академии не нашлось наставника, способного это понять. Думаешь, он прав?

— Не знаю, — Дил устало покачал головой. — Мой отец… не слишком доверяет одарённым. Я долгое время слушал об их двуличности, о тайных заговорах гильдии магов против страны, против обычных людей. И когда в десять лет у меня проявился дар, я так испугался… Мне удавалось скрывать его почти два года, но, сама знаешь, сила со временем нарастает, и если не учиться, контролировать её становится всё сложнее. Когда он узнал, всё полетело к демонам. Я словно перестал быть его сыном. Отправил меня в академию, в моём присутствии держался сухо и формально. И так до сих пор. А в свете последних событий, мне уже не удастся получить его благосклонность.

— А мама? — тихо спросила Тин. Ситуация была слишком знакома — её родные тоже избегали непутёвую одарённую дочь.

— Мама… она всегда была легкомысленной. Я не уверен, что она вообще заметила перемены в нашем общении. Всё, что её интересует — это приёмы, украшения и новые платья.

— Мне жаль.

— Не стоит, Тин, я привык к своим родным. Они не самые лучшие люди на свете, но по-своему заботятся обо мне. Причём даже после того, как я не оправдал их ожидания.

— Но ведь ты не виноват. Дар — это врождённое, это не вопрос выбора.

— Уверен, что все в курсе.

На какое-то время они замолчали и, держась за руки, двинулись к комнате Тиниары. Эта звенящая тишина, разбавляемая лишь эхом шагов в пустом коридоре, подчеркнула близость, невольно заставляя обоих задуматься о словах, что они сказали друг другу недавно. Словах, безусловно, важных и меняющих многое… или же нет? Вдруг сказанные перед страхом смерти, они теряли свой смысл и были лишь попыткой в последний раз ощутить чьё-то тепло? Желанием умирать не в одиночестве?

Захлопнув за спинами дверь, Тиниара заметила, как всё изменилось. Они остались наедине, причём не так, как это было пару мгновений назад, в пустом коридоре. Греты в комнате не было. Дил, всё ещё сжимающий ладошку Тин, медленно, словно неуверенно, потянул её к себе. Ему хотелось обнять ей, но без позволения он не смел даже коснуться девушка. Девушка встала перед ним, подошла очень близко, и всё же недостаточно. Ему было мало этого. После всего, что произошло, после всех разбившихся и, неожиданно, вновь воссиявших надежд. После сказанных и несказанных слов.

— Я люблю тебя, — тихо повторил он, и Тиниара вдохнула сквозь зубы, чувствуя, как сердце выламывает рёбра. Она едва держалась на ногах — подгибались колени, а голос и вовсе не слушался. Тин подняла правую руку и дрожащими пальцами схватилась за рубашку, притягивая парня ближе. Говорить она не могла, но это ведь и не обязательно, правда? Их губы встретились, и оцепенение мгновенно спало, раскрепощая их и подсказывая, что делать. Пальцы путались в волосах, сминали одежду, робко изучали тела. Тиниара помнила, как во сне касалась его тела, и ей так хотелось ощутить это в реальности. Она вытянула край рубашки — вышло далеко не так легко и изящно, как ей хотелось, и щёки девушки залились краской от смущения. Но отступать было поздно — Тин коснулась пальцами его живота, чувствуя, как ладони Дилиана скользят вниз по спине, и по тонкой шёлковой юбке…

— Эм, — растерянный голос за спиной заставил их замереть. Впрочем, Дил не отстранился, продолжая сжимать её в объятьях, хоть и вернул руки на талию девушки. Грета не решалась пройти в собственную комнату. — Мне зайти позже?

— Нет, — ответил за Тиниару Дил, и добавил, усмехаясь возмущённому взгляду. — Мне нужно на занятия. Увидимся вечером?

Тин расстроенно вздохнула, и он чмокнул девушку в нос, прижал к себе сильнее напоследок и ушёл, кивнув на ходу Грете.

1.02

— Я тебе поесть принесла, — Грета подняла свёрток, который держала в руках, словно всё ещё пыталась оправдать своё появление. И всё-таки не стерпела. — Тин, вы чем здесь занимались-то?

— Не тебе мне о нормах морали рассказывать, — ответила Тиниара, тут же пожалев о своих словах. Они могли показаться грубыми, хотя девушка вовсе не имела в виду ничего дурного. Впрочем, Грета лишь кивнула в ответ, задумчиво глядя в сторону.

— Видела, значит. Ну конечно. А я, наивная, надеялась, ты меня не заметила. Только вот осуждать не надо, природы этих чувств я не понимаю и вряд ли могу им сопротивляться.

— Что это значит?

Грета прошла в комнату, положила свёрток с едой на стол и села на один из стульев. Тонкие пальцы тут же принялись теребить кружевную скатёрку, девушка нахмурила брови и вздохнула, отчего хрупкие плечи вздрогнули.

— Читала книгу с проклятиями? Их там много, но одно всегда не давало мне покоя. Два человека обречены не стареть и жить вечно до тех пор, пока не соединят свои сердца. «И притяжение их друг к другу будет настолько велико, что сломает любые преграды. Только неспособны они обрести счастье, и потому обречены на вечные страдания или короткую тяжёлую жизнь». Цитата точная, я за последнее время столько раз перечитывала, сколько за всё время учёбы не пришлось. Всё хотела найти лазейку, но знаешь, кажется, её нет. Я понять не могла, ну, будешь ты жить вечно, если свою половинку не встретишь, и что с того? Это ведь хорошо. А если встретишь, то что плохого случится? Вот он твой родной человек, ближе невозможно! А теперь так жутко становится… всё подвоха жду. Аншари говорит, всё это древние сказки, но я-то слышу, как у него голос дрожит, когда он врёт. Может статься, у нас только и есть, что вот эти ночи.

По щеке Греты скатилась слеза, и Тин бросилась её обнимать. Боль подруги была такой знакомой, что на границе осознания невольно завертелась мысль, сконцентрироваться на которой Тиниара не успела. Грета, смущённая своей слабостью, заявила, что ей тоже пора на занятия и быстро ушла. Оставшись в одиночестве, Тин оглянулась, не веря, что последний раз была в этой комнате всего несколько дней назад. Сейчас она казалась знакомой, но чужой, как спальня в родительском доме, где ты больше не живёшь.