Роберт Джордан - Восходящая тень

— Нет! Нет! — заполнили каньон негодующие возгласы. Возмущенные айильцы потрясали сверкающими на солнце копьями. Кричали даже некоторые из таардадских септовых вождей. Аделин смотрела на Ранда расширенными от потрясения глазами. Мэт что-то кричал, махая Ранду рукой, но голос его потонул в громовых возгласах.

— Лжец! — разнесся по каньону, отражаясь от стен чаши, выкрик Куладина, в котором смешались ярость и торжество.

Севанна бросилась к нему. Она уже поняла, кто на самом деле лжец, но надеялась, что еще сумеет спасти положение. Однако, как и полагал Ранд, Куладин оттолкнул женщину. Шайдо знал, что Ранд на самом деле был в Руидине, но он просто не мог поверить услышанному.

— Самозванец разоблачил себя сам. Мы всегда были воинами! Всегда! С начала времен!

Воины, размахивая копьями, поддержали его оглушительным ревом, но вожди словно окаменели. Теперь они знали правду. Не замечая их взглядов, Куладин продолжал с жаром размахивать руками.

— Зачем? — негромко сказал Руарк. — Разве ты не понял, почему мы никогда не рассказывали об увиденном в Руидине? Каково им узнать, что мы были такими же, как презренные Потерянные, которых вы зовете Туата’ан? Руидин убивает тех, кто не в силах вынести этого. Возвращается лишь один из трех вошедших в Руидин мужчин. А сейчас ты объявил об этом во всеуслышание, и сказанное тобой разнесется повсюду. Многим ли достанет сил перенести такое потрясение?

Он вернет вас обратно и уничтожит вас.

— Я приношу с собой перемены, — печально отозвался Ранд. — Приношу с собой не мир, а хаос.

Разрушение и гибель следуют за мной по пятам. Неужто все, чего я касаюсь, обречено?

— Случится то, что должно случиться, — сказал он Руарку. — Я не в силах ничего изменить.

— Случится то, что должно случиться, — немного помолчав, тихо повторил айилец.

Куладин, все так же размахивая руками, кричал что-то о славе и победоносных войнах, не замечая, как смотрят ему в спину вожди. Севанна же вовсе не смотрела на Куладина; она не сводила светло-зеленых глаз с клановых вождей, тяжело дыша и сердито поджав губы. Она знала, что означает молчание предводителей кланов. — Ранд ал’Тор, — отчетливо произнес Бэил, и его громовой голос заглушил выкрики Куладина и рассек гомон толпы, словно клинок. Куладин повернулся и самоуверенно сложил руки на груди, несомненно, ожидая смертного приговора презренному мокроземцу. Высоченный вождь осекся, прочистил горло и покачал головой, словно ища выход, потом глубоко вздохнул. — Ранд ал’Тор — Кар’а’карн. Ранд ал’Тор — воистину Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом.

Глаза Куладина расширились от гнева.

— Ранд ал’Тор — Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом, — нехотя произнес Ган.

— Ранд ал’Тор — Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом. — Это мрачно промолвил Джеран, затем за ним эти слова проговорил Эрим:

— Ранд ал’Тор — Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом.

— Ранд ал’Тор воистину Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом, — повторил за ним Руарк и тихо, так, чтобы в каньоне не было слышно, добавил:

— Свет да смилуется над нами.

Казалось, что гробовое молчание продлится вечно. Затем Куладин неожиданно соскочил с уступа и, вырвав у одного из Сейа Дун копье, метнул его в Ранда. Однако Аделин успела выскочить вперед и подставить щит. Сила броска была такова, что наконечник насквозь пробил толстую кожу, а Деву крутануло на месте.

Каньон взорвался бурей неистовых криков. Девы Джиндо попрыгали на уступ и выстроились стеной перед Рандом. Севанна, наоборот, спрыгнула вниз и повисла на руке Куладина, пытавшегося двинуть на Дев своих Черноглазых из Шайдо. Гейрн и еще около дюжины таардадских родовых вождей присоединились к Девам. Мэт тяжело вскочил на уступ, держа на изготовку свое копье с широким, отмеченным воронами наконечником. С уст его срывались невнятные слова — должно быть, проклятия на Древнем Наречии. Руарк и другие вожди кланов возвысили голоса, тщетно пытаясь восстановить порядок. Каньон бурлил. Ранд увидел, как многие поднимали вуали. Полетело копье… второе… третье… Это необходимо было остановить. Немедленно.

Он потянулся к саидин, и поток Силы наполнил его, пока он не почувствовал, что сейчас взорвется, если прежде не сгорит. Порча, казалось, проникала даже в кости. А за пределами Пустоты появилась холодная, спокойная мысль. Вода. Здесь, в Пустыне, вода священна. Айильцы всегда говорят о воде. А вода есть везде — даже в этом сухом, раскаленном воздухе.

Вслепую, не осознавая, что именно делает и что из этого выйдет, Ранд направил Силу.

С безоблачного неба ударила молния. Завыл ветер; он словно поднялся со всех сторон сразу. Вихрь подхватил и унес крики айильцев. Воздух наполнялся мельчайшими, почти неощутимыми капельками воды. Он становился все более влажным, пока не случилось то, чего не видел ни один житель Пустыни. Хлынул дождь. Над Алкайр Дал ревела гроза. Дождь усиливался с каждым мгновением, пока не превратился в настоящий ливень. Волосы и одежда Ранда мгновенно промокли насквозь. За сеткой дождя ничего не было видно уже в пятидесяти шагах. Неожиданно дождь перестал хлестать, хотя и не прекратился. Над Рандом, отбросив в сторону Мэта и Таардад, возник невидимый купол. Оказавшись будто внутри водяного пузыря, он смутно видел, как Аделин пытается прорваться к нему сквозь незримую преграду.

— Ты последний дурак! Играешь в дурацкие игры с такими же дураками, как и сам. Из-за тебя все мои старания пропали впустую!

Утирая воду с лица. Ранд обернулся на голос Ланфир. Ее белоснежное платье, перехваченное серебряным пояском, было безупречно сухим, ни одна капля не коснулась черной волны ее волос, украшенных серебряными звездами и полумесяцами. Огромные черные глаза гневно смотрели на Ранда, прекрасные черты искажала ярость.

— Я ждал, что ты рано или поздно откроешься, — спокойно заявил юноша. Сила по-прежнему наполняла его, он удерживал поток, не пытаясь почерпнуть из Источника больше. Казалось, и этого достаточно, чтобы скоро превратить его кости в пепел. Ранд не знал, может ли Ланфир оградить его от Источника, пока саидин бушует в нем, но надеялся, что такое ей не под силу, и потому не отпускал поток, грозящий испепелить его в один миг. — Я знаю, что ты здесь не одна. Где он?

Ланфир недовольно поджала губы:

— Так и знала, что он выдал себя, оказавшись в твоем сне… Если бы он не запаниковал, я бы справилась…

— Я знал с самого начала, — оборвал ее Ранд. — Ожидал этого с того дня, как покинул Тирскую Твердыню. Каждый мог видеть, что я сосредоточен на Руидине и айильцах. Думаешь, я не понимал, что кто-нибудь из вас обязательно последует сюда за мной? Это я расставил ловушку, Ланфир. Я, а не вы. Где он? — Последние слова прозвучали как холодный, бесстрастный крик. Чувства остались далеко, за пределами пустоты, которая уже не была пустотой, ибо ее наполняла Сила.