Александр Панащенко - 8-й день недели (СИ)

И вот уже бесчисленное количество раз собирался Высший совет Холодных, чтобы из своего числа избрать вождя. Теперь ему, Яну Григорьевичу, выпал жребий взять бразды правления Холодными в свои руки. Строго говоря, эта должность является административной. Основную работу выполняют Специальные комиссии, состоящие из профессионалов своего дела. Таких комиссий великое множество. Некоторые существуют давно и представлены несколькими поколениями Холодных. Например, Великий суд. Другие созданы недавно. Так, Www-отдел контролирует киберпространство. Третьи вообще организуются для разовой работы. Решения всех комиссий утверждает, подписывая и скрепляя печатью, Он. Ян Григорьевич. Вождём Холодных после упокоения предыдущего назначается наиболее уважаемый и авторитетный. Никаких льгот и привилегий пост не сулит. Скорее, наоборот: вынуждает нести ответственность и являться примером для подражания. Впрочем, от предложения можно отказаться. В таком случае Холодный покидает и Высший совет, что фактически означает гражданскую смерть.

За всю историю так было четырежды.

Избранного часто именуют вождём, чтобы подчеркнуть надгосударственное положение Холодных.

Вождь имеет право выступить с любой инициативой. Однако его власть ограничивается Высшим советом, в который тот входил перед избранием. Финал любого Избранного заранее известен: ему суждено замёрзнуть. Так случается потому, что абсолютно вся энергия Холодных не имеет права пропадать: иначе они погибнут. Поэтому, волей-неволей, центром притяжения, концентрацией холодной силы становится Вождь. Сколько он будет жить - зависит только от него самого. У некоторых внутренних сил хватало лишь на несколько лет. А у кого-то - на несколько десятилетий. Предшественник Яна Григорьевича занимал сей почётный пост 18 лет, прежде чем силы оставили его, - показатель на тройку с минусом. Сам Ян Григорьевич является Избранным уже двадцать лет. Но скоро и горячий грог ему перестанет помогать. Максимум два-три года, и он канет в лету. Точнее, замёрзнет и упокоится за стенами Нижнего города, как сонм предшественников.

Неожиданно на горизонте замаячила перспектива окончательной победы над Солнечными. А завладев Священным огнём, Ян Григорьевич подарит себе бесконечность. Победу над временем. И всевластие. Потому что огонь будет поддерживать его жизнь, а жизнь, в свою очередь, будет означать власть над Холодными. И над людьми. И над Солнечными...

Эта мысль пьянила сильнее вина.

Но вместо карты Кола в портфеле держал никчёмные Сказки и Загадки! Словно бы издевался...

Ян Григорьевич от обиды прикусил губу, а затем в порыве гнева смёл книги на пол.

Глава 15

По мере того, как Марченко углублялся в чтение, всё сильнее накатывало ощущение, будто он сам не сторонний наблюдатель, а непосредственный участник торжества. Картина события, медленно разворачиваясь, поглощала. Он, словно оператор с камерой в руках, снимает происходящее на плёнку. Лица, маски, макияж, костюмы...

Блики свечей исполняют замысловатый танец на стенах. А за панелями, под слоем штукатурки проступают символы, напоминающие иероглифы. Начертаны красной краской. С потёками. Местами краска светлее, местами темнее.

Легла неровной толщиной

Подобные рисунки полицейский никогда прежде не встречал. Более того, сам факт того, что зрит сквозь стену, нисколько не удивлял.

Краска пахнет. Источает свой запах. Непохожий на остальные. Смешиваясь с жарким дыханием свеч, наполняет пространство. Фигуры в костюмах общаются и пьют. Никто не замечает присутствия оператора-Марченко. Тем временем камера в его руках выхватывает всё новых персонажей: вот Фиона, неподалёку от неё вампир. А горбун отхлёбывает прямо из горлышка. Следующий персонаж словно и не чувствует жару - молодой аристократ во фраке и цилиндре. К деталям костюма не придерёшься: сорочка с туго накрахмаленной манишкой, белый пикейный жилет, чёрные лаковые туфли и носки аналогичного цвета. Денди небрежно дымит трубкой.

Обойдя его стороной, Марченко повернул камеру в сторону окна и прищурился, стараясь уловить малейшие детали. Двое, девушка и молодой человек, пытаются уединиться и поговорить. Громкая музыка и дождь, бьющийся в стекло, заглушают их речь.

Стало жарче. Ноздри щекочет уже знакомый запах. Только ставший более сильным, как концентрат. Пытаясь придышаться, Марченко опускает камеру. Первые несколько секунд что-либо разобрать оказалось невозможно. Перед взором пляшут лишь огоньки свечей и смутные тени. Полицейский проморгался и постепенно глаза адаптировались к обстановке. Девушка в образе Пикачу прислонилась к стене и курит, пряча за ресницами отсутствующий взгляд. Затушив сигарету и отшвырнув окурок, нетвёрдой походкой направляется к группе собеседников. И следующая яркая деталь уже не может остаться незамеченной: Пикачу перепачкалась краской, размазала её в том месте, где прикасалась к стене.

Марченко впал в лёгкий ступор, пытаясь понять, как это могло произойти. Ведь между человеком и краской толстый слой штукатурки и не менее толстые деревянные панели.

А потом краска потекла.

Наверное, от жары

Мелкие капли собирались в крупные. А те, в свою очередь, в ещё более крупные. Они стекали по стене и образовывали на полу крупные лужи. Люди наступали в них и продолжали движение.

Они что, слепые?

Внезапное осенение заставило его похолодеть.

Камера выскользнула из ослабевшей руки.

Глава 16

Ян Григорьевич отложил в сторону свежий номер журнала "8-й день недели" и вызвал горничную.

- Я хочу видеть свою дочь.

Через полчаса в доме послышался знакомый цокот каблуков.

Ян Григорьевич развернул издание на странице со статьёй "Кровавый Хэллоуин".

- Немного пафосное название. Но для такой литературы в самый раз.

Маржана склонила голову набок и немного подвинулась, рассматривая иллюстрацию.

- Пап, ты меня позвал, чтобы рассказать о том, какая это замечательная статья? - Запротестовала Маржана. - Но я не интересуюсь жёлтой прессой.