Андрей Ерпылев - Город каменных демонов

— Ходят слухи, что все касающееся фон Виллендорфа было изъято гестапо в конце войны, когда только начинал строиться завод. И его наследники — тоже…

— А кто это говорит? — заволновался Князев, нутром почуяв тоненькую ниточку, протянувшуюся к нему через годы.

— Все говорят… — туманно ответил очкарик, снова оглядываясь, — но я могу вам сообщить, где найти по крайней мере одного из тех, кто знает точно…

— А кто вы, собственно, такая? — вахтер стоял неприступно, словно скала. — Документы свои покажите!

— Я журналист… Вот… — неловко совала неуступчивому стражу заводских ворот свою редакционную книжечку Вера. — По заданию редакции… Чтобы очерк написать о вашем предприятии…

— Без разрешения директора не имею права! — Такому вахтеру склад с ядерными боеголовками охранять бы, а не заштатный литейный заводишко.

— А как мне с ним связаться?

— Нет его. На следующей неделе только будут. В понедельник обратитесь в бюро пропусков, — кивок в сторону запертой на висячий замок клетушки. — Тогда и пропущу. А пока — попрошу очистить помещение! Попрошу! Шляются тут всякие!.. Прямо косяком прут, право дело!..

Странное дело: даже краешек крупной купюры, мелькнувший в руках девушки, не оказал обычного в таких случаях воздействия, наоборот, лишь добавил неумолимому «стражу врат» рвения. Вера вылетела за дверь, даже не обратив внимания на последние слова рассерженного старика…

Она стояла у проходной и чувствовала, как на глазах закипают слезы. Это был как раз тот нечастый случай, когда юная журналистка чувствовала полное свое бессилие. Ждать целых пять дней! Немыслимо!

«А что, если поискать щель в заборе? Может быть, где-нибудь подальше от этой конуры с Цербером[21]».

Территория завода раскинулась на удивление широко для предприятия подобного профиля. Можно подумать, неведомые строители надеялись, что интерес к специфической продукции будет поистине безграничен. А что? Как знать: может быть, после торжества коммунизма, когда памятники вождю украсили бы площади Парижа, Нью-Йорка и Сиднея, а также других, менее значимых населенных пунктов Земли, планировалось распространить «единственно верное учение» на другие планеты Солнечной системы?..

Увы: несмотря на то что прогулка вокруг забора, сооруженного из стандартных бетонных плит с однообразным геометрическим узором, длилась уже более получаса, никаких брешей, пригодных для того, чтобы протиснуть внутрь стройное девичье тело, пышными формами не отличавшееся, не предвиделось. А о том, чтобы взобраться без посторонней помощи на без малого трехметровую высоту да еще преодолеть устрашающего вида колючую спираль, вьющуюся по краю и сверкающую прямо-таки бритвенными лезвиями шипов, и думать было страшно.

«Что они, — в отчаянии думала девушка, выглядывая хотя бы деревце, растущее возле забора, — осаду держать внутри собирались? Или тогда уже до цвет-мета охотников хватало?»

Помощь пришла внезапно и оттуда, откуда Вера ее и не ждала…

— Извините, мадам, — раздался хорошо поставленный баритон из-за чуть приспущенного затемненного стекла роскошного автомобиля, неслышно притормозившего прямо за Вериной спиной. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?..

«Легко сказать — на заводе! — думал Евгений, придирчиво изучая гребень ограды на предмет бреши в колючем заграждении, весьма напоминающем знаменитую «спираль Бруно»,[22] только старую и ржавую. — А как проникнуть на территорию-то?»

Молодой ученый и не подозревал, что на противоположной стороне — правда, в другом направлении — заводскую ограду огибает его соседка, незаконченный портрет которой как-то невзначай перекочевал в его записную книжку, лежащую в нагрудном кармане. И надо же такому случиться — как раз напротив сердца! Просто мистика какая-то… Но все обвинения в том, что девушка ему определенно нравится, Женя отверг бы сразу и не раздумывая.

Начал свой марш Князев несколько раньше Веры, поэтому быстрее и миновал «лицевую», так сказать, бетонную сторону ограды, углубившись в жиденькую рощицу, окаймлявшую старый, оставшийся еще от немцев, кирпичный забор.

Вот тут-то и шевельнулась в его сердце надежда.

Неизвестно: то ли неведомые фортификаторы, примерно укрепившие обращенные к городу рубежи родного предприятия, считали, что с тылу к «Красному литейщику» никто не подберется (почти повсеместный просчет всех на свете специалистов подобного профиля), то ли понадеялись на основательность прежних хозяев… А может быть, просто руки не дошли, но и ограда с этой стороны была пониже, и колючка поверху отнюдь не сверкала игольной остроты шипами, как на «фасаде»… Да что там не сверкала! Местами, насквозь проржавев, она напоминала неряшливые рыжие шнурки со множеством узлов или вообще отсутствовала. А если учесть выщербленные, поросшие мхом кирпичи, выглядевшие даже не на шестьдесят лет, а на все двести…

Евгений остановился перед узкой вертикальной трещиной, рассекавшей старинную кладку от земли до самого верха, и нерешительно тронул пальцем трухлявый кирпич, едва держащийся в гнезде по-прежнему каменно-твердого раствора (не на яичных ли белках замешивали?). Тот словно этого и ждал всю свою долгую жизнь — осыпался в траву бурой крошкой, освободив аккуратную выемку в полуметре от земли. Будто нарочно под носок кроссовки…

Честно говоря, Женя не лазал по заборам с детских лет… Да и в том нежном возрасте подобное времяпровождение он не жаловал, предпочитая подростковым экстремальным забавам чтение толстых книг, баталии между собственноручно вылепленными пластилиновыми армиями и перекладывание из кляссера в кляссер пестрых почтовых марок. Но ростом и силой Бог его все-таки не обидел.

Воровато оглянувшись, Князев поставил ногу на импровизированную ступеньку и слегка нажал, ожидая, что хилый кирпич не выдержит и от восхождения можно будет с легким сердцем отказаться. Но кладка, только что проявившая непростительную слабость, в целом держалась на совесть, и новоявленный альпинист, вздохнув, перенес на нее вес всего тела. А рука уже сама собой нашарила очень удобный выступ…

Оказавшись на гребне стены, молодой ученый оценил высоту препятствия и аккуратно спрыгнул в заваленный всяческим мусором (слава Всевышнему — не металлоломом) закуток за каким-то приземистым кирпичным зданием, выглядевшим заметно свежее забора…

— Да-да, этот вопиющий факт имел место…

Неведомый доброхот оказался не кем иным, как главным инженером «Красного литейщика», то есть лицом, обладающим всего лишь чуть-чуть или, как выражалась младшая сестренка Веры, «на децл» меньшими полномочиями, чем «сам» директор. Поэтому и пропустил ее со всемогущим провожатым на вожделенную «территорию» вахтер без малейшего писка, даже нацепил на свою постную физиономию подобострастную улыбочку, долженствующую означать предельное радушие. Девушка же мстительно сделала вид, что не обратила на подхалима внимания.