Лин Картер - Воин Лемурии

— Ни один человек не может вырваться из силовых пут! — пробормотал Ксосун и, забыв захлопнуть рот, включил свое защитное устройство на полную мощность.

Тонгор застыл как вкопанный, спеленатый с ног до головы невидимой паутиной.

По обнаженному телу чудовища пробежала дрожь, когда он увидел, что валькар продолжает прилагать титанические усилия, чтобы освободиться. Лицо северянина почернело от прилива крови, мышцы на лбу вздулись, из горла вырывался тяжкий хрип…

Удивительный поединок человеческих возможностей с нечеловеческими силами продолжался, а между тем забытый противниками Нарьян Заш Дромор, дойдя до последней степени испуга, внезапно перестал бояться. Он знал, что даже валькар с его сверхчеловеческой мощью не сможет долго противостоять силам, вызванным чудовищем. Знал, что они оба обречены быть заживо выпитыми королем-вампиром и ничто на свете уже не спасет их. За исключением, быть может, их собственной храбрости, мужества и силы.

И именно эта мысль, подняв Нарьяна Заша Дромора с пола, заставила его совершить отчаянный прыжок…

Глава 13

ОСАДА ПАТАНГИ

В этот город врагу не войти нипочем,

Мы ответим ему и копьем и мечом,

И пока мы живем, наша воля тверда —

В этот город врагу не войти никогда!

Помещенная в роскошных апартаментах, расположенных на верхнем этаже дворца хранителей, Соомия провела тревожную, беспокойную ночь. Когда первые лучи солнца коснулись башен и куполов Патанги, она покинула свою постель, испытывая облегчение оттого, что утро наконец наступило и недолго уже гадать, чем ее» порадует» грядущий день. Пройдет немного времени, и она узнает, ворвутся ли войска Фала Турида в ее родной город, или Вапас Птол, повергнув их в безумие, останется у власти.

Принцесса умылась, оделась и, помолившись, приготовилась встретить посланцев Верховного хранителя, которые и не замедлили явиться за ней. Ни один из них не позволил себе ни единого дерзкого или непочтительного слова в адрес девушки, из чего Соомия заключила, что Вапас Птол официально не предъявил никаких обвинений дому Чонда и ей лично. Их обращение с ней являлось образцом почтительности, и по лицам некоторых воинов она поняла, что они по-прежнему являются ее приверженцами и считают своей саркайей.

Стражи вывели принцессу из облицованного желтым мрамором дворца хранителей и провели через просторную площадь, которую замыкал главный храм Ямата, окруженный более мелкими святилищами и вспомогательными зданиями храмового комплекса. Утренние лучи золотили чередующиеся белые и желтые плиты двора, плясали на драгоценном облачении Вапаса Птола, стоящего на великолепной колеснице, запряженной четверкой кротеров. Жители Патанги толпились по краям площади, почтительно взирая на расшитые золотом знамена, развевающиеся под порывами утреннего ветерка.

Сопровождавшие Соомию воины помогли ей подняться на колесницу Вапаса Птола, а сами заняли места на соседних колесницах. Принцесса отыскала взглядом Карма Карвуса, стоявшего на одной из простых повозок вместе с другими пленниками.

Верховный хранитель, по-видимому, хотел не только продемонстрировать плененным свое могущество, но и просто потешить собственное тщеславие.

Громко запели золотые трубы, и процессия тронулась с места. Проследовав мимо храма и дворца, поток колесниц и верховых хлынул с площади на Сочианскую дорогу. Эта улица тянулась от главного храма Ямата до Западных ворот Патанги и на всем своем протяжении была заполнена ярко разодетыми горожанами. Знать наблюдала за торжественной процессией с балконов стоящих вдоль улицы домов и дворцов, простонародье жалось к стенам, заполняло близлежащие переулки, И что самое удивительное — нигде никаких признаков того, что горожане готовятся отражать нападение Фала Турида. Объяснение этому могло быть только одно — Вапас Птол успел известить народ, что расправится с осаждающими город ратями при помощи дарованного ему Яматом могущества.

Процессию возглавлял отряд кавалеристов в золоченых шлемах и белых плащах, — они скакали на кротерах, чью упряжь усеивали драгоценные камни, стоимость которых, впрочем, не превышала ценности великолепных разноцветных султанов, реющих над головами ящероподобных тварей. Сразу за ними следовала огромная повозка, в которой Химог Тун и отданные в его распоряжение младшие хранители везли стеклянные шары, наполненные черным дымом безумия… Шары эти, правда, укрывала от любопытных глаз гора пестрого шелка.

За смертоносной повозкой ехала колесница Верховного хранителя, сопровождаемая более скромно убранными колесницами с его свитой и повозками с пленниками. Среди пленников Соомия с замиранием сердца разглядела крепкую фигуру закутанного в серый плащ мужчины — это был герцог Мэл, владетель Тесонии. Рядом с ним находился барон Селверус и виконт Дру — сторонники дома Чонда, подвергавшиеся гонениям с тех пор, как Верховный хранитель захватил власть в Патанге. Вероятно, Вапас Птол рассчитывал сломить их сопротивление и превратить в своих почитателей, продемонстрировав ужасающую мощь черного дыма.

Толпа по обеим сторонам широкой Сочианской дороги сдержанно встретила появление Верховного хранителя, но при виде Соомии люди заволновались, послышались крики изумления и радостные восклицания. Народ не забыл свою саркайю и приветствовал ее, как подобало приветствовать наследницу дома Чонда.

Вскоре процессия подошла к стенам дворца сарков, и Соомия получила возможность полюбоваться окружавшими его садами и парками. Здесь девушка родилась и выросла, но теперь этот дом, который она не видела уже несколько недель, навсегда потерян ею. Принцесса мрачно усмехнулась, вспомнив о замыслах Вапаса Птола перебраться из дворца хранителей во дворец сарков. Хорошо еще, что он пока не решился присвоить себе королевский титул и не успел изгадить ее дворец своим присутствием.

Глазам принцессы открылся городской базар, покупатели и продавцы которого, покинув лавки и навесы, высыпали на край дороги, не желая пропустить столь редкостное и красочное зрелище. Впрочем, залитая солнцем Патанга радовала глаз ничуть не меньше, чем процессия Верховного хранителя. Золотые знамена развевались на башнях и шпилях, богатые красочные ковры висели на балконах, дабы украсить и без того великолепные фасады домов с мраморными статуями и яркими мозаичными панно. Громадные алые купола, быть может, и давшие Патанге название Города Огня, сияли на солнце, как чешуя казгана у ядовитейшей змеи Лемурийских пустынь. Зеленые кроны деревьев качались на ветру, и большие пестрые бабочки, азуло, парили над ними, подобно цветным бумажным змеям, запущенным неугомонной ребятней.