Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша

– Это здесь, что ли, озера были? – удивился Макобер. – По-моему, наш граф, как бы это помягче сказать, слегка приврал.

– Лебеди, белоснежные кувшинки… – вздохнула Бэх. – Знаешь, мне кажется, что я все это даже вижу. И эти болота еще помнят себя прекрасными озерами…

Затянутая ряской жижа, оживляемая лишь кваканьем лягушек, и впрямь требовала немалого воображения от каждого, кто хотел бы представить себе былое великолепие.

– Вряд ли Беральд стал бы фантазировать, – резонно заметил Айвен. – Да, в общем-то, какая нам теперь разница? Однако я бы предложил не торопиться и не соваться туда на ночь глядя.

– Никто и не собирался! – быстро ответил мессариец и тоскливо подумал: «Все же иногда Айвен бывает настоящим занудой!».

Окружающий талиссу пейзаж навевал безграничное уныние и ненавязчиво напоминал о том, что все преходяще и нет ничего нетленного в этом мире. Однако друзья не склонны были предаваться пустым философствованиям: с аппетитом поужинав, они завалились спать, не забыв распределить ночные дежурства.

Лишь Бэх в этот вечер молилась своему богу чуть дольше обычного…

Когда громкий крик: «Да помогите же, Орроба вас побери!» вырвал Терри из сна, у лунного эльфа не мелькнуло и тени сомнения в том, что с талиссой, наконец, решили покончить. Он даже почувствовал облегчение от того, что ожидание закончилось и впереди бой.

Однако увиденная им в угасающем свете костра картина отнюдь не напоминала нападение таинственных ночных убийц.

Первое, что бросилось в глаза – мирно похрапывающие Торрер и Макобер. Вместо того, чтобы охранять покой талиссы, оба, похоже, видели весьма качественные, хотя и несколько несвоевременные сны.

– Великий Тигр! – Бэх даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что не спит.

При свете луны извивающаяся футах в четырех от земли фигура Айвена выглядела совершенно неправдоподобно. Никто и ничто не удерживало мага в воздухе, и все же он не переставал звать на помощь, отчаянно пытаясь вырваться из невидимых рук.

Зрелище изрядно походило на один из распространенных иконописных сюжетов – «Орроба забирает до срока души нераскаявшихся грешников».

Первым спохватился Мэтт. Приподнявшись на локте, гном отправил в полет острый метательный нож, целясь фута на полтора правее корчащегося тела Айвена. Проследив за клинком взглядом, Мэтт удовлетворенно крякнул: как он и ожидал, нож вонзился в нечто невидимое и начал медленно клониться к земле.

– Бэх, давай!

Но жрица и так уже была на ногах.

Тигр, Вышедший на Охоту, покажи нам лицо врага, и пусть начнется честная схватка!

Пасть благородного зверя оскалилась. Девушке даже показалось, что она слышит тихое угрожающее рычание: Темес терпеть не мог, когда коварство заменяло сражение.

В то же мгновение друзья увидели четыре фигуры, закутанные в серые плащи. Две из них уносили Айвена, третья сидела на земле, схватившись коченеющими пальцами за рукоятку ножа, а четвертая – с кинжалом наготове – на цыпочках заходила за спину лунному эльфу.

Мэтт потянулся было к мечу, но Терри едва заметно покачал головой: враги по-прежнему были уверены, что остаются невидимыми. Дождавшись, пока убийца занесет кинжал для удара, лунный эльф, извернувшись, перехватил его руку и одним движением вскочил на ноги, заставив врага пригнуться к земле. Убийца жалобно заскулил, однако Терри не склонен был причинять ему лишнюю боль. Сильный удар ладони чуть ниже основания черепа, хруст позвоночника – и на землю упало уже мертвое тело.

Обернувшись на предсмертный крик своего товарища, похитители бросили Айвена на землю и мгновенно скрылись в темноте.

– Эх, даже выспаться как следует – и то не дадут! – Мэтт брезгливо разжал скрюченные пальцы трупа и вытер кинжал о его плащ. – Айвен, ты как?

– Кто бы сомневался, что в первую очередь ты схватишься за свой драгоценный нож, – проворчал маг, потирая добрую дюжину ушибленных мест. – Ну вы и мастера дрыхнуть! Еле докричался!

– Кто уж действительно мастера… – Терри потряс Торрера за плечи, но тот только досадливо отмахнулся и перевернулся на другой бок.

Брови лунного эльфа удивленно поползли вверх.

– Мак, драку проспишь! – крикнула Бэх над самым ухом у мессарийца.

– Спишь… спишь… спишь… – с готовностью откликнулось эхо.

– Да тише ты! – шикнул на нее гном.

– А что, есть шанс кого-нибудь разбудить? – заинтересовалась девушка. – Айвен, без заклятья Развеивания чар здесь, кажется, не обойтись.

– Утром, – отрезал маг. – В конце концов, сейчас это ничего не решает, а я бы предпочел немного прийти в себя.

– Разумно, – кивнул гном. – Давайте тогда я сам до утра покараулю. В моем возрасте, знаете ли, не так уж и просто второй раз уснуть.

– В моем тоже, – улыбнулась Бэх. – Не против?

Мэтт молча подвинулся, освобождая место у костра, и подбросил в огонь новую охапку хвороста.

– Не прав я, конечно, – вполголоса признался он, когда Терри с Айвеном, наконец, уснули. – Теперь мы так и не узнаем, кто это был.

– Терри тоже хорош! Есть же силушка…

– Честно сказать, я вообще никогда не слышал, чтобы лунные эльфы брали пленных, – Мэтт поворошил угли, и костер ответил ему сытым довольным гулом. – Как-то на них это не похоже.

– Что значит не похоже?! – неожиданно обиделась Бэх. – Лунные эльфы, если кому интересно, не только пленных берут!

– Надо же? – широко ухмыльнулся гном.

– Они вообще – умные. И догадливые. Не то что некоторые. Ладно, – Бэх резко поднялась на ноги, и звенья ее кольчуги обиженно звякнули, – пойду еще хвороста соберу, косточки твои старые греть.

Мэтт молча улыбнулся ей вслед.

Глава XI

Кажется, прежде он не бывал в этом зале. Что-то знакомое, но… Нет, определенно не бывал. Разве только во сне.

Похоже то ли на древний собор, то ли на главную трапезную старинного рыцарского замка. Высокие готические своды, узкие стрельчатые окна, сквозь которые с трудом просачивается вязкий лунный свет. И уж очень странный здесь воздух: теплый и, пожалуй, даже немного густой.

Он осторожно сделал шаг вперед, боясь, что в темноте… В темноте? Какая, к Айригалю, темнота, если он маг?!

Рука привычно потянулась к кармашку, в котором он хранил несколько крупинок купленного в Мессаре янтаря. Губы чародея шевельнулись, и хотя сам он не услышал ни звука, янтарь стал мягким и послушным, и пальцы без труда растерли его в порошок. И вдруг сразу по всему залу вспыхнули факелы.

Нет, не собор. Никак не собор. Скорее, библиотека какого-то безумного книжника: ни единого выхода, лишь лестницы, ведущие на балюстраду, и книги, повсюду книги. Фолианты, тома, инкунабулы. На уходящих вдаль запыленных полках. На высоких подставках в разрывающих стену нишах. На длинных стеллажах на втором этаже.