Вероника Ковальчук - Оборотная сторона мира

– Ой, – озадачился Серега. – Я и забыл… Блин! Могли бы перенести ярмарку!

– Ее всегда проводят в день осеннего равноденствия, это ж традиция. Еще более древняя, чем традиция празднования Дня императора.

– Ты-то откуда знаешь про празднования и повышенные меры безопасности?!

– Отец сказал… Вот сюда.

Виверна Санджифа вместе с другими вивернами жила на самом верхнем этаже башни. Она оказалась сравнительно небольшой, метров десять-двенадцать в длину, и выглядела очень покладистой. Работник – молодой парень с пышной русой шевелюрой и оттопыренными ушами, которых даже волосы не скрывали, наливал ей воду в поилку, Аддиг косилась недоверчиво. К хозяину она потянулась с восторгом, подставила голову, зажмурилась от удовольствия.

Юный аргет и сам был рад видеть свою любимицу, оглаживал ее, чесал у глаз, там, где чешуя была такой мелкой, что смахивала на обычную кожу, проводил ладонью по шее. Работник, сообразив, что здесь обойдутся и без него, отправился обихаживать других виверн. Санджиф сам прошелся по телу Аддиг скребком от головы до хвоста, потер в складках мягкой влажной тряпкой, и только после этого допустил к ней Илью и нервничающего Сергея. А сам пошел за седлом.

Не так-то просто было заставить себя подойти к драконоподобному существу, и заставить себя друзья-аурисы смогли только потому, что, нежась под руками хозяина, виверна выглядела очень довольной и добродушной. На миг взгляд вернувшегося в денник Санджифа стал холодным и властным, и Аддиг, даже если собиралась возмутиться, не стала противиться ласкам посторонних, и посматривала на них вполне миролюбиво.

– Отец подарил мне ее на десятилетие, – рассказывал молодой человек, присматривая за крылатым питомцем. – Сперва я ее выводил, потом растил… Отец обещал на совершеннолетие дракона, но я так привык к Аддиг, что, в общем-то, и не тороплю события. Она меня вполне устраивает.

Сын лорда аккуратно затянул ремни на брюхе виверны, после чего потер пальцем край луки, и одноместное седло внезапно раздвинулось и превратилось в двухместное.

– Куда предпочитаешь сесть – спереди или сзади? – осведомился он, перебирая поводья.

– Да лучше сзади. Спереди я буду тебе мешать.

Илья осторожно взобрался на спину дракона-недоростка, надежно утвердил ноги на выступах, заменяющих стремена, крепко вцепился в луку. Санджиф вел себя куда непринужденнее, он какое-то время стоял на стремени, уперев колено в седло, потом как бы неохотно уселся и, нагнувшись вперед, потрепал Аддиг по холке.

Откуда-то справа и снизу донеслись вдруг изумленные, встревоженные голоса, и одновременно послышался слабый звук, напоминающий сильно приглушенный расстоянием треск фейерверков. Сергей огляделся, потом кинулся к окну башни, выглянул наружу. На него недоверчиво поглядывали другие виверны, все-таки слишком занятые едой, чтоб позариться на неосторожного ученика.

– Что там? – окликнул его друг.

– А вот сейчас и посмотрим, – вместо Сергея отозвался сын лорда и слегка тряхнул поводьями.

Виверна приподнялась на лапах и легко, словно скользя по льду, заспешила к арке и каменному помосту за нею, с которого, должно быть, и взлетали крылатые обитатели башни. Выбравшись наружу, легко развернула перепончатые крылья и рванулась в небо, будто с вышки ныряла в бассейн. У Ильи на миг помутилось перед глазами, он до боли в кончиках пальцев вцепился в жесткую, обтянутую кожей луку. А когда снова смог нормально видеть, они уже летели, и небо разворачивалось по обе стороны от них – ласковая сияющая бездна.

Аддиг плыла по воздуху так же непринужденно, как ее хозяин чувствовал себя в седле. Движения крыльев, конечно, передавались телу, но дрожь его была столь незначительна, что вполне гасилась седлом, и юношу почти не трясло. Существовала другая проблема – он чувствовал себя, будто на вершине неустойчивого столба, ощущение пустоты под ногами, голубоватой в утренней дымке, ошеломляло. В следующий момент виверна легла на крыло, и простой поворот показался Илье крутым виражом. Ужас перехватил горло, пальцы окаменели на луке, заболели запястья, он мог смотреть только в спину Санджифа и сам не замечал, как стискивает зубами губу.

Потом, осознав, что не падает, осторожно отлепил взгляд от швов на камзоле одноклассника, огляделся. За считанные мгновения Аддиг набрала изрядную высоту, школа и побережье лежали внизу, их можно было обвести одним-единственным взглядом, буквально за мгновение. Он разглядел девятиэтажный корпус и общежитие, башню и бассейн, похожий сверху на перевернутую ракушку, деревья парка и горы на левую руку. Смотреть вниз было страшно до головокружения и так же увлекательно. Пустота и ветер обнимали его со всех сторон, спина виверны и седло казались наваждением, призраком твердой земли – ему чудилось, будто он парит совершенно свободно.

– Смотри, – чуть обернувшись, сказал ему Санджиф.

Небо над городом полыхало пламенем. Сперва показалось, будто это зарево, и Уинхалл охватил титанический пожар, подпирающий стратосферу. Потом сообразил – к настоящему пожару это не имеет отношения. Огонь парил над крышами, дрожал и перебирал языками ветер, дыма он не порождал, зато щедро рассыпал искры всех мыслимых и немыслимых оттенков, и выглядело это столь потрясающе, что ни передать видимое словами, ни даже просто оторвать глаза от величественного, ошеломляющего, заполонившего полнеба зрелища не было сил.

Виверна заложила крутой вираж, и в лицо юноши ударил ветер, потому что впередисидящий приятель отклонился влево, натягивая один из поводьев. Потом непринужденно приподнялся в стременах, широко раскинул руки, и Аддиг начала набирать высоту, хищно вытянув шею. Море расстелилось жатым полотном на полвселенной, по небу без спешки взбиралось солнце, такое же желтое и пронзительно-яркое, как на родине Ильи.

– А почему ты так руки расставляешь? – решился спросить он.

– Чтоб она не спутала, куда двигаться. Если просто натянуть поводья, виверна встанет в воздухе, но нам-то нужно, чтоб она набирала высоту.

– А она улавливает такие мелкие нюансы?

– Разумеется. И более мелкие способна улавливать.

– Это вообще сложно – управлять подобным зверем?

– Нет, конечно. Дело привычки. К тому же, если растишь ее, то учишься чувствовать, словно друга, а не как простое средство передвижения. Чувствовать, любить и понимать…

Санджиф снова заставил виверну повернуть, и наездники вернулись взглядами к панораме Уинхалла с его небоскребами, цветными крышами частных домов в предместьях, парками и мостами, башнями и колоннадами. Над всем этим сейчас буйствовало удивительное пламя, во все стороны сыпали искры, и воздух дрожал от сухого треска. Хозяин Аддиг потянул поводья на себя, на этот раз не расставляя руки, и крылатое существо действительно замерло в воздухе, слегка шевеля крыльями.