Гарри Тёртлдав - Крисп Видесский

— К вашим услугам, ваше величество. — Ризульф спешился и зашагал к императорскому шатру. Видя, что Крисп не возражает, халогаи у входа поклонились Ризульфу и пропустили его внутрь.

Крисп и пыхтящий от натуги Маммиан тоже послезали с коней.

В шатре их уже ждали, помимо Ризульфа, Саркис и Трокунд. При появлении Автократора они встали и поклонились.

— Прекрасный бой, ваше величество, — с энтузиазмом воскликнул, разгибаясь, Саркис. — Еще одно такое сражение, и от мятежа останутся одни ошметки.

Военные шумно выразили согласие, Трокунд ограничился кивком.

— Я хотел бы вовсе обойтись без нового сражения, — возразил Крисп. Советники недоуменно уставились на него. — Я хотел бы заставить Петрония сдаться без боя. Каждый павший в гражданской войне мог бы сражаться за меня против Арваша. И чем меньше их будет, тем лучше.

— Восхитительно, ваше величество, — пророкотал Маммиан. — И как вы намерены это осуществить? — Судя по его тону, вразумительного ответа он не ждал.

Несколько минут Крисп объяснял свой план. Когда он закончил, Ризульф и Саркис уже задумчиво теребили бороды.

— А может и получиться, — произнес наконец Ризульф.

— Может, — согласился Саркис, ухмыляясь Криспу. — Я не ошибся, ваше величество — служить у вас и вправду весело. У нас в Васпуракане есть подходящая поговорка: «хитер, как принц, собравшийся переспать с чужой принцессой».

Все расхохотались.

— Спасибо, у меня есть своя принцесса, — ответил Крисп, чем заработал одобрительный взгляд Ризульфа. Сам он не смеялся: ему припомнились дни, когда Дара не принадлежала ему, и, чтобы переспать с ней, приходилось хитрить изрядно. Васпураканская поговорка попала в цель точнее, чем догадывался Саркис.

Маммиан зевнул так сладко, что голова его едва не раскололась пополам.

— Так и сделаем, — заключил он. — Если выполнять план императора, то сегодня, а потом я на боковую. Если ничего не выйдет, — а даже если и выйдет, — завтра нам придется, боюсь, сражаться, а я не так молод, как раньше. Мне нужны передышки и не только в бою.

— Печально, но правда, — согласился Ризульф, который был ненамного моложе генерала. Он тоже зевнул.

— Пришли своих разведчиков, Саркис, — приказал Крисп. — Для этого занятия они в самый раз. — Саркис отдал честь и ушел.

Крисп вышел подождать его на свежем воздухе, советники последовали за ним. Пара халогаев держалась в локте от него, стискивая топоры и не сводя взглядов с Ризульфа. Тот явно знал, что за ним наблюдают и почему, но виду не подавал. Криспу оставалось только подивиться его хладнокровию.

Через пару минут Саркис привел полтора-два десятка солдат.

— Все молодые, неженатые, как вы и просили, ваше величество, сообщил Саркис. — Смерти не боятся.

Разведчикам это показалось хорошей шуткой. Блеснули в улыбках белые зубы. Крисп сообразил, что Саркис не сказал ничего, кроме правды: эти парни в глубине души просто не верили в собственную смерть. Неужели он и сам лет десять-двенадцать назад был так же глуп? Наверное.

— Вот что я от вас хочу, — начал он, и разведчики придвинулись, чтобы послушать. — Проберитесь в лагерь Петрония, пока там еще царит беспорядок. Неважно, прикинетесь ли вы его солдатами или снимете доспехи и назоветесь здешними крестьянами. Как бы там ни было, вы должны оказаться среди его людей. Это не приказ — всякий, кто не хочет рисковать, может отказаться.

Никто не ушел.

— Что нам там делать? — спросил один разведчик. В свете костров его глаза блестели от предвкушения. «Для него это все игра», — подумал Крисп и помолился про себя Фосу, чтобы юноша вернулся назад.

— Вот что, — сказал он вслух. — Напомните солдатам Петрония, что я обещал прощение их вожаку и готов простить и их… если они поторопятся. Скажите, что я даю им три дня. Потом мы нападем снова, и каждый пленник будет считаться врагом.

Разведчики переглянулись.

— Хитер, как принц, собравшийся переспать с чужой принцессой, — сказал один из них с сильным васпураканским акцентом. В голосе его звучало восхищение.

Увидев, что Крисп не отдает других приказов, разведчики разошлись. Император наблюдал, как они покидают лагерь, направляясь на запад: одни уезжали верхом, в полном доспехе, другие уходили, раздевшись до льняной туники по колено и сандалий.

Маммиан тоже смотрел, как они уходят. Когда последний разведчик скрылся в темноте, Маммиан повернулся к Криспу:

— Что теперь?

— Теперь, — ответил Крисп выражением, более подходящим Барсиму, — будем ожидать развития событий.

Потока дезертиров, которого ожидал Крисп, не было. Несколько всадников прискакали из вражеского лагерь, но конные разъезды Петрония оставались дерзкими и осторожными. Если армия и отвернулась от мятежника, никаких признаков тому заметно пока не было.

К облегчению Криспа все разведчики вернулись благополучно. Он чувствовал бы себя омерзительно, пожертвовав их жизнями и не получив ничего взамен. На третий день после битвы император отдал приказ готовить войско к сражению утром следующего дня.

— Раз я предупредил солдат Петрония, — сказал он Маммиану, — не могу выставить себя лжецом.

— Так точно, ваше величество, — мрачно согласился Маммиан. — Жаль только, что вы были так конкретны. Раз Петроний знает, когда мы атакуем, мало ли какие сюрпризы он мог для нас подготовить? — Выражение его круглого лица ясно говорило:

«Послушал бы меня, не оказался бы в такой дыре».

Криспу не надо было об этом напоминать. Пытаясь спасти жизни видесских солдат, он вместо того потеряет их во множестве — и в основном своих. Укладываясь спать, он еще раз напомнил себе, что генералы нужны не для украшения, и мысленно высек себя за то, что пренебрег разумным советом Маммиана ради собственных идей.

Беспокойство долго не давало ему заснуть, но, единожды придя, сон его был крепок — Крисп давно уже привык к армейскому шуму.

Однако разбудил его грохот прямо-таки неописуемый.

Прежде чем высунуться из шатра и поглядеть, в чем дело, Крисп надел шлем и схватил саблю и щит. Первой его мыслью было, что Петроний решил напасть ночью и выбить из соперника дух. Но невероятный галдеж в лагере отнюдь не походил на шум битвы.

— Да они праздник устроили! — воскликнул он возмущенно.

Гейррод и Вагн, стоявшие той ночью на страже у его шатра, обернулись на голос императора.

— Хорошо, что ты поднялся, твое величество, — сказал Гейррод.

— Мы и так пошли бы тебя будить, когда б шум не помог нам. Двое лучших генералов Петрония только что явились в лагерь.