Юрий Козловский - Дети Ангелов

К утру стало ясно – продолжать поиски в городе нет смысла. Степан высказал предположение, что это работа людей Сидорина, и предложил потрясти их. Правда, их главного, Скворцова, сейчас в Магадане не было, но он мог организовать похищение и находясь в Москве. Жуковский отнесся к предложению скептически, потому что, хоть убей, не чувствовал причастности к делу Скворцова. Но, готовый ухватиться за любую соломинку, перечить не стал.

Жуковский не знал, что Степан сосредоточил в Магадане немалую силу. Он перетащил сюда целое воинское подразделение спецназа под началом капитана Павла Шевцова. Под каким соусом ему это удалось, можно было только догадываться, но возможности Бойцова казались безграничными. Это подразделение и занялось людьми Скворцова. Брали их жестко, вывозили за город в безлюдную по зимнему времени лесную зону отдыха и, уложив лицом в снег, проводили экстренное потрошение. Самые жесткие меры оказались напрасны – все они божились, что ничего не знают. Степан применил свои методы, недоступные спецназовцам, но позволяющие вытащить правду у кого угодно, и оказалось, что они не врут. Скворцов и его люди не имели никакого отношения к похищению девушки. Но это вовсе не означало, что к делу непричастен Сидорин.

Степан ломал голову, каким образом похитители смогли проникнуть в город и тем более вывезти девушку. Его люди контролировали аэропорт, досконально проверяя каждого прибывшего пассажира. Все агенты Сидорина были у них на учете, и Бойцова постоянно держали в курсе, чем они занимаются.

А когда Степан догадался, то чуть не взвыл от досады, проклиная собственную глупость. Уже через час он знал о пропавшем плашкоуте, а люди Павла Шевцова подробно допросили охранника порта. Картина прояснилась, но главное – где сейчас Настя – оставалось тайной.

Сергею едва удавалось удерживать Веру от истерики. Он и сам был на грани срыва, успокаивала немного лишь твердая уверенность Бойцова, что скоро похитители сами выйдут на связь. Он был уверен, что девушку похитили с единственной целью – надавить на Жуковского. Если это не Сидорин, то, может быть, отступники? Степан сообщил о своих подозрениях Фотиеву, но получил немедленный ответ с приказом забыть о Захаре и разрабатывать линию олигарха.

Невыносимое ожидание продолжалось четыре дня. А потом в квартире Жуковских зазвенел телефон. Сергей схватил трубку и услышал бесстрастный голос:

– Жуковский, если хочешь увидеть дочь живой, приезжай в Москву.

И все. Больше ни слова. Анализ голоса, сделанный по записи, показал, что он не принадлежит человеку, а синтезирован с помощью специальной аппаратуры. Даже лучшие технические специалисты из подразделения капитана Шевцова не смогли определить, откуда поступил звонок, и непонятно было, местный он или междугородный. Звонок из ниоткуда…

21

Темнота и тишина были абсолютными. Только секунду назад Настя стояла на задней площадке старого дребезжащего автобуса среди приглушенного людского гомона и вдруг без всякого перехода осознала себя лежащей в полной темноте на чем-то не жестком, но и не слишком мягком. Может быть, ей стало плохо в автобусе и она попала в больницу? Но почему тогда так темно, и рядом никого нет, ни врачей, ни папы с мамой? Вряд ли это больница, у нее ничего не болит, и голова совершенно ясная, просто провал какой-то в памяти…

Настя пошевелила руками, ногами – тело легко подчинялось ей. Приподнялась, опустила ноги на пол, он оказался не холодным, будто с подогревом. Она ощупала свое ложе – кажется, это была медицинская кушетка, наподобие тех, что стоят в кабинетах врачей. Прикрыта Настя была толстой махровой простыней.

Внезапно над головой загорелся яркий, режущий глаза свет. После полной темноты он на некоторое время ослепил Настю. Но вскоре глаза привыкли, и она смогла осмотреться. Помещение, в котором она находилась, было совсем небольшим, примерно три на три метра. Кушетка стояла около стены, и больше в помещении ничего не было. Совершенно ничего, стерильная чистота. Пол из светло-серого, чуть податливого и теплого на ощупь пластика, матово-серебристые, похоже, что металлические, стены из панелей метровой ширины, а высотой от пола до потолка. Потолок, набранный из квадратных плит того же материала, что и стены. Вместо двух плит в него были вделаны матовые пластины, из которых и лился свет. И ничего похожего на дверь или окно. Только два маленьких, прикрытых решетками отверстия под потолком на противоположных стенах, служащие, видимо, для вентиляции. А сама она была облачена в какую-то светло-зеленую пижаму из тонкой ткани.

Насте стало страшно, и она заплакала. Все говорило о том, что ее похитили. Но кому она нужна? Может быть, это из-за папы, который занялся золотом и стал зарабатывать большие деньги? Да нет, ерунда какая-то, есть в городе люди намного богаче, хотя бы папин знакомый дядя Семен, вот с того точно есть что взять… И еще она слышала, что времена рэкета прошли и все бандиты стали солидными коммерсантами.

Поплакав немного, Настя справедливо решила, что если это похищение, то преступники в конце концов должны будут изложить свои требования, нужно просто ждать. Кроме того… Она не успела додумать, как с потолка раздался механический голос, предвосхитивший ее мысль:

– Если захочешь в туалет или вымыться, скажи громко: «откройте туалет».

– Откройте туалет, – машинально произнесла Настя, и ничего не произошло.

– Откройте туалет! – сказала она громче, почти крикнула, потому что в самом деле ощущала позывы.

Одна из стеновых панелей бесшумно ушла вверх, и за ней открылось еще одно помещение, вдвое меньшее ее камеры. С одной стороны стоял унитаз, сделанный, как ни странно, из того же материала, что и стены, и лежал на полочке рулон туалетной бумаги. Из другой стены торчал душ с двумя кранами, стояли несколько пластиковых флаконов. Была еще раковина со смесителем, около которой висели два полотенца, одно большое, другое поменьше, рядом – чистые трусики и такой же костюм, как был надет на ней. Огорчило отсутствие зеркала, но это можно было пережить.

– Скажешь: «закройте туалет» – он закроется. Нужно выйти – скажи: «откройте туалет», – проинструктировал ее тот же голос.

Настя последовала нехитрой инструкции, сделала все дела, с удовольствием вымылась под душем и вернулась в камеру. Кроме голоса с потолка, общаться ей было не с кем, поэтому она подняла голову и громко спросила:

– Кто вы такие? Что вы от меня хотите?

В ответ – тишина.

– Эй ты, я тебя спрашиваю – что тебе от меня надо?

Никакого ответа.

– Открой туалет! – разозлившись, крикнула Настя, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. И снова ничего не произошло.