Мэтью Гэбори - Король пепла

Пока что ему прекрасно подходил этот маленький мирок. Небольшого роста, сухощавый, с живыми глазами и низким голосом, он мерил шагами коридоры подвластной ему территории с той же энергией, какая двигала им, когда он командовал своей грозной флотилией в Эбеновом море. Его постоянно сопровождала горстка прислужников, в чьи обязанности входило заставлять местных обитателей подчиняться его власти.

— Ну же, вставайте! — бушевал он в этот момент. — Ты, вставай! И ты, вон там, поднимайся! Детки, давайте поприветствуем чародеев-целителей.

— Ну же, — повторял он, хлопая в ладоши. — Сейчас начнут падать жемчужины, мне нужны руки!

Он на мгновение замер перед нищим с пустыми глазами, протягивавшим багровые культяпки.

— Ну конечно, этого достаточно! Давай ступай вниз вместе с остальными!

Ни одна комната, ни один коридор не избежали урагана. Там, где бывший работорговец появлялся, обрывки дыма, застилавшие пол, отлетали к стенам, обнажая разлагающиеся тела. Каждый раз Сорк разочарованно восклицал:

— Нет, еще один! Давайте, вон его! Быстрее, убирайте, вон отсюда мертвых, вон!

Наконец, когда он счел толпу, собравшуюся на первом этаже, достаточно внушительной, он соблаговолил остановиться — к большому облегчению своих измотанных прислужников; он тут же устроился на верхней площадке мраморной лестницы, возвышавшейся над холлом. С царственной медлительностью он уселся на свой трон — старое кресло из потрескавшейся скрипучей древесины. Затем, требуя тишины, он ударил о землю зажатой в правой руке тростью.

— Тише, мои маленькие, тише… Ничего не слышно.

Через зияющие дыры, когда-то бывшие окнами, доносился характерный шум кортежа чародеев-целителей.

— Вот они, дорогие дети, вот они! — в экстазе воскликнул Сорк. — Выше руки! Будьте восхитительно жалки, мои прелестные! Ну же, толкайтесь, подпрыгивайте! Выше культяпки!

Подбадривания хозяина сотрясали толпу нищих, и они в едином порыве ринулись к окнам.

— Да! Вот так! Давайте, царапайте, топчите! Чтобы они чувствовали, как вы этого хотите! — ревел Сорк.

В возбуждении он вскочил с кресла. Опьяненный хаосом, царившим в холле, он выступал перед своим войском, хлеща воздух тростью как дирижерской палочкой.

Кортеж остановился на улице, и на короткое мгновение в рядах нищих воцарилось молчание.

Кортеж состоял из пяти карет черного дерева, запряженных изнуренными лошадьми с шерстью цвета оникса. Темные фетровые занавески скрывали то, что происходило внутри карет, а на заступках стояли скарионы, отвечавшие за безопасность чародеев-целителей.

Эти таинственные воины были одеты в одинаковые шерстяные пальто с высокими воротниками, на ногах красовались элегантные кожаные ботинки. Их мертвенно-бледные лица были украшены эзотерическими изгибами шрамов. В их костлявых руках сверкали искусно сделанные тонкие клинки. Они спешились и синхронно выдвинули подножки карет; дверцы медленно отворились, давая дорогу повелителям.

Чародеи-целители были ветхими старцами, мумиями, целостность которых медицине едва удавалось удержать на пороге разложения. Они были облачены в черные блестящие тоги, а их головы венчали остроконечные шляпы с широкими полями. Мелко семеня, они один за другим, недоверчиво оглядываясь, покинули кареты и, собравшись по трое, стали что-то обсуждать свистящим шепотом.

Нищие подумали, что чародеи-целители все еще сомневаются. Гидра протянутых умоляющих рук билась в окнах под беспристрастным взглядом скарионов. Старцы наконец замолчали и вынули из карманов тог горсти черных жемчужин.

Этот столь долгожданный жест придал храбрости нескольким нищим, которые, отталкивая своих собратьев, вылезли из окон. Эскорт чародеев-целителей тотчас вмешался и незамедлительно прикончил самых нетерпеливых. Четверо несчастных опрокинулись назад и были поглощены молящей толпой.

Сорк покинул свой трон и стал спускаться по лестнице. Жемчужины, сквозь окна падавшие в холл, превратили его в поле битвы.

— Вот! — кричал Сорк и поднимал руки, спускаясь на каждую следующую ступень. — Они должны видеть, как вы царапаете и убиваете друг друга ради каждой из этих красивых жемчужин! Ну же, дети мои, бейтесь! Рычите громче! Вот так, ненаглядные малютки!

Он уже достиг последней ступени, когда до него вдруг дошло, что в дверь особняка стучат. До этой минуты крики его подопечных перекрывали глухие удары дверного молотка.

На его лице отразилось смятение:

— Как? Они хотят войти? — пробормотал он. — Но зачем? Сейчас? Они стучат, да, они стучат в дверь, — простонал он. — Нужно открыть! Быстро, быстро!

Лихорадочно жестикулируя, он приказал своим стражам немедленно освободить для него проход в неистовавшей толпе. Бешенство нищих, которых он науськивал с таким пылом, оборачивалось против него.

Без сомнения, за ним наконец пришли, чтобы вырвать его из этого особняка и предложить ответственную должность, соответствующую его достоинствам… Эта мысль его возбуждала и заставляла прокладывать себе дорогу, нещадно колотя палкой всех, кто отходил недостаточно быстро. Удары со всей силой обрушивались на плечи и руки.

— Дорогу, дорогу! В дверь кто-то стучит!

Его преданным прислужникам наконец удалось расчистить подход к дверям, и они, взявшись за руки, окружили своего хозяина неприступной стеной.

Сорк перебирал ключи от особняка и не мог отыскать нужный.

— Они устануть ждать… — стонал он, пробуя ключи один за другим.

Сорк с облегчением вздохнул, когда один из ключей со спасительным щелчком повернулся в бронзовом замке так, что тот заскрежетал.

— Вот, — сказал он. — Я открываю дверь, господа карабины, открываю.

Большая дубовая дверь распахнулась. На пороге стоял весьма раздраженный согбенный старец в окружении четырех скарионов.

Он приблизился к Сорку и фыркнул.

— Ты хозяин этих мест? — спросил он.

— Да, господин, — услужливо ответил Сорк.

— Ты видел Странницу?

Сорк в замешательстве выпучил глаза.

— Всё одни слухи, господин…

— Нет! — прорычал тот. — Факты. Ты ее видел?

— Нет, конечно. Я только знаю…

— Заткнись, — прервал его старец. — Отвечай только на мой вопрос.

— Я…

— Ты ее не видел?

— Нет, господин.

Сорк был довольно словоохотлив, но сейчас ему было все труднее выражать свои мысли. Грубость его собеседника не давала ему произнести ту речь, которую он так долго репетировал в ожидании того дня, когда чародеи-целители наконец-то его заметят.

Тот, что стоял перед ним, был, казалось, разочарован и собирался вернуться в карету. Сорк уже видел, как захлопываются двери перед всеми его надеждами, и, несмотря на предупреждение старца, решился заговорить без разрешения.