Елена Лобанова - Предел

— А как его звать-то, — с запозданием обернулась к гномьим повозкам Пелли. Но гномов рядом не было видно. Зато ей ответил тот самый возница в черном, который так нахально пялился на неё и ухмылялся, пока они покупали телегу:

— Прошлый хозяин звал Крысаком! — и неожиданно громко свистнул.

Пелли еле удержала вожжи, когда Крысак шарахнулся в бок, и еле вписала неповоротливую телегу в поворот. Не хотелось платить еще и за ремонт ворот. Нэрнис, разместившийся у задка и свесивший ноги наружу, вцепился в бортик. Ещё бы чуть — и вывалился. Служанки умеют ругаться так, что позавидовать могут даже базарные торговки. Собственно, именно там, на базаре, они и учатся неприличному слогу. Пелли ругалась самозабвенно, выравнивая телегу, а нахальный возница хохотал вслед:

— Вся в дядьку! Вот повезет кузнецу с женой. Смотри, не зашиби молотом суженого!

Пелли пыхтя от возмущения, подгоняла Крысака. Крысак, как оказалось, был степенным тяжеловозом и разгонялся только до определенной скорости. Быстрый шаг был пределом его возможностей. Или желания.

Телега катила по пыльным улицам пригородов Малерны. С восточной стороны к стенам города примыкали деревни, население которых жило тем, что регулярно поставляло в город тот товар, который не имеет смысла возить морем: молоко, творог, мясо, а так же все, чем плодоносили окрестные сады, огороды, а местами и пасеки. Дорога все дальше отворачивала от моря, и оно все реже просвечивало через ветхие заборы и чахлые яблони.

Нэрнис, немилосердно поправ ногами всю ночь не спавшего Даэроса, переполз вперед к Пелли и стал наблюдать за искусством управления Большой Телегой при помощи маленьких женских ручек. Как такая довольно большая скотина как Крысак, позволяет помыкать собой? Видеть — видел, но не понимал отсутствия свободы воли у лошади. Допрос Даэроса Светлый брат благородно оставил «на потом». Пусть поспит. Надо же было так вжиться в роль, чтобы действительно заснуть, как только телега тронулась по дороге! В конце концов, они теперь едут вполне спокойно, укрытые этими тряпками от любопытных глаз. Можно чесаться сколько угодно, уши разминать, можно и сапоги снять. Задувающий в лицо утренний ветерок уносит вдаль запах старых попон и жизнь — вполне прекрасна. А ещё надо облегчить страдания отважной деве, правящей могучим конем — расшнуровать платье и вынуть меч. Благодаря телеге, его есть куда положить. А дорога… Пока не встретится первая развилка, будить Даэроса не стоит.

Пелли блаженствовала. Мерин был смирный. Даже слишком. Другой бы от такого свиста понес, а этот — только шарахнулся. К тому же она сегодня почувствовала себя богатой дамой. Всей суммы, которую она «промотала», бывшая служанка, конечно, посчитать не смогла. Но она помнила, как платила и платила. К тому же и серебром и золотом. А рядом сидел Он! А места было так мало, что сидеть с ним рядом было тесно… и так приятно. И у них впереди — такой долгий путь! Наверное, до самого этого незнакомого и очень далекого Дрешта. А что дальше — не важно! И дорога такая замечательная, не в пример узким улочкам Малерны! И все кругом такое новое и прекрасное. И пусть Даэрос спит как можно дольше. А Крысак идет спокойно, как привык. Пусть!

Когда солнце почти выползло в зенит, а домишки стали уж совсем нищие, Пелли вспомнила, что не помешало бы обзавестись провизией. Как-то уж очень было похоже, что жилье вскоре и вовсе перестанет встречаться. Остановив Крысака у более-менее приличного дома, Пелли спрыгнула со своего «насеста». Мешочек с остатками денег все еще был у неё, и она вошла во вкус распоряжаться им как угодно. В конце концов, хотя бы воды прихватить надо. Солнце стало припекать, а Даэрос варился под навесом.

— Нэрнис! Подержите, пожалуйста, вожжи! Просто подержите. — Пелли передала прошитые парусиновые ленты эльфу, который взял их так, как будто это были, по меньшей мере, змеи. Крысак фыркнул. Нэрнис сжал вожжи до побеления пальцев.

Несмотря на отсутствие меча под платьем, Пелли сохранила горделивую походку. А с гордячками в дорогих платьях не спорят, когда они сами назначают цену. Тем более, с такими глупыми, которые платят за провизию по ценам Малерны. Кто же откажется?

Пелли вернулась к телеге с двумя большими корзинами. Вода, яблочный сидр, хлеб, вареные яйца, местный сыр — всего и много, и всего за два медяка. Еще недозревшими яблоками хозяйка снабдила её даром. Это — для Крысака. Готовым мясом разжиться не удалось, зато телега украсилась у задка двумя курами, связанными за лапы. Пока Нэрнис размышлял, насколько допустимо так обращаться с живой птицей, Пелли взяла пару яблок и пошла ближе знакомиться с Крысаком. Мерин позволил потрепать себя по челке, аккуратно схрумкал угощение и выжидающе переступил с ноги на ногу. Он никуда не торопился. А яблоки быстро кончились.

— Нэрнис, да бросьте, Вы, вожжи. Идите сюда, он такой славный! — Пелли приглашающе махнула рукой.

Нэрнис разжал пальцы, очень осторожно положил вожжи на мешок и сполз вниз. Оказался между оглоблями, немного помялся, но успел нырнуть под преграду раньше, чем Крысак достал его копытом. Видимо, все-таки потревожил «скотинку». Именно поэтому он и не собирался лезть через верх. Пелли держала их приобретение под уздцы. При виде эльфа, Крысак передернул ушами, муха, наверное, укусила, и скосил глаза на пустые руки «гостя». Яблок не было. Крысак вздохнул. Нэрнис протянул руку и был укушен. Эльф вскрикнул. Свобода воли у коня все-таки имелась. Не всем было позволено его гладить.

— Ах, ты ж!

— Крысак! — спокойно подытожил Даэрос, вползая на мешок и подбирая вожжи. — Давно стоим?! Сколько?!

— Да вот только… еды купили! — Пелли почувствовала себя виноватой. Нэрнис укушен, Даэрос сейчас спросит отчет за потраченные средства. — Только самое необходимое!

Но Даэрос вышел из образа жадного дяди и просто велел немедленно залезать в телегу. Крысак подобрался. С кем и как можно себя вести он чувствовал великолепно. И если шлеи хлопают по бокам, а возница кричит «Пошла, скотина!», то скотина должна идти и чем быстрее, тем лучше. А то еще и бегать заставят.

— Даэрос! Не томи! Рассказывай, зачем нам в Дрешт?! И почему надо было покупать телегу!? — Нэрнис и Пелли теперь сидели в «шалаше» и наслаждались всеми прелестями плохо продуваемого пространства.

— Сначала попить. Воды взяли?

Темные и полутемные эльфы могут пить вино всю ночь, а при должной тренировке и дольше. Но пить все-таки хочется потом именно воду. Даэрос не спеша утолил жажду, от сидра отказался. Потом съел яичко, заботливо почищенное Нэрнисом. А потом все-таки решил домучить и без того замученных любопытством спутников. Ничего не поделаешь — темная половина натуры давала о себе знать.