Чародей - Трой Деннинг
— Уйти?— Идер кипел от злости. Галаэрон пожалел, что не может дотянуться до маленькой пилюли, которую дала ему Аластриэль. Даже драколич не разговаривает с принцем Шейда в такой манере, и он подумал, что предстоящая стычка может стать как раз тем развлечением, в котором он нуждался, чтобы извергнуть Избранных и сбежать в город. Но Идер больше ничего не сказал, и через мгновение, уставившись в пол сквозь когти Малигриса, Галаэрон понял, что принц действительно ушел.
— Идер не хотел обидеть, Могучий, — сказал Теламонт мягким и почти гипнотически успокаивающим тоном. — Ему всего несколько столетий, и он еще не способен оценить всю глубину хитрости дракона. Он благоговеет перед твоим великолепием.
— Тогда мне будет приятно оставить его в живых, — ответил Малигрис. — Считай это подарком.
— Ты оказываешь мне слишком большую честь, друг мой. Есть ли подарок, который ты хочешь получить взамен?
Воздух стал холодным и неподвижным, как лед. Подол темного одеяния Теламонта – всё, что Галаэрон мог видеть от повелителя теней – поплыл вперед.
— Нет ничего — сказал Малигрис. — Честь твоей дружбы – это все, чего я добиваюсь.
— Она у тебя есть.
Между парой воцарилось выжидательное молчание, затем Малигрис, наконец, сказал:
— Но Техора предъявляет ко мне требования.
— А кто такая Техора?
— Новенькая, посланная Культом Дракона, — объяснил Малигрис. — Я упоминаю об этом только потому, что ее просьбы часто мешают нашей дружбе.
— Это уже седьмой раз за много десятидневок, — ответил шейд. Это была констатация факта. — Можно подумать, что ты просто пытаешься избежать сделки, заключенной с Культом Дракона.
— Вряд ли я виноват в том, что жрецы, которых они посылают, все грубые и глупые, — пророкотал Малигрис. Его когти сжались так, что Галаэрон невольно застонал. — Должен ли я терпеть неумелость среди моих слуг?
— Не больше, чем я. — Тон Теламонта был почти смиренным. — Идер позаботится о ней. Это будет его искупительный дар тебе. Какую защиту она носит?
— Только обычные защитные амулеты, — сказал Малигрис, поднимая свой коготь и освобождая Галаэрона, — и это млекопитающее даже не так сильно, как другие. В культе начинают заканчиваться жрецы.
— Это было бы хорошо, — сказал Теламонт. — Не то чтобы я когда-либо был недоволен великолепием твоих даров, Малигрис.
Драколич развернулся с громким стуком костей, едва не раздавив Галаэрона небрежно поставленной задней ногой и опрокинув своим длинным хвостом дюжину телохранителей Теламонта.
— Как ты мог? Они от дракона! — Малигрис подпрыгнул в воздух и покинул Площадь Маршалинга над головами двух своих помощников. Теламонт жестом приказал принцу Кларибернусу присматривать за Галаэроном, затем обменялся подарками с двумя другими драконами, пообещав подорвать стены раздражающего замка для того, кто захватил Ариса, и перенаправить караванную тропу ближе к логову другого. Когда соглашения были заключены, у Галаэрона был шанс увидеть, что, хотя Арис не получил ран хуже, чем проколы когтями в плечах, жара и жажда взяли свое. Великан лежал на полу в полубессознательном состоянии, с остекленевшими глазами, раскрасневшимся лицом и конечностями, белыми, как мел. Его руки дрожали, а дыхание было быстрым и неглубоким.
— Арису нужна вода, — сказал Галаэрон. Он с удивлением обнаружил, что его собственное горло распухло и саднило от жажды. У нас ничего не было со вчерашнего вечера, и пустыня…
— Он может подождать, — ответил Кларибернус. — После тех неприятностей, которые вы нам причинили, я надеюсь, он подавится своим языком.
— Я уверен, что это сделает Высочайшего очень счастливым, — мяукнул знакомый голос. — Особенно после того, как он всё это время ждал, когда ты их вернешь.
Приземистая фигура Малика эль Сами ин Насера протиснулась между талиями Кларибернуса и Бреннуса и появилась в поле зрения. Одетый в серую тунику с накидкой из черной тени сверху, он казался невольной пародией на внушительные формы двух принцев, особенно с его усталыми, налитыми кровью глазами и оленьими рогами, гордо выставленными на макушке. Малик повернулся и крикнул между Кларибернусом и Бреннусом:
— Идите и принесите несколько бочек воды, и поторопитесь. Если великан пострадает, я позабочусь о том, чтобы у Высочайшего были ваши головы.
К изумлению Галаэрона, половина отряда повернулась и поспешила подчиниться. Любые сомнения в том, что Малик хотел заманить Галаэрона в ловушку, сразу же исчезли.
— Я вижу, ты смог подняться в иерархии, — сказал Галаэрон.
— Не благодаря тебе.
Маленький человечек вышел вперед и, отбросив в сторону черную пику, которую Кларибернус выставил, чтобы не подпустить его слишком близко, встал над Галаэроном.
— Как ты мог оставить Валу так долго страдать? Из-за твоей жестокости меня чуть не убили!
Отложив на время вопрос о том, как одно может быть связано с другим, Галаэрон спросил:
— Значит, она все еще жива? Из пророчества я услышал…
Кларибернус использовал пику, чтобы оттолкнуть Малика.
— Не место этой ящерице обсуждать рабыню принца.
Малик пожал плечами, развел руками и сказал:
— Он прав. Возможно, если ты угодишь, Высочайшему, он вмешается и позволит тебе увидеть своими глазами все ужасные вещи, которые Эсканор делал, навещая ее по ночам.
Галаэрон улыбнулся бы сообразительности Малика, если бы сам ответ не наполнил его голову таким количеством ужасных образов. Кости в его сломанной руке начали пульсировать, и он подумал о багровом пятне, оставленном на ней Дав, и о том, как он объяснит это Теламонту Тантулу. Принесли воду, и, не оставив ее для Галаэрона, Малик повелел солдатам нести ее своему другу Арису. Кларибернусу, казалось, доставляло удовольствие наблюдать, как Галаэрон облизывает губы, наблюдая, как маленький человечек поит великана. Наконец, Теламонт Тантул вернулся от своих подарков и, увидев, к чему приковано внимание Галаэрона, жестом приказал ему встать.
— Пойдем, ты, должно быть, тоже хочешь пить и интересуешься состоянием своего друга.
Он подождал, пока Галаэрон встанет, затем положил ледяной рукав на плечи Галаэрона и направился к гиганту.
— Я сожалею о трудном путешествии, — продолжил Теламонт. — Я намеревался привезти тебя сюда более приятным способом, но ты же знаешь драконов. … Я боюсь, что Малигрис и его спутники, возможно, были несколько грубее с вами,
