Алан Фостер - До последней точки

Девушка держала его за руку и прикосновение ее пальцев было удивительно ободряющим и нежным одновременно.

— Есть несколько мест во Вселенной, где реальность неожиданно исчезает. И не только в этом мире. Существуют такие точки, где просто-напросто ничто не может существовать, даже Хаос. Полная, бесконечная пустота. Сейчас мы находимся на границе одного из таких мест. Здесь опасно находиться, но зато невозможно описать воодушевление и легкость, с которыми поется на грани между реальностью и бесконечностью.

Френк почему-то больше не боялся упасть. У него возникло ощущение, будто он прирос к месту. Трудно поверить, но абсолютная пустота и бесконечность его очаровывали.

— Ребенком я любил прыгать с крыш, — и Френк сделал еще шаг в сторону пропасти. Он почувствовал, как пальцы девушки сжались вокруг его руки.

— Это не место для детских забав, — предупредила Маус. — Если ты сорвешься, то будешь падать бесконечно. Ты никогда не достигнешь дна, так как его нет. Ты будешь продолжать падать и падать, пока не погибнешь от жажды, голода или страха.

— Какого черта?! Это похоже на второй этаж школы в Викни.

Тяжело дыша, чувствуя, как в нем нарастает возбуждение, Френк поднял левую ногу и протянул ее над пустотой. Потом он ее потихоньку опустил и снова стал на обе ноги. Одновременно он почувствовал, как ослабло напряжение ее пальцев у него на руке.

— Это было глупо, Френк.

Френк пожал плечами, внутренне он был собой очень доволен.

— Если иногда не совершать безумных поступков, жизнь станет невыносимо пресной. Думаю, найдется немного людей, которые стояли на краю пропасти.

Маус покачала головой.

— Разве тебе было недостаточно безумия в последние несколько дней?

— Конечно, но все происходило вопреки моим желаниям. А здесь я сам решал. Возможно, это выглядело по-детски, зато доставило мне громадное удовольствие.

— Это было глупо, Френк. И одновременно очень смело для заурядного человека.

Френка это слегка задело:

— Да, возможно, я заурядный человек, тот самый заурядный человек, который подобрал тебя на дороге, не забывай.

— Это так. И, может, это было не простым совпадением.

Девушка подошла ближе. Ее глаза стали такими огромными, что в них можно было утонуть. От нее исходил дурманящий эфемерный запах.

«Боже, как она прекрасна», — подумал Френк. Вдруг ему перестало быть страшно:

— Не надо смотреть на меня так. — Почему, тебе неприятно?

— При чем тут это? Ты сводишь меня с ума. У меня двадцать фунтов лишнего веса. Все, что я могу, это делать деньги. Я не подготовлен к приключениям такого рода.

— Ты добрый и смелый. Ты хороший муж и отец и прекрасный друг. Легко быть смелым, когда ты молод и силен. Другое дело — ты. Тебе есть что терять, и поэтому твое поведение требует настоящего мужества.

Вдруг стало очень тепло. Девушка, прильнув к нему, поцеловала Френка. И этот поцелуй разбудил чувства, дремавшие в нем целых двадцать лет. Френк сильнее прижал к себе Маус. Когда же наконец девушка отстранилась, Френк горел как в огне.

— Послушай, — сказал он, с трудом обретая голос, — я никогда не изменял своей жене.

— Но ведь жизнь так коротка, — тихо прошептала Маус.

— Только не твоя, — с усмешкой ответил Френк. — Человеческая жизнь коротка. Возможно, звезды или секвойи и живут вечно, но только не люди.

Его страсть начала потихоньку ослабевать. Френк и хотел, и не хотел этого. Поцелуй, которым Маус одарила его, был каким-то особенным. Это было нечто большее, чем поцелуй обычной женщины. Непродолжительное, но полное погружение друг в друга двух существ из разных измерений, влечение которых гораздо больше и сильнее, чем просто физическое.

— Что ты со мной сделала?

— Поцеловала.

— Нет. Это нечто большее.

— Только поцеловала. Все остальные ощущения, которые возникли у тебя, копились всю твою жизнь, все, что я сделала только помогла им высвободиться. Поверь, люди могут быть отважными, умными, смелыми, сохранить в себе огромное количество нерастраченных чувств, любви и тепла к тому, что их окружает.

Френк покачал головой.

— Ты слишком хорошо говоришь. Боюсь, что Френк Персиваль Сондерберг этого не заслуживает.

— Не занимайся самоуничижением, Френк, — и она прижала его к себе, словно ребенка. — В твоем деле ты достиг совершенства, а это самое главное — уметь добиваться совершенства даже в пустяках. И неважно, что ты не пишешь музыки или стихов, главное, что то, для чего ты создан, ты делаешь лучше других. В тебе много внутренней силы, Френк, и ты не должен скрывать ее.

Наконец они повернули и пошли назад.

— Ты не можешь лететь назад в Лос-Анджелес, Френк.

— Пожалуйста, не уговаривай. Я больше не могу выдержать этот кошмар. У меня просто нет сил.

— У тебя гораздо больше сил, чем кажется. И еще одно. Я не хотела тебе об этом говорить, но приходится. Если ты покинешь меня сейчас, то никогда не увидишь своего дома. Ты зашел слишком далеко. И сейчас я — единственное связующее звено между тобой и реальностью, поэтому ты не можешь покинуть меня, также как и я тебя.

Френк тяжело вздохнул.

— Выходит, у меня нет выбора?

— Боюсь, что так. Если ты покинешь меня сейчас и попытаешься доехать до дома один, то можешь попасть в другую Линию Существования, и я не смогу тебя найти, а значит, помочь. Мы пересекли очень много границ и Линий Существования и теперь мы можем вернуться назад лишь в том случае, если достигнем Исчезающей Точки.

— Которая где-то тут, неподалеку, не так ли? Девушка улыбнулась:

— Ты шутишь, Френк, стало быть, все в порядке. Она взяла его за руки и слегка пожала их.

— Ты должен доставить меня туда во что бы то ни стало.

— А как насчет моей семьи?

— Мне очень жаль, Френк. Все это действительно очень опасно, но ничего другого предложить тебе я не могу. Нам остается утешать себя тем, что когда Прядильщик успокоится, реальное положение вещей стабилизируется и ты вернешься в свой привычный мир, где ни тебя, ни твоих детей не будут подстерегать опасности.

— Когда мы доберемся до Прядильщика, я лично ему скажу пару слов, — не унимался Френк. — Он не имеет права на недобросовестную работу.

— Он сделал это не по своей воле. Даже Прядильщик не гарантирован от болезней и слабостей. Темные силы не остановятся ни перед чем, чтобы помешать мне добраться до него. Сейчас они мобилизуют все свои силы на то, чтобы остановить меня.

Френк задумался.

— Значит, все наши вынужденные остановки не были случайными?

— Трудно сказать.

Френк обошел дерево. Странно, но сейчас, в присутствии Маус, он не чувствовал усталости. Видимо, от нее исходила какая-то удивительная энергия и ощущение смысла существования.