Роберт Джордан - Властелин Хаоса

Наконец Сулин повалила Нандеру ничком, вывернула ей руку и, схватив за волосы, несколько раз ударила головой оземь. Нандера обмякла. Сулин долго смотрела на бесчувственное тело, затем взвалила побежденную на плечи и, пошатываясь, удалилась.

Перрин решил, что теперь первенство перейдет к Сулин, но все вышло иначе. Она по— прежнему появлялась перед Руарком рядом с Нандерой, но говорить уже не пыталась, а все распоряжения избитой соратницы выполняла беспрекословно. Перрину оставалось лишь чесать в затылке и гадать, правильно ли-он понял, чем закончилась драка.

Хранительницы Мудрости шагали вдоль дороги, разбившись на две группы, причем число их и в той и в другой постоянно менялось. Уже к концу первого дня Перрин приметил, что все эти перемещения происходят вокруг двух женщин — Сорилеи и Эмис. На второй день у него не осталось сомнений в том, что каждая из них гнет свою линию: женщины обменивались весьма хмурыми косыми взглядами. Эмис уступала и краснела все реже. Руарк держался так, словно ничего не замечает, но от него, когда он посматривал на жену, исходил слабый запах тревоги. Ко времени третьего привала Перрин готов был увидеть, как Хранительницы выяснят отношения тем же способом, что и Девы. Они, однако же, поступили иначе. Взяв бурдюк с водой, женщины отошли в сторону, уселись на землю и, сняв косынки, распустили волосы. Перрин наблюдал за ними — издалека, чтобы ненароком не подслушать разговор, — но они только и делали, что попивали воду из чашек да вели беседу. В конце концов Перрин уснул.

На следующий день по выступлении в путь он довольно скоро — колонна и трех миль не одолела — понял, что теперь все сосредоточилось вокруг Сорилеи, хотя Хранительницы по— прежнему сновали от группы к группе. То и дело она и Эмис отходили в сторонку, но косых и недружелюбных взглядов больше не было. Будь они волчицами, Перрин сказал бы, что вожаку стаи удалось отстоять свое положение, победив бросившую вызов соперницу, однако, судя по запахам, теперь Сорилея воспринимала Эмис почти как равную себе. У волков такое не было принято.

На седьмой день после отъезда из Кайриэна Перрин тащился под беспощадным утренним солнцем, размышляя о том, чем еще удивят его айильцы, удастся ли удержать их от стычки с кайриэнцами и что все-таки делать, когда через три-четыре дня он нагонит Айз Седай. Конец этим размышлениям положило послание, полученное от Полхвоста.

Всего в нескольких милях к западу находился большой отряд мужчин — а может, и женщин, волки не слишком хорошо различали двуногих самцов и самок,

— двигавшийся в том же направлении, что и воинство Перрина. Под двумя знаменами. Переданный волком образ этих знамен не мог не заинтересовать Перрина.

Подозвав командиров — его мигом обступили Добрэйн, Нурелль, Руарк, Уриен, Нандера с Сулин и Сорилея с Эмис, — Перрин, поворачивая Трудягу на запад, сказал:

— Езжайте дальше, а я малость отлучусь. Возможно, к нам присоединятся друзья.

Колонна продолжала движение, но одного Перрина все же не отпустили. Не успел он проехать и четверти мили, как за ним пристроились дюжина всадников из Крылатой Гвардии, столько же кайриэнцев, по меньшей мере два десятка Дев под началом Сулин и такое же количество сисвай'аман, возглавляемых седовласым зеленоглазым мужчиной, на лице которого будто дробили валуны. Перрину оставалось лишь удивляться, что в эту компанию не затесалось ни одной Хранительницы Мудрости.

— Друзья, — бормотала себе под нос Сулин, бегущая рысцой рядом с его стременем. — Хорошенькие друзья. Появляются невесть откуда, без всякого предупреждения, а он, опять же невесть откуда, знает, что они появятся. — Взглянув на Перрина, она заговорила громче: — Мне бы не хотелось увидеть, как ты перелетишь через подушку и расшибешь нос.

Перрин покачал головой; видимо, за то время, пока прикидывалась служанкой, эта женщина не составила о нем высокого мнения. Чудные они, эти айильцы.

Направляемый волками, он ехал, никуда не сворачивая, около часа и, когда, поднявшись на невысокий холм, увидел впереди выстроившихся колонной по двое всадников, ничуть не удивился этому зрелищу. По равнине ехали двуреченцы под его собственным стягом с волчьей головой. Неожиданностью для него было увидеть с ними женщин — он насчитал девять, — а также мужчин явно не двуреченского обличья. Насторожило же Перрина второе знамя: Красный Орел Манетерена. Он предпочел бы вовсе не вывозить этот стяг из Двуречья, но это был один из немногих случаев, когда его земляки упорно поступали по— своему. Впрочем, благодаря смутному волчьему посылу, он был готов и к этому.

Конечно, в том отряде быстро заметили приближавшихся — глаза у двуреченцев зоркие. Колонна подровнялась, передние всадники потянулись к лукам. Длинным двуреченским лукам, разящим на триста шагов и даже дальше.

— Никто не должен находиться передо мной, — сказал Перрин. — Они не станут стрелять, если узнают меня.

— Похоже, желтые глаза видят далеко, — недоверчиво пробормотала Сулин.

— Держитесь позади, вот и все, — со вздохом повторил Перрин, не желая вдаваться в подробности.

Стоило Перрину подъехать поближе, как земляки опустили луки и сняли уже наложенные на тетивы стрелы. Он с радостью приметил, что они привели с собой Ходока и, с гораздо меньшим восторгом, — Ласточку. Фэйли не простит, если он загубит ее любимую лошадку. Будет неплохо вновь сесть на своего мышастого, но возможно, не помешает сохранить и кайриэнского Трудягу. В конце концов, лорду позволительно иметь двух лошадей. Даже если жить этому лорду осталось всего четыре дня.

Из колонны двуреченцев, подкручивая густые усы, выехал Даниил, за ним Айрам, а позади них держались женщины. Еще до того как Перрин узнал среди них Верин и Аланну, он понял, кто они, хотя не мог взять в толк, как они сюда попали. Девять. Девять Айз Седай. Через три-четыре дня девять Айз Седай могли оказать неоценимую помощь, только вот можно ли им доверять? Их девять, а Ранд разрешил последовать за ним только шести. Интересно, которая из них Мерана — она должна быть за главную.

Простоватая с виду, похожая на жену фермера, Айз Седай с квадратным лицом, сидевшая на крепкой гнедой кобылке, ухитрилась обогнать Даниила и заговорила первой:

— Стало быть, ты и есть Перрин Айбара. Лорд Перрин, — видимо, теперь следует говорить так. Мы о тебе наслышаны.

— Вот уж не ожидали повстречать тебя здесь, да еще и со столь странными спутниками, — добавила высокомерная красавица, восседавшая на свирепом с виду темном мерине. Перрин готов был побиться об заклад, что это обученный боевой скакун. — Мы полагали, что ты нас опередил.

Игнорируя Айз Седай, Перрин обратился к Даниилу: