Афет Сариев - Срединные пути

С утра процессия двинулась дальше, пока к полудню не завиднелись каменные стены Горданы.

За ворота вышли встречать молодого вершителя весь народ Сонары. Хотя, как узнавали Виктора, не менее восторженно и его приветствовали. Особенно при этом усердствовал простой люд.

— Приехали уже, — пригнувшись к проему паланкина, известил Виктор жену. Устала она с непривычки путешествовать. — Скоро в собственном доме отдохнешь.

Тем временем процессия врезалась в толпу встречающих и продвигалась к железным воротам. Бердион и Дорсис довольно улыбались, помахивали из окошек карет шелковыми платками.

Прямо у ворот карета Дорсиса резко повернула и пошла вдоль крепостной стены. Виктор ухмыльнулся. Не только не погостил у брата, даже не попрощался. Точно сказал Марзан насчет родственных чувств вершителей.

Половина сопровождающей охраны тоже покатила за каретой Дорсиса. Остальные медленно въехали в ворота города.

Впервые в жизни оказавшаяся в загранице, Мила любопытно высунулась из проема и во все глаза разглядывала невидаль чужой страны.

Тележка покатила по многолюдной круглой площади гильдии торговцев. Теперь вокруг Милы возвышаются двухэтажные дома самой причудливой архитектуры. Все разнятся формами и цветами. Первые этажи разноцветных домов устроены под местные лавки, торгующие такими же товарами, что ежемесячно везли купцы до плато. За распахнутыми ставнями восседают зазывающие покупателей продавцы.

Карета Бердиона, не задерживаясь, покатила по центральной широкой дороге, выложенной плоскими камнями до видного вдали большого дворца со шпилем, торчащим высоко над всеми остальными серыми двухэтажными домами, а Виктор остался с тележкой на площади в ожидании прихода знакомых купцов.

Наконец, они, сияя, прибежали. Молча, покивали ему, оглядывались в поиске его переводчика, чтобы выразить и словами свою радость от встречи.

— Ну, как идут тут ваши дела? — по-гордански спросил их Виктор.

Оба купца остались опешившими. Удивленно уставились на гостя, не веря своим ушам.

— Ты уже говоришь на нашем языке? — первым пришел в себя Паланит. — Как это хорошо!

Глазастый Фелодон уже засек в тележке Милу с ребенком в руках, радостно воскликнул:

— Ты переехал в Сонару?

— Да, — улыбнулся Виктор. — Не навсегда, но долго буду тут. Потом еще поеду отсюда и в Кулан. Потому, семью с собой взял. Вы не будете возражать, если мы в том же доме поживем, где я останавливаюсь всегда?

— Как же можем мы возражать, если это твой дом? Я уже ключи с собой прихватил. Вот, держи, — протянул Паланит Виктору бронзовый ключ. — Устраивай семью. Потом встретимся и поговорим.

Купцы покивали им и ушли. Виктор же подкатил тележку к сиреневым стенам своей личной гостиницы, с лязгом открыл замок на фигурной двери и кивнул Миле, мол, заходите. Сам же быстро принялся перетаскивать собранные Милой тюки на второй этаж.

До позднего вечера они обустраивались на новом месте. Приходится снова жить в отсталых условиях, от которых уже успели напрочь отучиться.

Виктор принял решение делами заняться с завтрашнего дня. Сегодня побудет с семьей. Тем более, что нужно еще объяснить Миле зачем они сюда перебрались.

На следующий день, учитывая распорядок вершителей, ближе к полудню Виктор выбрался из дому на городскую площадь. Тут уже была уйма народу. Подкатывали тележки с товаром к торговым лавкам, рядами вкатывались и выкатывались из настежь распахнутых ворот. Множество стражников мельтешили в этом человеческом море в сверкающих кольчугах. Увидел с ними прохаживающихся и своих воинов в плетенках, вооруженных винтовками.

Виктор прямиком направился к казарме. В дверях стоял его воин. Он козырнул Виктору и сообщил ему, кто тут командует. Им оказался их ветеран, достигший звания капитана.

— Позови сюда командира, — попросил Виктор и остался дожидаться в дверях.

Капитан быстро вылез из казармы к нему, козырнул:

— Чем могу помочь?

— Капитан. Я семью сюда на некоторое время переселил. А меня часто, даже сутками не будет дома. Нужна их круглосуточная охрана нашими воинами.

— Организую. Где живете?

— Вон, в том сиреневом доме. И еще. Одного лишнего направь, чтобы следовал за женой по городу. Сам понимаешь, возможно, есть у меня тут враги.

— И это организую, — обещал капитан. — Переодетого под местного приставлю для этого дела. Что еще?

— Больше ничего. Благодарю. — Виктор повернулся и пошел в сторону, виднеющегося на конце центральной улицы, дворца.

Достиг второй площади, на котором красовался Буд из красного камня. У подножья коленепреклонно молились два немолодых жреца. Люди вокруг не обращали на них вниманье. Это происходило слишком часто, чтобы обращать. Виктор решил незаметно мимо них проскочить, зайти во дворец, но не тут-то было. Тут же жрецы среагировали на его появление, вскочили на ноги. Они резво подбежали к нему и, смутив Виктора до краски, плюхнулись теперь перед ним на колени.

— Вот черт! — вырвалось у Виктора.

Народ тем временем обступил эту живую скульптурную композицию и с интересом изучал ее.

— Вставайте! — рявкнул Виктор на жрецов. — Что случилось с вами?

Оба тут же с испугом поднялись, но продолжали находиться в угловатой позе. Один из них дребезжащим голосом пояснил причину их такого поведения:

— Несравненный Бердион сообщил старшему жрецу содержание сна. Это великая радость, что великий Буд сначала направил в наш скромный храм своего Избранного.

— А! Вот в чем дело, — дошло до Виктора причина преждевременного обожания его персоны. Как и предполагалось, не сдержал обещание скрывать. — Чтож, это хорошо, что уже сказал вам Бердион… несравненный.

Иронично оглядел их белые одеяния, отороченные белым мехом и шутовские красные колпаки. Неужели придется и ему так выглядеть?

— Идите в храм. Предупредите старшего, что скоро приду. Пока поздороваюсь с несравненным.

Жрецы посеменили в сторону храма, а Виктор направился к парадным дверям дворца, где при его приближении охрана из местных офицеров и своих в плетенках вытянулись в струнку.

Кивнув страже, Виктор прямиком пошел по мраморным ступенькам в тронный зал. Завидев его лакей, с колокольчиками на посохе поспешил объявить о госте, но Виктор небрежно отпихнул его в сторону и прошел, расталкивая выряженных придворных, к трону.

Молодой Бердион совсем не смотрелся на троне в качестве грозного вершителя. Словно мальчишка решил побаловаться, нацепив на себя отцовские украшения. Но тем не менее он и был тем самым долгожданным «несравненным».