Рус Лакмен - По ту сторону зеркала

Хозяйка дома вежливо попросила их расположиться и, сказав, что скоро позовет на ужин, упорхнула вниз. Путники, боясь испачкать мебель, остались стоять на месте.

Вошел хозяин и, видя, что те ведут себя стесненно, вежливо их усадил на стулья. Те попытались было противиться, изъясняясь и извиняясь.

— Скоро будет баня, — улыбнулся он в ответ. — Но сперва вы должны поесть. Знаете, лучше моей Исенны, никто не готовит! — похвастался он.

Вскоре появилась сама хозяйка и пригласила всех в столовую вниз. Все спустились и хозяйка усадила всех за длинный стол, куда были разложены всевозможные яства. На противоположный конец стола (от двери кухни), сел сам хозяин, а жена его, разложив каждому по тарелку супа, села на другой.

— Приятного аппетита! — сказала она. Все принялись "за дело". Потом она спросила, приглашая гостей к беседе: — Откуда же вы так идете, такие неподготовленные для дороги?

— Ох, добрая хозяйка, — ответил ей Орхей, который «был» главой семейства. — Вы же еще не слышали, да и вашему мужу мы еще не говорили!..Бежали мы от войны!

— …войны?.. — почти хором спросили хозяева.

— Что вы говорите? — спросила встревоженная хозяйка.

— Да! Видит Бог, я говорю правду! — ответил он и в вкратце рассказал всю истории от начала до конца, правда, недоговорив, некоторые вещи касающиеся, например, что перед ними сидит сам принц Далайский, и что он и его дочери — бывшие узники, а Монте их недавний стражник.

— Боже мой! — покачала Исенна головой. Муж ее тоже впал в неподдельную озабоченность. — Так значит мы в опасности? — спросила она, взглянув на мужа. Тот лишь качал головой. Похоже, в доме истинным хозяином и главой была Исенна. — Если б не вы, мы бы и не знали о войне!

— Это уж вряд ли! — ответил за охотника Орхей, сам, будучи неуверен в этом. — В эти лесные и малолюдные места, кифийцы, наверняка, не сунут нос. Они ведь привыкли жить в северных равнинах и степях, а гористый лес им не по духу.

— Хочется в это верить, — сказала та, сомневаясь. — Ну ладно! Давайте не будем о худшем, сменим предмет обсуждения! Скажите, а куда вы собираетесь идти?

— Если честно, мы не совсем это знаем! Единственной нашей целью тогда было, (да и сейчас), это как можно дальше уйти из опасного места!

— Понимаю… — сказала то сочувственно. — А, останьтесь-ка у нас! — вдруг подпрыгнула она на стуле и захлопала в ладоши. — У нас места предостаточно, всем есть, где спать, да и заняться будет с чем! Вы мужчины будете ходить в лес, на охоту, рыбу ловить… мы девочки — приглядывать за хозяйством и готовить вам еду. А? — и она вновь посмотрела на своего мужа. Тот заметно оживился. Похоже, идея жены ему весьма понравилась.

— Вы конечно очень добры, — отозвался Орхей смущенно. — Но мы не можем так злоупотреблять вашей гостеприимностью. Мы пойдем дальше. Найдем авдеров, (их атаман мой старый знакомый) и попросим у них жилище, потом выкупим его у них и станем там жить. Извините!

— Понимаю! — снова сказала та сочувственно. — Жить в своем доме всегда приятно, хоть он малюсенький и небогатый. Но вы б и не чувствовали себя как в гостях, жили бы как дома у себя! — и она взглянула на Орхея. Ее красивые глаза светились искренней надеждой.

— Извините! — покачал тот головой.

Ужин к этому времени подходил к концу.

— Ну что ж, баня уже наверно готова, — вставая, прервал затянувшееся молчание охотник Лес. — Пойду, погляжу.

Он удалился. Все уже насытились и хозяйка, хоть немного и расстроилась, но услышав вежливые благодарности, снова повеселела и объявила всем, что от приготовленной бани они пусть даже не посмеют отказаться. Те согласились.

За окном наступила ночка, и по крышам побарабанил дождь.

После хорошей бани они снова попили чаю. И хозяйка увела девушек спать в отдельную спальню, потом ушла сама, оставив мужчин в гостиной, побеседовать перед сном. Но, при этом, категорически наказала не засиживаться.

Трое мужчин сидели перед камином и тихо беседовали о разном, но по большей части о нагрянувшей войне. Монте спал рядом на кушетке, хотя ему предлагали уложиться в спальне; он отказался.

— …Вот ведь беда-то какая, а! — возмущенно восклицал охотник. — Кифийцев в жизни не видывал, но то, что они творят, меня к ним по-доброму не располагает! Далая — славная страна — из-за лютого их лиха, в злоключение попала!

— Не только она, заверяю вас! — сказал Орхей. — Они, мне думается, этим не остановятся. Пойдут дальше грабить и убивать!

— А принц? Что с отпрыском Добряка Росоэна-то стало? Ужели он погиб в войне? — задал тот искренний вопрос.

— Не погиб! Это мы точно знаем! — сказал Орхей, тайком поглядывая на Росоэна. Тот невозмутимым образом сидел на кресле-качалке и преспокойно глядел на камин, и даже не реагировал на слова, будто разговор был не о нем. Но еле заметную улыбку, все-таки Орхей уловил.

— Он в плену?

— Не думаю! Его, кажется, спасли!..

— Может, вы останетесь! Вам же некуда идти! — переменил охотник тему разговора. — Моя жена была б так рада! А то ей грустно иногда бывает — общения не хватает! — говоря это он казался ребенком.

Орхей и Росоэн задышали посвободнее: щекотливую ситуацию они обошли.

— А почему вы с женой живете одиноко? — осторожно спросил Росоэн, входя в беседу. — Или… я задал неделикатный вопрос?

— Жена б, конечно, расстроилась немного! — ответил тот уныло. — Но я могу вам рассказать, вы люди добрые. И мне нечего стыдиться! Дело в том, что моя жена не совсем обычная женщина. Она, как бы вам это пояснить,…больше чем женщина… — или же, если говорить человеческим языком, кудесница и целительница, — хотя для меня — она настоящая волшебница. Но женушка моя, не хочет показываться людям — из-за одной беды. Стоит ли мне говорить, не знаю, но…

— Если не хотите, не рассказывайте! — сказал Росоэн. — Я и в правду, задал неделикатный вопрос.

— Нет, я уж скажу. Несчастье у нас из-за того, что мы не можем завести детишек. А люди, по ее мнению смотрят на нее нехорошо! К тому же она не авдерка, а, как она говорит, — эбеланка, не знаю, что это за племя, но она пришла с запада. По ее словам, там живет ее народ…Но это долгая история. Так что, рассказывать ее сейчас не буду. Но, скажу лишь то, что когда я ее встретил, то потерял голову целиком и незамедлительно попросил ее руки. Поначалу она, конечно, не хотела, однако потом согласилась. И я знаю, что она, теперь, любит меня не меньше, чем я ее. Только вот детей… Эх-эх-эх!

…Потому-то ваши дочери, Орхей, ей и приглянулись, особенно младшая! — и он грустно улыбнулся.

— Это, конечно, и вправду беда! — вздохнул Орхей. — Моя младшая дочь мамку свою совсем не знает. Бедная моя Зелла умерла при ее рождении. И старшей пришлось, полностью заменить ей её.