Анна Гурова - Мельница желаний

Вдруг солнце спряталось за тучу, и в женском углу сразу стало темно. За занавеской заскрипели половицы.

– Кто там? Ты, доченька? Айникки быстро побросала бусы в сундук, опустила крышку. Зеркало забыла! В последний миг успела положить его на лежанку, сесть сверху и сделать хмурое лицо.

– Ну что ты тут сидишь как запечная мышь? – спросила Марьятта, заглядывая в угол. – Слезы льешь?

– А чему мне радоваться? – мрачно спросила Айникки. – Что вы с отцом мне жениха со двора согнали?

Бледная, остроносая Марьятта вздохнула и села на сундук.

– Забудь ты его. Батюшка о тебе заботится, ты одна у него. Другой отец выдал бы в чужие края, с глаз долой, а он всё перебирает, самого лучшего жениха тебе ищет…

– А Ильмо-то чем ему не угодил? – горько воскликнула Айникки, забыв, что сейчас не время затевать споры. – Чем он плох?

– Прежде всего тем, что он твой родич, – серьезно ответила Марьятта. – Мужа надо брать только со стороны. За родственные браки боги жестоко карают. Благо Калева – вот о чем ты должна думать в первую очередь. Об этом и отец думал, когда отказал Ильмари. А вовсе не потому, что он чем-то плох…

– Не верю! – вспылила Айникки. – Что ж ты раньше молчала, когда отец Ильмо хаял, обзывал лесным бродягой и колдуном недоделанным? Что за меня не заступилась, когда мы с отцом ругались?

Марьятта поджала губы.

– В семье моего отца мужчинам не перечили, и я не приучена. Твой покойный дед не стал бы вообще с дочкой разговаривать – повел бровью, отдал приказ холопам…

– Что-то я таких семей не видела! – фыркнула Айникки.

– И не увидишь, – Марьятта вздохнула. – Нет больше той семьи. Я последняя осталась…

«Вот чего от меня отец хочет, – подумала Айникки, неприязненно глядя на мать. – Чтобы я превратилась в такую же безгласную, покорную клушу. Не бывать этому!»

– В семье моего отца, – продолжала Марьятта, – девкам воли не давали. Когда батюшка просватал меня за Антеро, я день и ночь ревела, сначала утопиться хотела, потом решила в лес сбежать. Уже и короб собрала… Но батюшка мой был мудр – приказал отобрать у меня все вещи и запереть в горнице в одной рубахе до самой свадьбы. Твое счастье, что отец у тебя добр и мягок…

«Мой короб!» – с ужасом подумала Айникки. Едва не сорвалась с места проверить – на месте ли, но вовремя вспомнила про зеркало.

– Айникки! – донеслось вдруг с улицы.

Марьятта подошла к окну, выглянула наружу. В воротах, хихикая, толпились девушки в праздничных уборах. Лоб, грудь, пояс – все в жемчуге, олове и серебре. Лица смешливые, румяные.

– Тетушка Марьятта! Позовите дочку, очень нужно!

– Это подружки, – быстро сказала Айникки. – Мы уговаривались идти гадать у воды. Сегодня ведь Рябиновая ночь.

Марьятта взглянула на упрямую дочь с подозрением. Однако короб с приданым стоял, надежно спрятанный, в подполе, а Ильмо – за ним проследили – еще утром убрался из Калева в свою проклятую Тапиолу.

– Ну иди, развейся, – неохотно разрешила Марьятта. – Эй, что это ты там понесла? Ну-ка покажи! Кто тебе разрешил его брать, бесстыжая!

– Так это же для гадания, – нахально объяснила Айникки. – Как же без него увидеть суженого в отражении луны?

Как ни удивительно, именно спрятанное за спиной зеркало развеяло сомнения Марьятты. Она пропустила дочку к двери.

– Только смотри, не потеряй! Другое такое на торгу не купишь!

«Придется все-таки подарить его Кюллики, – подумала Айникки, выбегая за порог. – А приданое… ну что ж, значит, выйду за Ильмо без ничего, словно холопка. Думаю, он будет не в обиде!»

Месяц поднялся над кромкой леса, и в тот же миг вспыхнуло, как белая звезда, серебряное зеркало Марьятты. И тут же погасло – Айникки показала его подружкам и завернула в передник. Девицы только восхищенно вздохнули – и побежали темными переулками к реке. Выйдя на берег, Айникки последний раз оглянулась назад. Деревню Калева уже поглотила ночная тьма, только у знахарки Локки горел огонек. Неужели бабка тоже ворожит на суженого?

– Ну вот что, хватит детских забав. Гадать в этом году будем по-настоящему, – заявила Айникки. – Возьмем лодку и переплывем на тот берег. Там за полем перекресток – лучше не надо!

Подружкам ее слова пришлись не очень-то по нраву.

– Страшно же! – возразила Мурикки, красотка с льняными косами. – А шишиги? Ну как полезут из реки да под воду утащат!

– И стражи-предки за рекой не уберегут, – добавила худышка Кетти, на чьей груди красовалась оловянная брошь с добрую миску величиной. – Слышала про хийси, что давеча над лесом летал? Говорят, Локка его видела своими глазами!

Айникки сердито фыркнула. Что ей какой-то хийси, когда на той стороне реки ее будет ждать Ильмо! Впрочем, девицам об этом знать необязательно.

– В Рябиновую ночь ни один хийси девку не обидит. Ладно, боитесь – оставайтесь в деревне, – насмешливо сказала она. – Я одна поплыву, и зеркало возьму, а вам не дам! И суженого – в отличие от вас – наверняка увижу!

Неожиданно ее поддержала рыжая Кайса. К той целое лето никто не присватывался, и она ужасно боялась остаться в девках.

– У меня с собой ржаные лепешки – поплывем через реку, бросим озерной деве Мелатар, – затарахтела она, – пусть она от нас шишиг отгоняет, – а Кетти пускай возьмет старую отцовскую лодку…

– Одни, за реку, да еще в такую ночь! – покачивая головой, произнесла Кетти. – Не кончится это добром, вот увидите!

– Тебе-то хорошо, у тебя жених есть! А у меня, одинокой, неприкаянной…

– Кайса хочет за витязя пойти, – хихикая, доверительно сообщила Мурикки. – Она видела одного, заезжал к нам по весне. Чтобы богатый был, со своей усадьбой, данниками и рабами, на коне, с мечом, в крашеном плаще, расшитом жемчугом, с плеткой из рыбьего зуба…

– Так это Ахти, хозяин Лосиного острова, – рассмеялась Айникки. – Они с моим Ильмо приятели.

– И жена у него, по слухам, уже есть, – добавила Кетти.

– И не одна, – ехидно добавила Мурикки.

Река, бурная и порожистая в верхнем течении, на переправе была тихой и неторопливой; отражение месяца плавало на гладкой поверхности воды, как желток в масле. Девицы забрались в лодку, отпихнули ее от берега, вставили весла в кожаные петли. Выведя лодку на середину реки, Кетти бросила весла, встала и тоненьким голосом запела руну Мелатар. Большая часть мужчин из рода Калева занималась рыбными промыслами, так что заклинаний воды в деревне знали несметное количество. Вслед за Кетти подхватили и остальные:

– Изобильные воды,Чертог Мелатар!Девы ВелламоС зелеными косамиВ пенных потоках,Под волнами,Словно ласточки в облаках.Щедрая хозяйка!Гостеприимный чертог!Изобильные воды!

Закончилось пение, в воду посыпались ржаные бублики. Кетти села и снова взялась за весла. Но не успела она опустить лопасти в воду, как неподалеку раздался всплеск, что-то холодно блеснуло и пропало.