Сергей Жилин - Август Хромер

Шаги раздаются всё ближе… сейчас он уже должен пробежать мимо меня…

Серая тень мелькнула на расстоянии вытянутой руки и остановилась, лишь немного пройдя в сторону от моего укрытия. Что-то сбило такой уверенный и спорый бег неприятеля. Разбираться нет времени, особенно если враг стоит ко мне спиной. Полшага в его сторону, захват сзади, и Серая Лисица погружается бронзовым хвостом в сердце неприятеля. Я отпустил мертвеца, что мешком рухнул мне под ноги…

И тут я понял, что ошибся! У убитого нет маски! Его плащ такой же тёмным, как и у сектантов, но на голове никакой высокой широкополой шляпы – голову мертвеца покрывает высокая фуражка!

Находясь в напряжённом состоянии, сосредоточенный на битву с любым попавшимся, я в темноте перепутал служителя закона с сектантом! Только подумать, убил сантиба! Должно быть, его привлёк звук выстрелов, громыхавших посреди тихого в столь тёмное и ненастное время города. Сантиб хотел успеть на место преступления, но попал под горячую руку…

Дело дрянь. А через какое-то время сантибов здесь будет ещё больше, гораздо больше. Я, безусловно, совершил ужасную ошибку, но разгребать из-за этого неприятности мне бы не хотелось. Лучше поскорее убраться отсюда…

Глава V

Ограбление в стиле Сатаны

– Август, что так долго? Мы с Истером уже начали волноваться, – раздался голос Арики, как только я поспешно захлопнул дверь. Тут же в прихожей появилась сама девушка и ошарашено уставилась на меня с открытым ртом, – Боже, Август, у тебя руки в крови!

– Ничего страшного, поверь мне, – я отлично знаю, как она искренне боится за меня и Истера, как болезненно воспринимает каждую царапину.

А когда вот так вваливаешься поздно вечером весь мокрый, грязный да ещё и израненный, жди, что девушке станет плохо.

– Ты всегда говоришь: ничего страшного! – у Арики начинается небольшая истерика, – Как тебе верить?..

Довершая общую картину, подоспел и Истериан, заняв место за спиной у служанки:

– Выглядишь плохо, Август… – обеспокоено оглянул меня друг.

– Не так плохо, как ты думаешь.

Я начал стягивать превратившееся в прикид бездомного пальто. Теперь верхняя одежда годна разве что на тряпки. Девушка суетится рядом, помогая мне избавиться от грязных, мокрых вещей.

– Что случилось, ты же ведь был на демонстрации?

– Задержался и наткнулся на сектантов, – скрывать истинной причины моего непарадного вида не имеет смысла.

Арика ахнула и прикрыла рот рукой, чуть не выронив на пол грязное шмотьё. Истериан смачно присвистнул. Новость, действительно, безрадостная.

– А ты говоришь, ничего страшного! – прикрикнула на меня Арика, – Это же… Да ты… Могло же случиться, что угодно!

– Всё же в порядке.

Арика поджала губы, не в силах подобрать нужных слов, выражающих все тонкости её особого, не похожего ни на одно другое, возмущения. Развернувшись, она бросила напоследок:

– Я приготовлю ванну.

Истериан отступил в сторону, уходя с пути идущей по идеально прямой линии Арики. В минуты возмущения девушка делает вид, что вообще ничего вокруг не замечает.

– Чего им было нужно? – спросил Истер, когда Арика пропала на кухне.

Хотел бы и я знать. Ответить нечего.

– Мой мизинец, очевидно.

Истериан усмехнулся, но тут же стал ещё более серьёзным:

– И сколько их было?

– Около десятка. Сначала стреляли, потом пошла поножовщина. Отбился, как видишь, только вот шляпу испортили порядочно, пришлось там оставить.

– Ты их всех поубивал?

– Начнёшь читать морали, что нехорошо убивать людей? – если так оно и есть, ей Богу, проучу заумного выскочку!

– Нет, ты что, это была самозащита… Рад, что ты остался цел.

– Я больше твоего рад.

Жизнь пошла – лучше не придумаешь – третий день подряд моя жизнь висит на волоске. Всё же очкастый Майер был прав – эти субъекты в карнавальных масках реально опасны, раз чуть не расправились с бывшим членом Ордена. Кстати об Ордене, что-то все вокруг, включая меня, стали вспоминать о нём больно часто…

– Но дырка в руке у тебя жуткая, – Истериан облокотился на стену, – Ножом тебя так?

– У них там кинжалы, загнутые такие, как серп.

– Истериан, – донёсся с кухни голос Арики, – Ванна готова, веди сюда Августа.

– Я и сам могу идти.

Девушка выплыла из двери и, склонив голову вперёд, на выдохе кротко ответила:

– Да, я это со зла сказала, прости. Так сильно за тебя перепугалась…

– Понимаю, Арика, ничего страшного, – как мог, попытался я успокоить девушку.

– Там всё уже готово, потом я займусь твоей рукой.

Я постарался кивнуть как можно благодарнее, что у меня выходит из рук вон плохо. Жаль Арику, она так сильно переживает, даже когда для этого нет особых причин, вернее, уже нет. С равным успехом я мог и не выйти из стычки живым.

За мной следом пошёл Истер. Отдельной ванной комнаты в доме не предусмотрено, её функцию выполняет небольшой закуток, расположенный сразу за плитой. Небольшая комнатушка, вроде кладовой, была облицована мною кафелем, оснащена водопроводом, который было нетрудно провести с кухни, и превращена в санузел. Это ещё хорошие условия: в Гольхе две трети домов лишены таких благ цивилизации, как водопровод и канализация.

Хориса, ленивого щенка, я, как обычно, обнаружил валяющимся в углу кухни.

Истериан остался снаружи, хотя смущаться я не стал бы, даже если здесь находилась Арика. Смущение – одно из самых непонятных для меня чувств, я его просто не умею испытывать. Наряду с ним я не испытываю усталости, сонливости, стыда, неловкости и некоторых других. Страх, однако, в крайне редких, можно сказать, единичных случаях испытываю… сегодня вечером во время стычки с сектантами был не тот случай.

Истериан долго сидеть молча не стал и спросил то, что его не оставляло в покое со времени моего возвращения:

– Ты встретил этого Салли?

Надеюсь, полукровка удивится:

– Да, вот только Салли – это, мой милый друг, женщина.

Продолжительные секунды тишины за дверью сменились заливистым смехом. Так искренне, лучезарно, от души смеяться могут единицы.

– Да, ну мы с тобой дали маху! – Истериан взял себя в руки, – И как она?

– Тебе бы понравилась, – я совершенно не удивлён вопросом, ещё бы, я же знаю Истериана, как свои пять пальцев.

– А тебе? – ехидно подал из-за двери мой друг.

Вот этот вопрос встречается уже реже.

– Ты же знаешь, что я к женщинам равнодушен. Орден меня к этому приучил.

– Можешь сколько угодно прикрываться своим Орденом! Я-то знаю, в каком месте у тебя не всё в порядке!